No 40. 

1915 

НИВА 

что никто не смѣетъ сказать автору:  Юпитеръ, ты сердишься, значитъ, ты не правъ ... 

Никакого повода у автора дневниковъ сердиться на нѣмцевъ тогда не было, и отъ перваго до послѣдняго слова онъ объективенъ. И, вѣроятно, и не подозрѣвалъ, что эти строки будутъ напечатаны... А въ этомъ и вся цѣнность его мысли. 

Поѣздъ, въ которомъ возвращается изъ-за границы Олегъ Константиновичъ, мчится съ огромной скоростью, но путешественнику хочется, чтобы эта скорость еще усилилась, чтобы приблизилось Вержболово, а за нимъ и родина, необъятная во всѣхъ отношеніяхъ. Проѣзжаетъ онъ черезъ Германію,-черезъ страну, тогда похожую на мирнаго работника, который еще не заболѣлъ психически. 

Смотритъ Олегъ Константиновичъ черезъ зеркальное стекло, и вся видимая кругомъ жизнь представляется ему не живою жизнью, а механической. Все вокругъ буржуазно-удобно, каждая тропинка закована въ опредѣленное число кирпичей, каждое дерево смазано, чтобы не лазали муравьи, на каждой крышѣ ровно столько же черепицъ, сколько и на слѣдующей. 

И кажется нѣмцу-хозяину, что достигъ онъ великаго благополучія, а поэту, глядящему изъ окна вагона, что здѣсь работаетъ колоссальная машина, цѣль которой высушивать, какъ зерно, человѣческую душу. 

Но высушенное зерно никогда не взойдетъ и не дастъ колоса. И ясно, что такіе  культурные  люди не постѣсняются изобрѣсти машину, которая бы подсушивала и угашала духъ ихъ сосѣдей по территоріи. 

1915 

735 

Но, хорошо знакомый съ біографіями многихъ писателей, князь Олегъ не боится этой самой интересной на земномъ шарѣ и въ то же время самой рискованной дороги. 

Его рѣшеніе итти впередъ именно по этому пути остается безповоротнымъ. Онъ чувствуетъ себя готовымъ и снова горитъ желаніемъ осуществить свою мечту. 

5-го мая 1912 года онъ пишетъ:  Мнѣ было бы теперь очень глупо умереть, такъ много поработавъ надъ собою. И далѣе:  Нѣтъ, прошло то время, когда можно было ничего не дѣлать ... 

Одинъ изъ близкихъ людей въ день совершеннолѣтія князя подарилъ ему крестъ, въ родѣ напрестольнаго. Такой крестъ Олегъ Константиновичъ давно хотѣлъ имѣть. И, вспоминая въ своемъ дневникѣ объ этомъ, онъ пишетъ:  Да, моя жизнь не удовольствіе, не развлеченіе, а крестъ . 

Во всякомъ случаѣ съ самаго ранняго дѣтства это была сплошная работа, а подъ конецъ, главнымъ образомъ, литературная. 

Двѣнадцатилѣтнимъ мальчикомъ, еще въ 1904 году, онъ начинаетъ разсказъ подъ заглавіемъ  Запорожецъ Храбренко . Эта вещь осталась незаконченной и сдѣлана по-дѣтски. Но... не была она подражаніемъ никому изъ писателей и сложилась въ головѣ автора подъ вліяніемъ разсказовъ о казачествѣ его воспитателя Максимова. 

И радуется князь Олегъ, какъ ребенокъ, когда вагонъ, замедливъ ходъ, останавливается наконецъ возлѣ перрона русской станціи. 

Иначе говоря, чуткій авторъ еще тогда замѣтилъ то, что увидѣли мы только теперь и о чемъ подумали только теперь... 

И, можетъ, знало его сердце, отъ чьей руки суждено было ему затихнуть навсегда. 

Во всѣхъ своихъ переживаніяхъ Олегъ Константиновичъ горѣлъ, и всегда опредѣленно. 

Чаще всего волновала свѣтлаго князя фраза, когда-то сказанная его прадѣдомъ императоромъ Николаемъ I : 

 Мы, князья, обязаны высоко нести свой стягъ, чтобы оправдать въ глазахъ народа свое происхожденіе . 

И вѣчно думалъ Олегъ Константиновичъ о томъ, какъ это осуществить. Еще въ дѣтствѣ онъ отвѣтилъ самому себѣ: 

- Работать и учиться, учиться... 

И затѣмъ опять спрашивалъ себя: 

- Но какъ учиться, чему учиться и гдѣ учиться? 

Неизмѣнно-близкій его сердцу, какъ поэтъ и человѣкъ, А. С. Пушкинъ учился въ Царскосельскомъ лицеѣ, и Олегъ Константиновичъ задумываетъ поступить въ лицей и окончить высшее учебное заведеніе, какъ простой смертный. Но не такимъ легкимъ дѣломъ оказалось для него это поступленіе, несмотря на блестящую подготовку... 

