корреспондентовъ иностранныхъ газетъ, что о девяти первыхъ пунктахъ онъ считаетъ возможнымъ разговаривать, но что послѣдніе два, требующіе участія въ законодательной власти народныхъ представителей и созыва народнаго собранія, онъ считаетъ въ настоящее время безусловно неисполнимыми, но что, впрочемъ, всѣ резолюціи имъ будутъ доложены императору.
Николай II, по словамъ тѣхъ же газетъ, будто бы категорически воспротивился допущенію контроля народныхъ представителей по отношенію къ составленію и выполненію бюджета, а относительно созыва земскаго собора сказалъ, что надо отложить до весны, „а тамъ посмотримъˮ.
Если это правда, то это любопытный отвѣтъ! Онъ свидѣтельствуетъ, во-первыхъ, о томъ, что всего крѣпче самодержецъ нашихъ дней держится за свое право безконтрольнаго распоряженія государственнымъ и народнымъ достояніемъ, а, во-вторыхъ, что свой окончательный отвѣтъ императоръ ставитъ въ зависимость не отъ какихъ-либо принципіальныхъ положеній, а отъ ожидаемыхъ къ веснѣ успѣховъ русскаго оружія!
Итакъ, значитъ, по мнѣнію императора Николая, участіе маршала Оямы въ дѣлѣ освобожденія Россіи отъ самодержавнаго гнета еще не прекратилось? Удивительно, какъ сходятся въ этомъ пунктѣ мнѣнія людей самыхъ различныхъ, повидимому, убѣжденій. Такимъ образомъ, война, начатая благодаря безконтрольной и совершенно безсмысленной политикѣ нашихъ государственныхъ дѣятелей, будетъ теперь продолжаться съ единственной цѣлью добиться такого положенія, которое реабилитировало бы хотя отчасти упавшій престижъ самодержавія.
Правда ли это?
Во всякомъ случаѣ мы не боимся этого. Мы совершенно увѣрены, что теперь, когда благодаря происшедшимъ уже событіямъ, повязка спала даже съ наиболѣе предубѣжденныхъ глазъ, она не можетъ быть опять наброшена на нихъ какими бы то ни было успѣхами Куропаткина. И кто же не понимаетъ теперь, какою цѣною могутъ быть оплачены подобные успѣхи. И на что они намъ нужны? Армія наша своимъ геройскимъ поведеніемъ и безъ того упрочила даже въ этой несчастной войнѣ ту вѣками пріобрѣтенную репутацію, которою пользуется русское войско въ глазахъ всего міра. Солдаты и офицеры наши доказали, что умирать и пополнять свой долгъ они умѣютъ по прежнему. Но на пасъ лежитъ долгъ не допустить, чтобы человѣческая кровь и дальше лилась понапрасну. Нашъ стыдъ и позоръ заключаются не въ томъ, что японцы одолѣли насъ въ этой войнѣ, а въ томъ, что мы терпимъ тотъ государственный порядокъ, который дѣлаетъ подобные ужасы и бѣдствія возможными. И мы, русскіе, возстановимъ свой престижъ и свою честь въ глазахъ всего міра тогда, когда мы сумѣемъ отстоять свою свободу и свои человѣческія права, и, вырвавъ власть изъ рукъ безумныхъ и безчестныхъ авантюристовъ, заключимъ съ Японіей честный и прочный миръ, отказавшись разъ навсегда отъ безсмысленныхъ и несправедливыхъ притязаній.
Впрочемъ, сами друзья и защитники самодержавія начинаютъ понимать опасность той кровавой игры, которую затѣяли наши политики на Дальнемъ Востокѣ. „Гражданинъˮ давно трубитъ уже отбой и довольно прозрачно заявляетъ теперь, что, хотя „побѣда намъ нужна, по пораженіе не можетъ омрачить славы нашего оружія. „Побѣда — пишетъ онъ — успокоитъ русскую душу. Но пораженіе не разстроитъ русскаго тѣлаˮ. 1 Изъ-за чего же, спрашивается, жертвовать еще десятками, а, можетъ быть, и сотнями тысячъ жизней? И можемъ ли мы, русскіе люди всѣхъ возрастовъ и положеній, спокойно ждать, пока правительство наше будетъ раздумывать, удовлетворить или не удовлетворить разумныя и честныя требованія, выставленныя земскимъ съѣздомъ? Можемъ ли мы имѣть довѣріе къ правительству, которое въ такой моментъ не даетъ немедленнаго и яснаго отвѣта на эти требованія и вмѣсто того старается выиграть время и выждать болѣе удобнаго для него момента съ несомнѣнною цѣлью отклонить или ограничить какъ можно больше тѣ вольности, права и, въ особенности, гарантіи, необходимость которыхъ глубоко сознана всѣми честными и сознательными людьми въ Россіи. Можно ли вѣрить, что правительство искренно рѣшилось удовлетворить хотя бы первыя 9 резолюцій земскаго съѣзда въ то самое время, когда оно запрещаетъ газетамъ писать что-либо объ этомъ съѣздѣ и практикуетъ и сейчасъ, какъ ни въ чемъ не бывало, систему административныхъ взысканій по отношенію къ органамъ печати въ видѣ предостереженій и воспрещенія розничной продажи газетъ?
