ства, а не собиранию комических материалов для биографии Айседоры Дункан.
О рабкорах.
В „Рабочем Зрителеˮ
рабкор Долгинцев
утверждает:
У каждого рабкора бывает своеобразный подход к оценке постановки. Эта оценка может не сойтись с оценкой массы в деталях, но в основном она всегда сходится.
Правильно ли это утверждение? В том же „Рабочем Зрителеˮ неоднократно один рабкор требовал „немедленного снятия с репертуараˮ какой-либо пьесы, а другой, тут же рядом, требовал обязательности посещения этого спектакля „всеми, всеми, всеми!!! ˮ
Неужели же эти противоположные мнения одновременно являются „оценкой массыˮ?
Придавая огромное значение институту теорабкоров, мы все же думаем, что и здесь дело не в принципе, а в правильном его осуществлении. Не то или иное мнение того или иного единичного рабкора должно нас интересовать, а правильный учет и сводка мнений наибольшего количества их, организованным путем обсудивших спектакль в присутствии руководителей и режиссеров театра — только таким путем мнение массы может быть выявлено, хотя бы, с приблизительной точностью.
В Ленинграде.
В Ленинградском
журнале „Рабочий и театрˮ объявлен поход против критиковспецов.
Критикспец должен рецензировать лишь в рамках своей специальности под строжайшим контролем редакции. Замеченный в дачеотзыва без посещения концерта или спектакля, — вон со страниц рабочей печати.
Товарищи Позвольте вам разъяснить одно
маленькое недоразумение. Если человек пишет о концерте или спектакле, на котором он не был, то он не спец, а просто мошенник, если же он спец, то ограничивать его „в рамках его специальностиˮ, это то же самое, что ограничить, например, актера в пределах его актерства, то-есть абсурд!
В Москве ограниченных людей не любят!
Исчезновение Файко
В „Вечерней
Москвеˮ опубликована анкета об итогах сезона. Наиболее интересный ответ на вопрос газеты дал Всеволод Мейерхольд, отвергший с негодованием все пьесы, шедшие в этом сезоне:
Разве не ясно, что „Воздушный пирогˮ Ромашева конгениален Аверченко, Вербицкой, Рыжкову? Такого рода попытку играть на нездоровом любопытстве публики к скандальным судебным процессам мы уже видели.
Далее В. Мейерхольд обрушивается на „1881 годˮ, „Ватагуˮ, Смолина, Юрьина и других и кончает свое интервью следующим образом:
„Я считаю, что основная линия русской драматургии: Н. Гоголь, Сухово-Кобылин — найдет свое блестящее продолжение в творчестве Николая Эрдмана, который стоит на прочном пути в деле создания советской комедии.
В той же „Вечерней Москвеˮ, перед постановкой „Бубусаˮ Файко, В. Мейерхольд утверждал, что из всех современных драматургов только двое заслуживают пристального внимания —
Файко и Эрдман. Теперь,
после „Бубуса“, В. Мей
ерхольд предпочитает совсем умалчивать о
Файко.
Неужели он с такой же легкостью,
после премьеры пьесы Эрдмана, забудет и этого „продолжателяˮ Гоголя и Су
хово-Кобы
лина? Харьковский Театр для детей. —,, Хобо“.
О рабкорах.
В „Рабочем Зрителеˮ
рабкор Долгинцев
утверждает:
У каждого рабкора бывает своеобразный подход к оценке постановки. Эта оценка может не сойтись с оценкой массы в деталях, но в основном она всегда сходится.
Правильно ли это утверждение? В том же „Рабочем Зрителеˮ неоднократно один рабкор требовал „немедленного снятия с репертуараˮ какой-либо пьесы, а другой, тут же рядом, требовал обязательности посещения этого спектакля „всеми, всеми, всеми!!! ˮ
Неужели же эти противоположные мнения одновременно являются „оценкой массыˮ?
Придавая огромное значение институту теорабкоров, мы все же думаем, что и здесь дело не в принципе, а в правильном его осуществлении. Не то или иное мнение того или иного единичного рабкора должно нас интересовать, а правильный учет и сводка мнений наибольшего количества их, организованным путем обсудивших спектакль в присутствии руководителей и режиссеров театра — только таким путем мнение массы может быть выявлено, хотя бы, с приблизительной точностью.
В Ленинграде.
В Ленинградском
журнале „Рабочий и театрˮ объявлен поход против критиковспецов.
Критикспец должен рецензировать лишь в рамках своей специальности под строжайшим контролем редакции. Замеченный в дачеотзыва без посещения концерта или спектакля, — вон со страниц рабочей печати.
Товарищи Позвольте вам разъяснить одно
маленькое недоразумение. Если человек пишет о концерте или спектакле, на котором он не был, то он не спец, а просто мошенник, если же он спец, то ограничивать его „в рамках его специальностиˮ, это то же самое, что ограничить, например, актера в пределах его актерства, то-есть абсурд!
В Москве ограниченных людей не любят!
Исчезновение Файко
В „Вечерней
Москвеˮ опубликована анкета об итогах сезона. Наиболее интересный ответ на вопрос газеты дал Всеволод Мейерхольд, отвергший с негодованием все пьесы, шедшие в этом сезоне:
Разве не ясно, что „Воздушный пирогˮ Ромашева конгениален Аверченко, Вербицкой, Рыжкову? Такого рода попытку играть на нездоровом любопытстве публики к скандальным судебным процессам мы уже видели.
Далее В. Мейерхольд обрушивается на „1881 годˮ, „Ватагуˮ, Смолина, Юрьина и других и кончает свое интервью следующим образом:
„Я считаю, что основная линия русской драматургии: Н. Гоголь, Сухово-Кобылин — найдет свое блестящее продолжение в творчестве Николая Эрдмана, который стоит на прочном пути в деле создания советской комедии.
В той же „Вечерней Москвеˮ, перед постановкой „Бубусаˮ Файко, В. Мейерхольд утверждал, что из всех современных драматургов только двое заслуживают пристального внимания —
Файко и Эрдман. Теперь,
после „Бубуса“, В. Мей
ерхольд предпочитает совсем умалчивать о
Файко.
Неужели он с такой же легкостью,
после премьеры пьесы Эрдмана, забудет и этого „продолжателяˮ Гоголя и Су
хово-Кобы
лина? Харьковский Театр для детей. —,, Хобо“.