YVVIVA L’ITALIA!
Puc. В. Лебедева.
ИТАЛІИ.
(Мѣстами тяпнуто у Пушкина, а мѣстами, ей-Богу, самъ!)
Когда воюетъ цѣлый свѣтъ, — Воскликнулъ нѣкогда поэтъ, — Нейтралитетъ
Еще ль не штука! Но, Боже мой, какая скука — Войска держать и день и ночь, Не отходя ни шага прочь
Отъ Францъ-Іосифова царства, Терпѣть преступное коварство, Печально подносить лѣкарство, Вздыхать и думать про себя:
Когда же чортъ возьметъ тебя? Какая каторжная роль —
Быть другомъ буйнаго кретина, Когда глаза глядятъ въ Тироль, А руки тянутся въ Трентино! Какой мучительный удѣлъ —
Когда съ людей сдираютъ скальпы, Сидѣть угрюмо не у дѣлъ
И на войну глядѣть сквозь Альпы! И въ день, и въ ночь, и поутру Ждать политической погоды! Тому, кого въ былые годы
Великимъ звали всѣ народы, Такая роль не по нутру!
Кто гордъ и смѣлъ и жаждетъ жить, Въ комъ предковъ кровь кипитъ, какъ лава, Тотъ долженъ грозно обнажить
Свой древній мечъ въ защиту права. Впередъ,
Народъ!
Иная роль
Дана судьбой для Палатина: Удѣлъ —
«У дѣлъ», Пароль — «Тироль»,
А лозунгъ — близкое «Трентино»!
ПОСЛѢДНІЕ ДНИ.
Какъ-то сразу офиціальные пріемы у Бюлова прекратились. Вилла опустѣла. На парадномъ входѣ кто-то хлѣбнымъ мякишемъ приклеилъ маленькую бѣлую записку:
«Сдаетца. Сванной услуги трастъ швицара».
Изрѣдка вечерами ; подходили какіе-то странные люди, останавливались у балкона и терпѣливо ждали.
Бюловъ осторожно высовывалъ голову изъ форточки и спрашивалъ, что надо.
— Такъ что нейтралисты, — уныло отвѣчали странные люди, — за расчетомъ пришли. Прикажете подождать?
Бюловъ садился за счеты и торопливо писалъ на бумажкѣ какія-то цифры.
— За выраженія симпатій къ Германіи . .. Восемь человѣкъ, по двѣ марки.. . Одиннадцать за шумное желаніе нейтралитета въ кафэ . .. Три человѣка ...
— А вотъ эти четверо, что сейчасъ подошли, — снова спрашивалъ Бюловъ изъ форточки, —а имъ за что?
— Мнѣніе выражали, — тактично объясняли подошедшіе, —і ходили и выражали. — А какое же мнѣніе?
— Мнѣніе. У каждаго человѣка свое мнѣніе. А ежели платить не желаете, такъ его и по другому выразить можно.
Кончивъ подсчеты, Бюловъ выходилъ на балконъ и плакалъ.
— Дѣти Италіи, — грустно обращался оінъ въ вечерней тишинѣ, — дѣти Италіи... Я по вашимъ лицамъ вижу...
— А что, развѣ замѣтно? —1 встревоженно спрашивали странные люди, — лица-то у насъ подходящія... Если насчетъ австрійскаго происхожденія, такъ на то не лицо, а паспортъ есть..*.
— Ага ... А вы всѣ австрійцы?
—* Нѣмецъ одинъ есть, — откровенно сознавались странные люди, — тоже у вашей милости въ итальянскихъ патріотахъ служитъ. . .
— А гдѣ же нейтралисты?
— Ихъ на сосѣдней улицѣ бьютъ. Вчера, какъ поймали одного нейтралиста съ планомъ, а онъ по-итальянски ни бельмеса, тоже били ... —1 Ну, идите ...
*
* *
Развязка, кажется, близка.
Сегодня двинулись отъ Тибра Побѣдоносныя войска
И пушки крупнаго калибра. Громите вражескій редутъ!
Желаемъ видѣть васъ въ Тріентѣ! А ваши «дольче фар-ніенте
Отъ васъ, ей-Богу, не уйдутъ! Впередъ, Народъ! Иная роль
Дана судьбой для Палатина: Удѣлъ — «У дѣлъ», Пароль — «Тироль»,
А лозунгъ — все-таки Трентино!
Владиміръ Воиновъ.
Джіолитти приходилъ теперь по ночамъ, подъ густой вуалью и съ розой у пояса.
— Хорошо такъ? — озабоченно опрашивалъ онъ у камердинера.
— Бюстъ твердоватъ, Женскій бюстъ мягкости требуетъ, — вѣжливо совѣтовалъ лакей. — Мало ли тамъ что ... Мужчина проходящій ...
— Проходящаго и палкой по рукамъ можно... Вели автомобиль подавать...
Въ теченіе часа Бюловъ увѣрялъ сосѣдей, что къ нему должна пріѣхать дама.
— Страстная такая. И мужъ богатый. Съ револьверомъ ходитъ и все въ меня стрѣляетъ, мужъ этотъ.
Атташе посольства, встрѣчая Джіолитти, краснѣлъ и цѣловалъ у него руку.
— Синьора, графъ васъ дожидается ...
—- Ахъ, я такая мучительница мужского пола въ частности, — хрипловатымъ баритономъ говорилъ Джіолитти, — опять опоздала къ графу на полчаса. Ахъ, ахъ!
