шей борьбы такой простой, такой обычной, свободной от всех имеющихся сложностей. Такие пьесы не воспитывают людей, не влекут их на борьбу, на героическое преодоление тех трудностей, которые у нас имеются.
Когда представляют наших врагов или тех, с которыми мы ведем борьбу, слишком легкомысленными, слишком слабыми и ничтожными, — это не содействует укреплению наших позиций, не содействует переходу на нашу сторону всех тех, которые имеют возможность перейти к нам. Когда мы видим, с одной стороны, глупых, расслабленных людей, а с другой — каких-то героев-гигантов, приходится удивляться, почему до сих пор нет еще коммунистического царства во всем мире. Вопрос стоит сложнее, и решить его гораздо труднее именно потому, что у нас еще очень много старого, что воспитаны на прошлом быте, что еще мы большие индивидуалисты, причем индвидуалисты в той грубой форме, когда люди говорят: «Основа жизни — я», и живет человек только для себя в буржуазном толковании этого слова.
У нас еще нет достаточного ощущения господства общих интересов, интересов коллектива. В этом отношении вещи перегнали людей — сектор социалистический в строительстве вещей, нужных обществу, коллективу, сделал весьма значительные успехи, большие пока, чем в области формирования людей, преследующих коллективные интересы.
Понять то, что заложено и должно развиваться в новом человеке, изобразить это так, чтобы изображаемое будило стремление стать новым человеком, — это должно быть делом театра. И только на такой основе театр может стать нашим.
Все дело в изображении происходящей сейчас борьбы. Все работники театра должны к этому приложить все свои силы. Мы должны создать новое общество, общество, где интересы коллектива целиком сливаются с интересами индивидуума. Но сливаются так, что личность не подавляется, а растет, и получает от общества все те силы, которых ей нехватало, когда она была одна. Именно в этом основа того, что мы должны делать.
Как мы должны подойти к делу изменения быта, общественного мнения по отношению ко всему создаваемому? Мы, марксисты, говорим, что убеждения создаются на основе того, как человек работает, как он добывает себе пропитание, как юн удовлетворяет свои первые необходимые потребности, — от этого послед
него зависит его настроение, мироощущение, способ мышления и т. п.
Мы хотим из раба производимых продуктов сделать человека творцом их, господином.
Мы живем в такой период, когда как никогда, огромные массы привлекаются к такому творчеству, которое вполне вознаградит их в будущем, причем будущее у нас представлено в виде таких коротких сроков, которые подымают творчество людей на необычайную высоту, что в огромной степени должно увеличить их энергию. Наше время насыщено творчеством, как нигде и никогда. Раньше творили единицы, теперь — огромные массы, и каждая отдельная личность ничем особенно не отличается по сравнению с другой, но их так много сравнительно с прошлым, что в общем получается большая творческая активность. Этим насыщено наше время, и это служит залогом того, что мы со всеми трудностями справимся.
Задача театра, задача всех трудящихся — впречься в эту работу.
Этим жить, во имя этого действовать!
Человечество никогда не переживало такого времени, как сейчас. Мы думаем что сейчас в области политики и экономики нет таких задач и препятствий, перед которыми мы бы остановились.
При капиталистическом строе можно производить до тех пор, пока получается прибыль, иначе не для чего капиталистам работать. Произведенного некому купить, и тогда для того, чтобы производить дальше, целые пароходы пшеницы выбрасываются в море; уничтожается часть продуктов, чтобы остальную часть можно было продавать с прибылью. Капиталистический мир стремится посеять меньше хлопка, чем раньше, потому что его некуда девать. Мы же думаем, как это сделать, чтобы получить его в сто раз больше. Там люди думают, как бы это сделать, чтобы меньше было продуктов, чтобы имело смысл их продавать. Наша задача — удовлетворить человеческие потребности, у них — получить прибыль. А чем больше производится, тем меньше прибыли. Вот Крейгер забрал все спички в свои руки, он всячески комбини
ровал, изворачивался, но все равно их некуда было девать. Теряется всякий смысл их производить. Появляется мысль о войне, как о выходе из положения — куда же девать продукты, если их не уничтожать? Большое оживление в производстве военных товаров объясняется появлением потребителя этих товаров — Японии. Что там будет, как будет, — а пока
что есть кому продавать. Для кого это нужно, для чего это нужно? Зачем нужно, чтобы десятки тысяч людей погибали! Чтобы пароходы топили! Чтобы дома взлетали в воздух! Но для капиталистического мира другого выхода нет, нужно воевать, топить, уничтожить. Однако можно воевать, лишь имея огромную массу на своей стороне. А капиталисты не уверены, будет ли масса на их стороне. Но дело не только в том. что надо уничтожить продукты; надо уничтожить и определенное количество людей, потому что уже есть много миллионов безработных. Внушали, что кризис это временная вещь. Оказалось, что это кризис всеобщий, во всех странах, и выхода из него нет, потому что машины создают все новые и новые продукты, а покупать их некому. Этими продуктами можно было бы удовлетворить всех трудящихся, если бы этому не мешала задача получения прибыли. При нынешнем состоянии техники все это можно было бы сделать, но господ это не интересует. Им, наоборот, нужно, чтобы нуждались, потому что, не нуждаясь, на работу не пойдут. Но раз рабочие нуждаются, значит они не могут покупать продуктов и нет покупателей. Для кого же производить эти продукты?
Выхода из этих противоречий у капиталистов нет.
Такие опыты, которые проделываем мы, не проделывает ни одна страна в мире. Мы ставим вопрос о том, как объединить реки, как неплодородные земли сделать плодородными, как орошать обширные края, как соединять реки огромными мостами, как поставить приреду на служение человечеству. Опубликовано постановление о Волгострое. Мы ставим перед собой задачу изменить нашу страну, чтобы получить максимальное количество продуктов, нужных для людей, живущих на земле.
Нет таких опытов и проектов, которые были бы для нас нереальными, потому что мы не подходим с точки зрения прибыли. Мы подходим с точки зрения удовлетворения потребностей и пользы для человечества.
Для работников театра осмысливание жизни является до известной степени профессией. Думать о новом человеке, изобразить растуещего. человека социализма, понять его — вне этого трудно быть пролетарским художником. Понять человека, создающего новое общество, понять этого творца — это основная задача, постигнув которую, работники театра должны легче и скорее превратиться в сознательных строителей социализма.
Когда представляют наших врагов или тех, с которыми мы ведем борьбу, слишком легкомысленными, слишком слабыми и ничтожными, — это не содействует укреплению наших позиций, не содействует переходу на нашу сторону всех тех, которые имеют возможность перейти к нам. Когда мы видим, с одной стороны, глупых, расслабленных людей, а с другой — каких-то героев-гигантов, приходится удивляться, почему до сих пор нет еще коммунистического царства во всем мире. Вопрос стоит сложнее, и решить его гораздо труднее именно потому, что у нас еще очень много старого, что воспитаны на прошлом быте, что еще мы большие индивидуалисты, причем индвидуалисты в той грубой форме, когда люди говорят: «Основа жизни — я», и живет человек только для себя в буржуазном толковании этого слова.
У нас еще нет достаточного ощущения господства общих интересов, интересов коллектива. В этом отношении вещи перегнали людей — сектор социалистический в строительстве вещей, нужных обществу, коллективу, сделал весьма значительные успехи, большие пока, чем в области формирования людей, преследующих коллективные интересы.
Понять то, что заложено и должно развиваться в новом человеке, изобразить это так, чтобы изображаемое будило стремление стать новым человеком, — это должно быть делом театра. И только на такой основе театр может стать нашим.
Все дело в изображении происходящей сейчас борьбы. Все работники театра должны к этому приложить все свои силы. Мы должны создать новое общество, общество, где интересы коллектива целиком сливаются с интересами индивидуума. Но сливаются так, что личность не подавляется, а растет, и получает от общества все те силы, которых ей нехватало, когда она была одна. Именно в этом основа того, что мы должны делать.
Как мы должны подойти к делу изменения быта, общественного мнения по отношению ко всему создаваемому? Мы, марксисты, говорим, что убеждения создаются на основе того, как человек работает, как он добывает себе пропитание, как юн удовлетворяет свои первые необходимые потребности, — от этого послед
него зависит его настроение, мироощущение, способ мышления и т. п.
