условимся, что термин этот — „злободневностьˮ — чрезвычайно расплывчат. „Воздушный пирог“ Ромашова „злободневенˮ, потому что в развитии его сюжета есть нечто, напоминающее перипетии известного процесса, „Воздушный пирогˮ „злободневенˮ, потому что героями его являются два брата, что опять-таки приводит нас к тому же процессу!
Но хотели бы мы найти в мировой литературе пьесу, в которой фабула не содержала бы в себе зерна подлинного происшествия из жизни или... из бытовой и судебной хроники! Трилогия Сухово- Кобылина в этом отношении пример убеждающий: не собственный ли судебный процесс раскрыл Сухово-Кобылин в „Отжитом времениˮ? Ну, а что касается мотива о „двух братьяхˮ, то ведь два брата, так же, как и два близнеца или два однофамилица — классический прием мировой драма
тургии — от Шекспира и итальянских хроник, до Шиллера, Лермонтова и современного фарса „Контролер спальных вагоновˮ.
В пьесе есть другой недостаток, вполне, впрочем, оправдываемый богатством наблюдений автора: перегруженность и некоторая растянутость. Мне думается, что если бы автор отказался от ряда фигур (каждая в своем роде интересна) и от ряда хорошо подмеченных особенностей быта (ни одну не упрекнешь в нарочитой выдуманности), то пьеса получила бы более сгущенное, а потому еще более впечатляющее значение.
И тогда ее истинно сатирический оттенок, ее подлинно гротесковый характер выступили бы ярче и не смогли бы, даже при всех усилиях театра, быть заменены ˮодесским анекдотомˮ.
ЮРИЙ СОБОЛЕВ.
ПРОВИНЦИЯ в москве..
Если вы захотите провести три-четыре часа в тихой провинции, — возможно, что вы провинциал, а на родине побывать каждому любо — поезжайте в районные театры на Серпуховской, Введенской, или Таганской площадях, или на Сретенке и Новослободской улицах, и вы после первого же акта почувствуете себя в Сумах на спектакле с участием трагика, яростно вопиющего: „Тигелиний, подать сюда всех моих львов и тигровˮ и т. д. Словом, испытаете все прелести провинциального театра, описанные Куприным в его рассказе „Как я был актеромˮ... Происходит вся эта театральная „идиллияˮ, в сохранности оставшаяся приблизительно от 1890 г., на расстоянии двух трамвайных станций от центра, от больших театров, в которых шумит ˮвзбаломученное мореˮ исканий, достижений и пр. Но что им, районным театрам, до всей этой „шумихиˮ У них все покойно, ибо все давно найдено Судите сами. Оформление? Еще от попечительства о народной трезвости и прочих „богоугодных заведенийˮ остались: павильоны мещанский и богатый, лесные арки и задник, колоннада и готический зал. Артисты? Их найти нетрудно. Посредническое бюро, памятки уцелевших антрепренеров и любезная помощь „божьих старушекˮ из РТО.
Об актере новой формации они не думают. У них попрежнему служат косные, отсталые профактеры и даже не Нины Заречные и Андросовы, а Аркадины и Помпа-Лирские. Они презирают Мейерхольда, считают левым художником Коровина, играют заглавные роли и справляют бенефисы по два раза в год. Они идут под суфлера и произносят трескучие монологи в трогательном дуэте с ним. Иногда в районных театрах появляются гастролеры „без ковычекˮ. Но в каком окружении радуют гастролера? Сейчас, напр. гастролирует П. Н. Орленев — в театре Введенского дома, и др. Кстати: для нашего Орленева, блестящего, редкого актера, не нашлось ни одного театра, кроме районных, а для недавно приезжавшего гостя Сандро Моисси оказался свободным Большой театр. Почему?
Далее, — репертуар. Старые каталоги Рассохина и „Театра и исскусстваˮ Вот „перлыˮ этого репертуара: „Фаворитка Петра 1“ „Борьба сыщиковˮ, „Император Всероссийскийˮ, „Старобрядкаˮ, „Преступление Нелли Ванстонˮ, „Генеральша Матренаˮ,
„Золотая Еваˮ, „Забубенная головушкаˮ, „Тайна королевской башниˮ, Впрочем в два-три месяца районные театры преподносят „созвучные эпохеˮ пьесы, которые — увы! — в большинстве случаев напоминают те агитки, что зло и метко осмеяны („Агит-пьеса“ Ю. Юрьина) в нашем театре Сатиры. Если бы не Главрепертком с его запретительным грифом — все они в один вечер поставили бы „Царя всея Русиˮ — пьесу „всамделишнойˮ провинции, поправившей дела Глуховых и Череповцев.
На всероссийских и местных выставках обыкновенно устраивают „уголкиˮ — уголок Сибири, уголок Кавказа и т. д В рабочие районы Москвы чьей-то заботливой рукой бережно перенесены „театральные уголки провинцииˮ. Зачем?
„Плохой, лживый театр, — говорил А. П. Чехов, — это сыпь, это дурная болезнь города: высыпет и потом исчезнетˮ. Симптомы „исчезанияˮ, кажется, уже на лицо: Сретенский театр передают Студии Малого театра, театр им. Сафонова превращается в филиал театра Сатиры. Кто следующий?
ВИКТОР ЭРМАНС.
Хорео-этюд студии Веры Майя.