922 

Чѣмъ дальше, тѣмъ хуже. 

1915 

VI. 

НИВА 

Теперь оказывается, что тутъ въ III. извозчики празднуютъ сочельникъ, а въ результатѣ мнѣ приходится ночевать на вокзалѣ. 

Во всѣхъ углахъ храпятъ какія-то темныя личности, разложившись въ самыхъ живописныхъ позахъ: это, очевидно, мѣстные абоненты; а у печки уже второй часъ стоитъ, какъ каменное изваяніе, женщина съ распущенными волосами и безумнымъ взглядомъ. Зачѣмъ она тамъ? Я ее боюсь и каждую минуту чего-то ожидаю. Скорѣе бы утро. 

Моя спутница мирно спитъ на столѣ, подложивъ подъ голову мѣшокъ, а я не могу, хоть и устала невообразимо. 

Пять часовъ... Комендантъ станціи является только въ десять. Генералъ говорилъ, что онъ долженъ мнѣ дать автомобиль, но отъ этой мысли я чувствую себя еще хуже. 

Значитъ, возможно, что я завтра  его  увижу? Ой, ноги холодѣютъ!-лучше не думать.  Комендантъ станціи ... эта проклятая вывѣска все время меня раздражаетъ пересядемъ къ ней спиною. 

 Мужская уборная ,  Шоколадъ Сюшаръ ,  Грандъ-отель ... Да что я въ самомъ дѣлѣ! Закрыть глаза тоже опасно, пожалуй, еще упадешь со стула. 

Почему это всѣ мужчины такъ ужасно храпятъ?.. У нихъ, очевидно, какое-то особенное горло. 

 Онъ  тоже храпитъ, но у него это совсѣмъ не противно: я такъ рада, когда онъ у меня засыпаетъ; готова часами слушать. 

Его сестра меня ужасно презираетъ: она говоритъ, что я  анахронична . 

Быть влюбленной три года, да еще въ собственнаго мужа! Сознаю, что это въ нашъ вѣкъ неприлично, но что же мнѣ дѣлать? 

Люблю и люблю, и никакіе тутъ женскіе вопросы не помогутъ. 

Меня этимъ феминизмомъ до трехъ часовъ морила докторша: меня и какого-то злополучнаго офицера, который попалъ за нашъ столъ на свое несчастье. Премилый типъ, такой веселый и уютный; онъ насъ кормилъ икрой, а она его за это женскимъ вопросомъ-ужасная неблагодарность! 

Да и факты налицо: у него вотъ въ провизіи свѣжая икра а въ ея корзинѣ одна женская самостоятельность въ видѣ протухлыхъ сосисокъ. Значитъ, ѣшь, когда даютъ, и не заносись. Я, грѣшнымъ дѣломъ, предпочитаю рабство въ золотой клѣткѣ. Шесть часовъ. Осталось еще четыре. Одинъ изъ абонентовъ проснулся, онъ снимаетъ сапоги. Я никогда не видѣла такихъ ногъ и даже не думала, что это возможно! 

А та сумасшедшая все стоитъ. Сейчасъ разревусь, и выйдетъ скандалъ. 

1915 

No 50. 

сила прощенія за ночныя дерзости. Онъ милый, а я просто дура, ничего въ его мужскихъ дѣлахъ не смыслю и вѣчно лѣзу невпопадъ. Вотъ и теперь, человѣкъ навѣрное заваленъ работой, между тѣмъ какъ я вѣдь спеціально ѣду, чтобъ ему мѣшать. 

А вдругъ обрадуется?! 

Я даже громко разсмѣялась отъ этой нелѣпой мысли... 

Почему нелѣпо? Вѣдь случается же это вообще, ну, не со мною, такъ съ другими... которыхъ больше любятъ? 

Чтобы мужъ возрадовался, когда къ нему наѣзжаетъ жена сюрпризомъ?... Нѣтъ, душа моя, можешь не безпокоиться, этого не бываетъ и не было никогда съ тѣхъ поръ, какъ свѣтъ стоитъ. Съ любовницами-да, бываетъ, и даже не только въ романахъ, но по-настоящему, наяву, потому что любовницы вообще совсѣмъ другое дѣло: имъ полагается все самое хорошее, самое интересное... и самое дурное тоже, это правда, но зато жены въ жизни пьютъ снятое молоко. 

Пока я философствовала, чуть носъ не отморозила: насилу оттерла. Ну и вѣтеръ! Настоящая метель, и стемнѣло сразу. 

Странно, какъ это я еще не вздумала бояться шофера. Въ Петроградѣ давно бы уже полѣзли въ голову дикія мысли: ограбитъ, завезетъ куда-нибудь... Помню, какія я переживала разъ въ Новой Деревнѣ тяжелыя минуты и, разумѣется. напрасно; а здѣсь и въ самомъ дѣлѣ пустыня: я да онъ. Воздухъ тутъ, что ли, другой? Даже канавы мнѣ не страшны. 

Колокольня древней русинской церкви въ Чертковѣ, въ Галиціи, построенной 

Чувствую, что начинаю  его  ненавидѣть за всѣ эти муки. Правда, онъ писалъ, чтобъ не ѣхать... 

Ну, такъ что же? Мужская логика вся на словахъ, а по-настоящему, всегда мы правы. Не надо было оставлять. Если бы взялъ меня тогда съ собою, вмѣсто того, чтобы разсказывать небылицы, такъ я бы теперь не сидѣла одна въ этомъ грязномъ притонѣ. 

