А почему же онѣ нѣмцевъ не кусаютъ?
— Неужели вы не понимаете? Плохо слѣдите за научной литературой. Еще недавно производились опыты надъ насѣкомыми. Взяли какихъ-то паразитовъ и подставляли имъ по очереди разныя руки. Руку чернокожаго, руку китайца, семита, арійца и еще нѣсколькихъ человѣкъ. Чернокожаго ни одинъ паразитъ не тронулъ. Наоборотъ, бѣжали съ ужасомъ и по дорогѣ хворали (подъ микроскопомъ все было видно). И представьте себѣ, итальянца тоже сначала не хотѣли. Онъ пошелъ въ сосѣднюю комнату, перемѣнилъ подданство, вернулся уже русскимъ гражданиномъ, — и облѣпили. Поразительно. А вы еще спрашиваете, почему нѣмцевъ не трогаютъ.
Зловѣщіе врутъ мрачно и сами тоскуютъ.
— Слышали, какую нѣмцы штучку придумали? Поручили своимъ химикамъ изобрѣсти землеразмягчительный порошокъ. Понимаете? Посыплютъ на землю, — и сейчасъ же на самомъ твердомъ грунтѣ дѣлается болото. Увѣряю васъ. Ночью подползаютъ къ нашимъ окопамъ и посыпаютъ. Подъ каждаго русскаго солдата не больше пяти граммъ по
рошка. И расходъ небольшой. Ужасная вещь! Подумайте только, съ вечера устроились на сухомъ мѣстѣ, а взошло солнце, вы — на болотѣ. Мокреть, лягушки, и цапля на одной ногѣ стоитъ.
— Видали вы, какихъ къ намъ раненыхъ привозятъ? Ужасъ! Ужасъ! Марья Петровна пошла на вокзалъ мужа встрѣчать. Писалъ, что раненъ, а какъ и что, въ подробности не вдавался. Ну-съ, бѣгаетъ она по вокзалу, ищетъ его, вдругъ слышитъ: «Маруся, я здѣсь». Смотритъ, — никого нѣтъ. Вдругъ опять: «Маруся, чего же ты не здороваешься?». Приглядывается, — ужасъ! Представьте себѣ: небольшая коробочка, прямо санитаръ подъ мышкой несетъ, а въ ней сложены куски. Это и есть мужъ.
— Такъ какъ же онъ могъ разговаривать, когда отъ него такіе пустяки въ коробочкѣ остались?
— Да вотъ мы сами удивляемся. Очевидно, легкія, горло, ротъ уцѣлѣли, а остальное все разнесло. Бѣдная Марья Петровна, — сколько ей теперь хлопотъ.
И врутъ, врутъ... Тяжело, гнусно и упорно.
__________ Тэффи.
НѢМЕЦКІЙ ГЕНІЙ.
Нѣмцы приготовились къ войнѣ до послѣдней пуговицы. Они все предвидѣли, — кромѣ того, что всѣ державы будутъ противъ нихъ!
(Изъ рѣчи Саландры къ депутатамъ.)
Рис. А. Радакова.
Германія: — Вотъ копилка! Помни, старый Фрицъ: каждый лишній грошикъ германскаго народа, экономія отъ недопитыхъ кружекъ и недоѣденныхъ картофелинъ,—долженъ бережно храниться здѣсь!
Фридрихъ-Вильгельмъ: — „Сэкономленное должно бережно храниться“... Прибавлю парочку замковъ изъ хорошей крупповской стали.
Вильгельмъ II: — О, на мнѣ лежитъ великій долгъ охраненія экономіи моего добраго народа отъ алчныхъ сосѣдей! Мало - охраны пушекъ и сабель... Прибавить еще парочку замковъ посолиднѣе!
Англичанинъ: — Конечно, я не стану отбивать замки, когда можно просто вынуть старый, заржавленный гвоздь на которомъ виситъ ящикъ!
— Неужели вы не понимаете? Плохо слѣдите за научной литературой. Еще недавно производились опыты надъ насѣкомыми. Взяли какихъ-то паразитовъ и подставляли имъ по очереди разныя руки. Руку чернокожаго, руку китайца, семита, арійца и еще нѣсколькихъ человѣкъ. Чернокожаго ни одинъ паразитъ не тронулъ. Наоборотъ, бѣжали съ ужасомъ и по дорогѣ хворали (подъ микроскопомъ все было видно). И представьте себѣ, итальянца тоже сначала не хотѣли. Онъ пошелъ въ сосѣднюю комнату, перемѣнилъ подданство, вернулся уже русскимъ гражданиномъ, — и облѣпили. Поразительно. А вы еще спрашиваете, почему нѣмцевъ не трогаютъ.
Зловѣщіе врутъ мрачно и сами тоскуютъ.
— Слышали, какую нѣмцы штучку придумали? Поручили своимъ химикамъ изобрѣсти землеразмягчительный порошокъ. Понимаете? Посыплютъ на землю, — и сейчасъ же на самомъ твердомъ грунтѣ дѣлается болото. Увѣряю васъ. Ночью подползаютъ къ нашимъ окопамъ и посыпаютъ. Подъ каждаго русскаго солдата не больше пяти граммъ по
рошка. И расходъ небольшой. Ужасная вещь! Подумайте только, съ вечера устроились на сухомъ мѣстѣ, а взошло солнце, вы — на болотѣ. Мокреть, лягушки, и цапля на одной ногѣ стоитъ.
— Видали вы, какихъ къ намъ раненыхъ привозятъ? Ужасъ! Ужасъ! Марья Петровна пошла на вокзалъ мужа встрѣчать. Писалъ, что раненъ, а какъ и что, въ подробности не вдавался. Ну-съ, бѣгаетъ она по вокзалу, ищетъ его, вдругъ слышитъ: «Маруся, я здѣсь». Смотритъ, — никого нѣтъ. Вдругъ опять: «Маруся, чего же ты не здороваешься?». Приглядывается, — ужасъ! Представьте себѣ: небольшая коробочка, прямо санитаръ подъ мышкой несетъ, а въ ней сложены куски. Это и есть мужъ.
— Такъ какъ же онъ могъ разговаривать, когда отъ него такіе пустяки въ коробочкѣ остались?
— Да вотъ мы сами удивляемся. Очевидно, легкія, горло, ротъ уцѣлѣли, а остальное все разнесло. Бѣдная Марья Петровна, — сколько ей теперь хлопотъ.
И врутъ, врутъ... Тяжело, гнусно и упорно.
__________ Тэффи.
НѢМЕЦКІЙ ГЕНІЙ.
Нѣмцы приготовились къ войнѣ до послѣдней пуговицы. Они все предвидѣли, — кромѣ того, что всѣ державы будутъ противъ нихъ!
(Изъ рѣчи Саландры къ депутатамъ.)
Рис. А. Радакова.
Германія: — Вотъ копилка! Помни, старый Фрицъ: каждый лишній грошикъ германскаго народа, экономія отъ недопитыхъ кружекъ и недоѣденныхъ картофелинъ,—долженъ бережно храниться здѣсь!
Фридрихъ-Вильгельмъ: — „Сэкономленное должно бережно храниться“... Прибавлю парочку замковъ изъ хорошей крупповской стали.
Вильгельмъ II: — О, на мнѣ лежитъ великій долгъ охраненія экономіи моего добраго народа отъ алчныхъ сосѣдей! Мало - охраны пушекъ и сабель... Прибавить еще парочку замковъ посолиднѣе!
Англичанинъ: — Конечно, я не стану отбивать замки, когда можно просто вынуть старый, заржавленный гвоздь на которомъ виситъ ящикъ!