Мы хотим из раба производимых продуктов сделать человека творцом их, господином.
Мы живем в такой период, когда как никогда, огромные массы привлекаются к такому творчеству, которое вполне вознаградит их в будущем, причем будущее у нас представлено в виде таких коротких сроков, которые подымают творчество людей на необычайную высоту, что в огромной степени должно увеличить их энергию. Наше время насыщено творчеством, как нигде и никогда. Раньше творили единицы, теперь — огромные массы, и каждая отдельная личность ничем особенно не отличается по сравнению с другой, но их так много сравнительно с прошлым, что в общем получается большая творческая активность. Этим насыщено наше время, и это служит залогом того, что мы со всеми трудностями справимся.
Задача театра, задача всех трудящихся — впречься в эту работу.
Этим жить, во имя этого действовать!
Человечество никогда не переживало такого времени, как сейчас. Мы думаем что сейчас в области политики и экономики нет таких задач и препятствий, перед которыми мы бы остановились.
При капиталистическом строе можно производить до тех пор, пока получается прибыль, иначе не для чего капиталистам работать. Произведенного некому купить, и тогда для того, чтобы производить дальше, целые пароходы пшеницы выбрасываются в море; уничтожается часть продуктов, чтобы остальную часть можно было продавать с прибылью. Капиталистический мир стремится посеять меньше хлопка, чем раньше, потому что его некуда девать. Мы же думаем, как это сделать, чтобы получить его в сто раз больше. Там люди думают, как бы это сделать, чтобы меньше было продуктов, чтобы имело смысл их продавать. Наша задача — удовлетворить человеческие потребности, у них — получить прибыль. А чем больше производится, тем меньше прибыли. Вот Крейгер забрал все спички в свои руки, он всячески комбини
ровал, изворачивался, но все равно их некуда было девать. Теряется всякий смысл их производить. Появляется мысль о войне, как о выходе из положения — куда же девать продукты, если их не уничтожать? Большое оживление в производстве военных товаров объясняется появлением потребителя этих товаров — Японии. Что там будет, как будет, — а пока
что есть кому продавать. Для кого это нужно, для чего это нужно? Зачем нужно, чтобы десятки тысяч людей погибали! Чтобы пароходы топили! Чтобы дома взлетали в воздух! Но для капиталистического мира другого выхода нет, нужно воевать, топить, уничтожить. Однако можно воевать, лишь имея огромную массу на своей стороне. А капиталисты не уверены, будет ли масса на их стороне. Но дело не только в том. что надо уничтожить продукты; надо уничтожить и определенное количество людей, потому что уже есть много миллионов безработных. Внушали, что кризис это временная вещь. Оказалось, что это кризис всеобщий, во всех странах, и выхода из него нет, потому что машины создают все новые и новые продукты, а покупать их некому. Этими продуктами можно было бы удовлетворить всех трудящихся, если бы этому не мешала задача получения прибыли. При нынешнем состоянии техники все это можно было бы сделать, но господ это не интересует. Им, наоборот, нужно, чтобы нуждались, потому что, не нуждаясь, на работу не пойдут. Но раз рабочие нуждаются, значит они не могут покупать продуктов и нет покупателей. Для кого же производить эти продукты?
Выхода из этих противоречий у капиталистов нет.
Такие опыты, которые проделываем мы, не проделывает ни одна страна в мире. Мы ставим вопрос о том, как объединить реки, как неплодородные земли сделать плодородными, как орошать обширные края, как соединять реки огромными мостами, как поставить приреду на служение человечеству. Опубликовано постановление о Волгострое. Мы ставим перед собой задачу изменить нашу страну, чтобы получить максимальное количество продуктов, нужных для людей, живущих на земле.
Нет таких опытов и проектов, которые были бы для нас нереальными, потому что мы не подходим с точки зрения прибыли. Мы подходим с точки зрения удовлетворения потребностей и пользы для человечества.
Для работников театра осмысливание жизни является до известной степени профессией. Думать о новом человеке, изобразить растуещего. человека социализма, понять его — вне этого трудно быть пролетарским художником. Понять человека, создающего новое общество, понять этого творца — это основная задача, постигнув которую, работники театра должны легче и скорее превратиться в сознательных строителей социализма.