Въ этотъ періодъ своей жизни Олегъ Константиновичъ похожъ на свѣтлый горный ручей, который къ веснѣ зажурчалъ сильнѣе... Встрѣтилъ на своемъ пути цѣлый рядъ препятствій, но пробился черезъ нихъ и опять засверкалъ на солнцѣ. 

Послѣ окончанія лицея, послѣ великокняжескаго совершеннолѣтія (двадцать лѣтъ) и, наконецъ, послѣ производства въ офицеры, вдругъ наступила почти полная самостоятельность. 

Но вмѣстѣ съ нею должна начаться и новая работа и  оправданіе передъ народомъ своего происхожденія . 

Но теперь Олегъ Константиновичъ уже не спрашиваетъ, въ какой области ему трудиться, и ясно формулируетъ свое призваніе: 

 Быть писателемъ- это моя самая большая мечта, и я увѣренъ, убѣжденъ. что я никогда не потеряю желанія писать ... 

VI. 

А быть писателемъ- значитъ, за радости творчества, за глубокія мысли. выраженныя ли въ прозаической, стихотворной или драматической формѣ не только получать лавры... Самымъ талантливымъ, самымъ большимъ любимцамъ музъ, начиная съ Пушкина и Лермонтова, приходилось и приходится платить за это счастье еще и дорогою цѣною своего самолюбія. 

Въ 1907 году въ деревнѣ князь Олегъ познакомился съ однимъ священникомъ, личная жизнь и личная драма котораго его глубоко заинтересовали. Въ столицѣ ничего подобнаго нельзя было встрѣтить. И молодой авторъ опять загорается творческимъ пыломъ и начинаетъ повѣсть  Отецъ Иванъ . Эта повѣсть никогда не могла появиться въ печати... 

Но руки не опустились. Въ 1908 году кто-то изъ близкихъ принесъ Олегу Константиновичу чудесную гравюру-копію съ картины Рѣпина  Убіеніе Іоанномъ Грознымъ сына . 

На князя Олега эта картина произвела огромное впечатлѣніе, онъ ясно представилъ себѣ все то, что могло предшествовать страшному поступку Грознаго... Быстро и какъ-то неожиданно написалъ Олегъ Константиновичъ въ драматической формѣ діалогъ между отцомъ и сыномъ. 

Затѣмъ онъ написалъ еще двѣ пьесы. 

Лѣтомъ ему случилось наблюдать жизнь помѣщика, вся личность котораго очень заинтересовала князя, и молодой авторъ написалъ новый разсказъ подъ заглавіемъ  Ковылинъ . Въ этой вещи чуть слышно вліяніе Тургенева, но эпоха наша. Разсказъ этотъ вполнѣ законченъ и помѣщенъ въ этомъ нумерѣ  Нивы . 

Князь Олегъ Константиновичъ (въ 1909 г.). 

Въ 1910 году, т.-е. когда автору было восемнадцать лѣтъ, онъ приступаетъ къ большой повѣсти, почти роману, который озаглавливаетъ:  Вліянія . 

Это все этапы,-тѣ годы его жизни, которые духовно зависѣли отъ разныхъ воспитателей. Храбро, просто и ясно разсказываетъ свѣтлый князь о томъ, что видѣлъ, что передумалъ и перечувствовалъ въ то время, когда у него весь день бывалъ распредѣленъ такъ, что не оставалось ни одного свободнаго получаса. 

Затѣмъ лицей, и работать нужно не какъ рядовому студенту. Мало было двадцати четырехъ часовъ въ сутки. Тутъ же еще работа надъ факультетскимъ сочиненіемъ и еще работа надъ изданіемъ автографовъ Пушкина. Кто видѣлъ это изданіе, тотъ пойметъ, сколько въ него вложено и труда и любви. 

VII. 

Въ 1913 году Олегъ Константиновичъ пишетъ цѣлый рядъ великолѣпно сдѣланныхъ очерковъ, подъ общимъ заглавіемъ:  Сценки изъ собственной жизни . 

Въ 1914 году, т.-е. уже въ годъ своей смерти, онъ собирается написать біографію своего Августѣйшаго дѣда великаго князя Константина Николаевича, который, какъ человѣкъ и государственный дѣятель, всегда былъ его идеаломъ, былъ тѣмъ, кто осуществилъ завѣтъ:  высоко держать свой стягъ  и много передумалъ надъ судьбами горячо любимой Россіи. 

Идея создать такую біографію- повѣсть, вѣроятно, зародилась у князя Олега во время пребыванія въ Крыму въ  Ореандѣ ,- этомъ лучшемъ уголкѣ южнаго берега.