772 

1915 

НИВА 

К. Е. Маковскій. Постоянная трапеза у Троицы-Сергія. 

одну ногу, перевязанную тряпьемъ, но старался скрывать хромоту свою, дѣлая видъ, что съ нимъ ничего особеннаго не случилось. Приближаясь къ деревнѣ, прохожій, казалось, весь превратился въ слухъ. Онъ готовился пройти мимо часовни къ одинокому амбару, торчавшему у дороги, какъ внезапные голоса заставили его гибко лечь и прислушаться къ разговору. 

У самой часовни сидѣли двое: юноша въ короткой кожаной курткѣ и дѣвушка въ красной кофточкѣ безъ рукавовъ. 

- Нѣтъ, не бывать нашему счастью, дорогая Марія,-говорилъ грустный юноша. Отецъ твой этого не хочетъ. Я говорилъ ему, что я молодъ и силенъ, что могу работать, и на все получалъ одинъ отвѣтъ: пятьдесятъ золотыхъ. Я плакалъ, умолялъ его, говорилъ, что я и ты не можемъ жить другъ безъ друга. И на все былъ одинъ отвѣтъ. 

- Какой же? 

- Пятьдесятъ золотыхъ. 

Дѣвушка грустно поникла. Изъ ея огромныхъ глазъ тихо закапали слезы. 

- Я готовъ на все,- продолжалъ отчаянно юноша. Я готовъ бы былъ уйти въ отрядъ къ дядѣ Альдомасу, если бы только зналъ, гдѣ его найти. Можетъ-быть, мнѣ удалось бы разбогатѣть на войнѣ. 

Неизвѣстный путникъ изъ своей засады слышалъ весь разговоръ несчастныхъ влюбленныхъ. Мягкое что-то скользнуло по его лицу, и онъ грустнымъ вздохомъ нѣжно проводилъ удалявшуюся пару. 

Ротмистръ Смирновъ сидѣлъ на лужайкѣ угрюмый и недовольный. Дѣло было блистательное: венгерцы разбиты на-голову, и весь отрядъ уничтоженъ, но было два обстоятельства, омрачавшія побѣду. Во-первыхъ, смерть Булатова, къ которому ротмистръ привыкъ и котораго любилъ, какъ сына. Смирновъ чувствовалъ, что въ этой смерти виновенъ 

1915 

No 42. 

онъ самъ: зачѣмъ было посылать такого мальчика на развѣдку? Во-вторыхъ, главная цѣль похода все-таки не была достигнута: самъ Альдомасъ ушелъ.  Конечно,-утѣшалъ себя Смирновъ,безъ людей и безъ оружія Альдомасъ неопасенъ и далеко не уйдетъ, но все-таки обидно . 

К. Е. Маковскій. Прозерпина. 

Такъ раздумывалъ Смирновъ, раскуривая погасавшую трубку, когда къ нему подошелъ вахмистръ. 

- Что скажешь, Кондратьевъ? 

Тамъ какой-то венгерецъ просится допустить къ вашему благородію, 

- Что еще за венгерецъ? 

Не могу знать, а только изъ себя больно неказистъ. Сказываетъ, по дѣлу. 

-- Ну, веди. 

Черезъ нѣсколько минутъ къ Смирнову подошелъ въ сопровожденіи вахмистра оборванный, загорѣлый путникъ. Хотя рана на ногѣ, какъ видно, попрежнему причиняла ему невыносимую боль, онъ смотрѣлъ молодцомъ и держался прямо. 

Ротмистръ хмурымъ взглядомъ окинулъ неизвѣстнаго и, не выпуская изо рта трубки, спросилъ небрежно: 

- Ну? 

Я пришелъ къ вамъ. господинъ капитанъ,-заговорилъ незнакомецъ:-по важному дѣлу. Хотите взять въ плѣнъ знаменитаго Альдомаса? 

При этомъ вопросѣ Смирновъ оживился и вытащилъ трубку изо рта. 

- А ты развѣ знаешь, гдѣ онъ? 

- Знаю и укажу вамъ. Но прежде я хочу знать, какая мнѣ будетъ дана награда. 

- Награда?- За голову Альдомаса назначено пятьсотъ червонцевъ. 

- Прекрасно, господинъ капитанъ. Я вамъ выдамъ Альдомаса, но только съ однимъ условіемъ. Дайте мнѣ пятьдесятъ золотыхъ впередъ- и завтра къ вечеру Альдомасъ будетъ у васъ въ рукахъ.