Нѣтъ, нехорошій человѣкъ, я всегда это знала, безчувственный эгоистъ, извергъ! 

VII. 

 Черезъ головы обезумѣвшихъ лошадей мчусь на автомобилѣ, среди полнаго разрушенія и полной пустыни ... 

Вотъ оно, наконецъ, начинается. Я тоже мчусь на автомобилѣ (комендантъ станціи въ самомъ дѣлѣ далъ мнѣ его очень скоро), только не черезъ головы лошадей, потому что до сихъ поръ не встрѣтила даже ни одной собаки. Пустыня и есть: точно все вымерло. Жутко и холодно, а лицо горитъ отъ колючаго снѣга, зато разрушеніе, по-моему; совсѣмъ не полное: всѣ нѣмецкіе домики стоятъ себѣ какъ ни въ чемъ не бывало, только у нихъ нѣтъ ни одного цѣлаго окна и ни одной крыши: все выбито и снято чистенько и аккуратно, точно такъ и надо. 

А дороги такія, какихъ у насъ и во снѣ не видали: шоферъ отъ радости несется, какъ угорѣлый. Два раза чуть не наскочилъ на дерево и одинъ разъ уже по-настоящему заѣхалъ въ канаву. 

Ничего-выбрались, и опять катимъ. 

Вообще все это вблизи совсѣмъ не такъ страшно, зато  его  самого я боюсь съ каждой минутой все больше; просто даже во рту пересыхаетъ отъ волненія, какъ подумаю, что черезъ два часа я буду тамъ. 

Я, разумѣется, съ нимъ уже давно помирилась и даже про

Попробую спать. Авось, доѣдемъ скорѣе... 

VIII. 

- Вамъ не холодно? Въ ноги не дуетъ? Надѣньте-ка лучше мою шубу, вотъ такъ. Теперь хорошо? Ну и отлично. 

Сижу на мягкихъ подушкахъ, закутанная по уши мѣхомъ. Вокругъ меня то и дѣло суетятся, безпокоятся чьи-то заботливыя руки. Ужасно пріятно послѣ проведенной  самостоятельной  недѣли. 

Сначала случилось самое обыкновенное: у нашего автомобиля вдругъ лопнула и осѣла шина. Новой для смѣны, разумѣется, не оказалось, равно какъ и нужныхъ инструментовъ для поправки старой. 

Да и какъ я одинъ-то съ нею управлюсь? Тутъ и на двоихъ бы хватило работы часика на полтора, хладнокровно разсуждалъ шоферъ самъ съ собою. 

Такъ что же ты раньше думалъ? 

Кто жъ ее зналъ, что она лопнетъ? Нѣмецкія дороги что стекло, развѣ только вотъ гвоздей понакидали, али наши ужъ испортили маленько. 

въ 1589 г. Вотъ тебѣ и стекло! Шоферъ стоялъ у колеса и чесалъ въ головѣ, а я рядомъ съ нимъ по колѣна въ снѣгу, съ фонаремъ въ рукахъ  для подсобленія , готовилась къ медленной смерти. 

Дальше ужъ начинается область волшебства: позади насъ вдругъ загромыхало, завыло, засверкало; появился автомобиль, очевидно, посланный намъ съ неба прямой дорогой, и выпорхнулъ изъ него вотъ этотъ мой ангелъ-хранитель, но только въ военномъ облаченіи. 

Понюхалъ воздухъ, заглянулъ мнѣ подъ шапку: 

- Вы, говоритъ, что это тутъ въ снѣгу колдуете, сестрица?.. Ахъ, извините, сударыня, я, кажется, ошибся, но въ нашихъ краяхъ такъ непривычно встрѣтить даму. 

Самъ смѣется-доволенъ, точно его рублемъ подарили. 

Мы съ шоферомъ повѣрили ему нашу грустную тайну, и черезъ пять минутъ я уже сидѣла въ его автомобилѣ какъ ни въ чемъ не бывало. Оказалось, что онъ тоже ѣдетъ въ Л-о и, кромѣ того, что онъ преуютный компаньонъ. 

Тутъ жизнь течетъ совсѣмъ въ другихъ рамкахъ: мнѣ даже въ голову не пришло отказаться. 

Наше знакомство пошло, какъ и все здѣсь, ускореннымъ темпомъ; выяснилось къ тому же, что онъ отлично знаетъ мужа, а вслѣдъ за этимъ я ему во всемъ  призналась , т.-е. сказала правду да не ту, и что выѣхала-то очертя голову, безъ указаній, и что не знаю, кто и что меня тамъ, въ Л-ѣ, ожидаетъ, а главное, что мнѣ все равно-надоѣло кружиться попусту въ Петроградѣ, хочется что-нибудь дѣлать или, по крайней мѣрѣ, что-нибудь увидѣть, хоть понюхать войны! Все это я ему выкладывала съ самымъ серьезнымъ и проникновеннымъ видомъ, и чувствовала, какъ во мнѣ завѣдомая ложь понемногу превращалась въ правду. Честное слово, я, кажется, отъ совокупности послѣднихъ обстоятельствъ становлюсь наконецъ  идейной . 

Но мой спутникъ меня въ этомъ смыслѣ сразу обезкуражилъ: