ДА ЗДРАВСТВУЕТЪ
ОТКРОВЕННОСТЬ!!!
Лѣто въ разгарѣ, и въ дачномъ пруду такіе жирные караси попадаются, что прямо, шельмы, нѣмцамъ не уступятъ, а августъ не за горами, и квартиру, хочешь — не хочешь, ищи. Хорошо было Діогену; залѣзъ въ бочку, и дѣло съ концомъ. У насъ этакой квартирной вольности климатъ не позволитъ; да боюсь, что и обязательныя правила о благопристойномъ устройствѣ жилищъ, особливо-же отопленія въ оныхъ, не позволяютъ. Тѣмъ паче, что бочка — строеніе деревянное.
Впрочемъ, къ дѣлу!
— Послушай, а что же квартира? Ты о ней и думать забылъ? — спрашиваетъ жена.
— Господи! по ночамъ не сплю о квартирѣ думаю. Напролетъ.
— А ты бы днемъ хоть разъ подумалъ? Зашелъ. Прицѣнился. — Нынче-жъ зайду!
Не давши слова — крѣпись, а давши слово — держись. Обѣщавши зайти, зашелъ, осмотрѣлъ квартиру, прицѣнился. Хозяинъ оказался большимъ оригиналомъ и правдивѣйшимъ человѣкомъ. Прямо рѣдкостный экземпляръ.
— Цѣну съ васъ прошу недорогую, господинъ хорошій — сказалъ онъ.
— Полтораста въ мѣсяцъ?
— Божеская цѣна! Прицѣнитесь къ другимъ квартирамъ, дешевая цѣна. Но за квартиркой маленькій недостатокъ есть: сыровата. — Сыровата?!.
— Именно. Этотъ пунктикъ мы и въ контрактецъ внесемъ. Чтобы недоразумѣній не было. Ежели съ осторожностью жить, печечки-грѣлочки вездѣ разставить, фуфаечки не снимать, ничего, — а прошлый жилецъ не поостерегся и такой ревматизмъ схватилъ, что свѣту не взвидѣлъ. На докторовъ не одну сотню пролечилъ и, въ концѣ концовъ, всетаки, на Лиманъ долженъ былъ ѣхать, чтобъ грязями пользоваться. Да-съ. Ну, и еще недостаточекъ есть: полами дуетъ. Это мы тоже въ контрактецъ внесемъ.
— Можетъ быть тоже, и стѣнами дуетъ?
— Да, сколько угодно! Хоть отбавляй! У окошекъ зимой тоже близко садиться не совѣтую: такой флюсище схватите, что будетъ ваша щека, съ позволенія сказать, арбузъ напоминать. Или дыню. Или тому подобный фруктъ.
Рѣдкая откровенность оригинала не могла не тронуть меня. Я отвѣтилъ успокоительно:
— Господи, да что-же дѣлать?!. На самомъ солнцѣ есть пятна, какъ же на какой-нибудь, съ позволенія сказать, квартирѣ пятнамъ не быть? Не впадайте въ отчаяніе. Успокойтесь! Квартира имѣетъ свои недостатки, да, вѣдь и я не идеальный жилецъ. По условію, я обязанъ деньги впередъ за три мѣсяца вносить, но я заранѣе говорю вамъ, что впередъ я платить не буду. Если по прошествіи трехъ мѣсяцевъ деньги получите, и то говорите спасибо. Ваше счастье! Другимъ по прошествіи и шести мѣсяцевъ не плачу. А чтобы впередъ платить, у меня такого и заведенія не бываетъ. Въ сущности, я не понимаю, даже на какомъ основаніи эту плату впередъ завели? Развѣ жалованье впередъ платятъ? Нигдѣ! Зайдите къ портному — заказать платье, зайдите къ сапожнику заказать обувь, развѣ они спросятъ съ васъ плату раньше, чѣмъ сдѣлаютъ вещь? Никогда! Развѣ парикмахеръ прежде спроситъ съ васъ плату, а затѣмъ острижетъ ваши волоса? Въ ресторанѣ прежде заставятъ расплатиться, а затѣмъ подадутъ вамъ обѣдъ?