Во время переговоровъ опускались шторы, закрывались
Puc. В. Лебедева.
ИТАЛІИ.
(Мѣстами тяпнуто у Пушкина, а мѣстами, ей-Богу, самъ!)
Когда воюетъ цѣлый свѣтъ, — Воскликнулъ нѣкогда поэтъ, — Нейтралитетъ
Еще ль не штука! Но, Боже мой, какая скука — Войска держать и день и ночь, Не отходя ни шага прочь
Отъ Францъ-Іосифова царства, Терпѣть преступное коварство, Печально подносить лѣкарство, Вздыхать и думать про себя:
Когда же чортъ возьметъ тебя? Какая каторжная роль —
Быть другомъ буйнаго кретина, Когда глаза глядятъ въ Тироль, А руки тянутся въ Трентино! Какой мучительный удѣлъ —
Когда съ людей сдираютъ скальпы, Сидѣть угрюмо не у дѣлъ
И на войну глядѣть сквозь Альпы! И въ день, и въ ночь, и поутру Ждать политической погоды! Тому, кого въ былые годы
Великимъ звали всѣ народы, Такая роль не по нутру!
Кто гордъ и смѣлъ и жаждетъ жить, Въ комъ предковъ кровь кипитъ, какъ лава, Тотъ долженъ грозно обнажить
Свой древній мечъ въ защиту права. Впередъ,
Народъ!
Иная роль
Дана судьбой для Палатина: Удѣлъ —
«У дѣлъ», Пароль — «Тироль»,
А лозунгъ — близкое «Трентино»!
ПОСЛѢДНІЕ ДНИ.
Какъ-то сразу офиціальные пріемы у Бюлова прекратились. Вилла опустѣла. На парадномъ входѣ кто-то хлѣбнымъ мякишемъ приклеилъ маленькую бѣлую записку:
«Сдаетца. Сванной услуги трастъ швицара».
Изрѣдка вечерами ; подходили какіе-то странные люди, останавливались у балкона и терпѣливо ждали.
Бюловъ осторожно высовывалъ голову изъ форточки и спрашивалъ, что надо.
— Такъ что нейтралисты, — уныло отвѣчали странные люди, — за расчетомъ пришли. Прикажете подождать?
Бюловъ садился за счеты и торопливо писалъ на бумажкѣ какія-то цифры.
— За выраженія симпатій къ Германіи . .. Восемь человѣкъ, по двѣ марки.. . Одиннадцать за шумное желаніе нейтралитета въ кафэ . .. Три человѣка ...
— А вотъ эти четверо, что сейчасъ подошли, — снова спрашивалъ Бюловъ изъ форточки, —а имъ за что?
— Мнѣніе выражали, — тактично объясняли подошедшіе, —і ходили и выражали. — А какое же мнѣніе?
— Мнѣніе. У каждаго человѣка свое мнѣніе. А ежели платить не желаете, такъ его и по другому выразить можно.
Кончивъ подсчеты, Бюловъ выходилъ на балконъ и плакалъ.
— Дѣти Италіи, — грустно обращался оінъ въ вечерней тишинѣ, — дѣти Италіи... Я по вашимъ лицамъ вижу...
— А что, развѣ замѣтно? —1 встревоженно спрашивали странные люди, — лица-то у насъ подходящія... Если насчетъ австрійскаго происхожденія, такъ на то не лицо, а паспортъ есть..*.
— Ага ... А вы всѣ австрійцы?
—* Нѣмецъ одинъ есть, — откровенно сознавались странные люди, — тоже у вашей милости въ итальянскихъ патріотахъ служитъ. . .
— А гдѣ же нейтралисты?
— Ихъ на сосѣдней улицѣ бьютъ. Вчера, какъ поймали одного нейтралиста съ планомъ, а онъ по-итальянски ни бельмеса, тоже били ... —1 Ну, идите ...
*
* *
Развязка, кажется, близка.
Сегодня двинулись отъ Тибра Побѣдоносныя войска
И пушки крупнаго калибра. Громите вражескій редутъ!
Желаемъ видѣть васъ въ Тріентѣ! А ваши «дольче фар-ніенте
Отъ васъ, ей-Богу, не уйдутъ! Впередъ, Народъ! Иная роль
Дана судьбой для Палатина: Удѣлъ — «У дѣлъ», Пароль — «Тироль»,
А лозунгъ — все-таки Трентино!
Владиміръ Воиновъ.
Джіолитти приходилъ теперь по ночамъ, подъ густой вуалью и съ розой у пояса.
— Хорошо такъ? — озабоченно опрашивалъ онъ у камердинера.
— Бюстъ твердоватъ, Женскій бюстъ мягкости требуетъ, — вѣжливо совѣтовалъ лакей. — Мало ли тамъ что ... Мужчина проходящій ...
— Проходящаго и палкой по рукамъ можно... Вели автомобиль подавать...
Въ теченіе часа Бюловъ увѣрялъ сосѣдей, что къ нему должна пріѣхать дама.
— Страстная такая. И мужъ богатый. Съ револьверомъ ходитъ и все въ меня стрѣляетъ, мужъ этотъ.
Атташе посольства, встрѣчая Джіолитти, краснѣлъ и цѣловалъ у него руку.
— Синьора, графъ васъ дожидается ...
—- Ахъ, я такая мучительница мужского пола въ частности, — хрипловатымъ баритономъ говорилъ Джіолитти, — опять опоздала къ графу на полчаса. Ахъ, ахъ!
Во время переговоровъ опускались шторы, закрывались