— Да, ужъ, это гдѣ какой обычай, господинъ хорошій: не нами заведено, — вздохнулъ оригиналъ. Еще я хотѣлъ вамъ сказать, что подъ окнами у васъ небольшая помоечка имѣется и чтобы лѣтомъ вы постереглись окошечки открывать: такой ароматъ, какой не во всякомъ звѣринцѣ встрѣтишь!
— Что! Не съ ароматомъ, а съ человѣкомъ жить, дорогой мой. Ароматъ — пустяки. Повторяю, и я жилецъ не изъ идеальныхъ по квартирѣ. Дай Богъ памяти, въ позапрошломъ году меня съ помощью судебнаго пристава выселяли. Хозяинъ плакалъ и денегъ на переѣздъ давалъ: только выѣзжай, сдѣлай милость! Вотъ, вы говорите, лѣтомъ отъ вашей помоечки ароматъ. А, гдѣ я буду лѣтомъ? Фью, дорогой мой, ищи вѣтра въ полѣ!
— Извините, у меня контрактъ...
— Контрактъ порвете. Въ клочки! Неустойку уплатите. Молебенъ отслужите. Только бы я съ семьей ноги отъ васъ унесъ. Знаете, какой у меня народъ среди дѣтворы? Тевтоны, ей-ей, тевтоны! Они вамъ до лѣта пять разъ го
лову камнями проломятъ. Вы ужъ лучше и носу изъ квартиры не высовывайте, безъ мѣховой шапки, или тамъ ваточнаго картуза! Кошекъ убьютъ, собакамъ хвосты поотрываютъ. Собаки есть?
— Есть одна. Породистая.
— Спѣшите продать, пока хвоста не лишилась, къ первому сентября не собака будетъ, а такъ — дрянь. Гроша мѣднаго не дадутъ. Рубля напроситесь.
Я вздохнулъ и Сказалъ радостно:
— Ну, однако, давайте-жъ контрактецъ: подмахнемъ!
— Контрактецъ? Нѣтъ, ужъ вы лучше поищите себѣ, господинъ хорошій, другого домохозяина, охотника до тевтоновъ, судебныхъ приставовъ и собакъ съ оторванными хвостами: я до нихъ не охотникъ.
Я пожалъ плечами.
— Ну, что дѣлать! Насильно милъ не будешь. А вы поищите себѣ другого жильца, охотника до флюсовъ съ арбузъ и ревматизмовъ, которыхъ безъ Лимана и вылечить нельзя.
И мы разошлись, по доброму, по хорошему.
Великое дѣло откровенность! Святое дѣло!
Вотъ не знаю одного: какая резолюція отъ жены выйдетъ?...
Момусъ. Поддержка нѣмки Эммы.
(Нѣмецкая исторія).
Одна дѣвица нѣмецкая, дѣтъ не болѣе шестнадцати, именемъ Эмма, большую себѣ волю по части шляпокъ, платьевъ и прочихъ нарядовъ дала, брилліантами обзавелась и даже на квартиру отдѣльную переѣхала. Родители Эммы весьма такимъ оборотомъ дѣла довольны были и, какъ смѣтливые нѣмецкіе люди, рѣшили промежду собой: — Навѣрно, наша Эмма хорошую поддержку имѣетъ!
И выбравъ моментъ благопріятный, вопросили ее:
— Эммочка, имѣешь поддержку? Эмма-же стыдливо отвѣтила: — Имѣю.
— Приведи ее какъ-нибудь къ намъ! Чего стѣсняться? Дѣло житейское. Завтра же приведи!
Эмма возразила на сіе съ испугомъ нѣкоторымъ: — Это невозможно!
— Почему? — изумились родители. Эмма же отвѣщала резонно:
— Въ столовой не помѣстится.
— Какъ не помѣстится? Да сколько же ея, поддержки-то этой?
Потупивъ глазки, нѣмецкая дѣвица объяснила со вздохомъ:
— Двѣнадцать человѣкъ!