Оно, очевидно, смущено единодушіемъ сдѣланныхъ со всѣхъ сторонъ заявленій, по не потеряло еще надежды найти какуюнибудь точку опоры, чтобы имѣть возможность своевольничать и распоряжаться въ странѣ по прежнему. Это понятно. Хотя единодушныя заявленія л требованія идутъ отовсюду, но не всѣ
1 См., № 89 отъ 7-го ноября, стр. 5—7, статья г. Сѣренькаго: „Горе побѣжденнымъˮ.
они доходятъ но назначенію, и вблизи престола все еще существуетъ кольцо, хотя и немноголюдное по своему составу, но зато плотно окружившее тронъ и всячески старающееся не дать „самодержцу разглядѣть и разслышать, какъ слѣдуетъ, что дѣлается и говорится въ странѣ. Эти люди и теперь силятся доказать ненужность и опасность для Россіи конституціонныхъ гарантій. Они группируются въ высшемъ чиновничьемъ мірѣ, главнымъ образомъ, около Побѣдоносцева и около великихъ князей Владиміра и Сергѣя. Въ иностранныхъ газетахъ появились извѣстія, отчасти подтверждающіяся и свѣдѣніями, полученными нами съ родины, что оберъ-прокуроръ святѣйшаго синода К. П. Побѣдоносцевъ устроилъ у себя въ домѣ своего рода митингъ главнымъ образомъ, изъ чиновниковъ высшихъ ранговъ, съ цѣлью протестовать противъ заявленій земскаго съѣзда. Другое извѣстіе, проникшее въ иностранную печать, утверждаетъ, что члены государственнаго совѣта будто бы представили императору адресъ съ увѣщаніемъ отклонить всякія конституціонныя требованія, отъ кого бы они ни исходили. Въ этихъ попыткахъ, если онѣ дѣйствительно были, нѣтъ, разумѣется, ничего неожиданнаго. Чтобы признать это, стоитъ только подумать, изъ кого состоитъ нашъ государственный совѣтъ. Въ составъ его входятъ великіе князья, бывшіе министры, генералъ-губернаторы и другіе уволенные со своихъ мѣстъ сановники. получающіе огромные оклады — отъ 18 до 30 тысячъ рублей. Кому же, какъ не имъ, дорожить сохраненіемъ существующаго безконтрольнаго строя, дающаго имъ полную возможность даже не дѣлая явныхъ и тайныхъ злоупотребленій, сосать народные соки и устраиваться тепло и уютно на счетъ народнаго благосостоянія. Вѣдь, очевидное дѣло, при конституціонномъ устройствѣ нынѣшній государственный совѣтъ долженъ быть раскассированъ, и почтеннымъ членамъ его придется таки положить зубы па полку, довольствуясь вмѣсто нынѣшнихъ пышныхъ окладовъ болѣе или менѣе скромными пенсіями. Кому же это можетъ быть пріятно? Къ тому же есть между ними и такіе господа, которые нс безъ основанія могутъ опасаться, при свободномъ государственномъ строѣ, прямого уголовнаго преслѣдованія за ихъ прежніе грѣхи и продѣлки. Что же удивительнаго въ томъ, что они съ несомнѣннымъ единодушіемъ возстанутъ противъ конституціоннаго строя, представляющаго такія вѣскія угрозы ихъ личному благополучію? Да и независимо отъ этой могущественной матеріальной причины, слѣдуетъ имѣть въ виду, что составъ государственнаго совѣта теперь подобрался особенно одноцвѣтный уже потому, что прежніе дѣятели освободительной эпохи, засѣдавшіе еще въ немъ въ царствованіе Александра III и вотировавшіе тогда противъ законопроектовъ о земскихъ начальникахъ, объ урѣзываніи земствъ и объ искаженіи судебныхъ уставовъ, теперь уже перемерли; вмѣсто нихъ въ государственный совѣтъ въ теченіе нѣсколькихъ десятилѣтій сряду усердно складывались все дѣятели реакціи, сподвижники Александра III и Николая II, всякіе Анастасьевы, ф. -Вали, Штюрмеры, Зиновьевы, Стишинскіе и tutti quanti. Чего же ждать отъ этихъ господъ?
Императоръ Николай ІІ, пообѣщавшій поворотъ въ либеральную сторону черезъ посредство своего министра внутреннихъ дѣлъ, считаетъ, вѣроятно, что онъ уже тѣмъ самымъ сдѣлалъ большую уступку обществу. Онъ не думаетъ нисколько въ то же время измѣнить вообще составъ своихъ сотрудниковъ въ соотвѣтствіе съ новымъ курсомъ. Онъ, повидимому, не понимаетъ необходимости единообразія и устойчивости во внутренней поли
тикѣ государства, которая зависитъ, вѣдь, у насъ далеко не отъ одного министра внутреннихъ дѣлъ. Рядомъ съ нимъ сохраняетъ свой портфель генералъ Глазовъ, назначенный незадолго до убійства Плеве, повидимому не только не имѣющій никакой опредѣленной программы, но и не видящій въ ней никакой необходимости. Недавнее его путешествіе по Россіи довольно явственно обнаружило передъ всѣми полную его безсодержательность, при очевидномъ нежеланіи измѣнить во ввѣренномъ ему вѣдомстве существующіе въ немъ безобразные порядки и гнилые принципы, на которыхъ правительство наше насильственно старается удержать великое дѣло народнаго образованія. Многіе изъ уѣздныхъ земскихъ собраній минувшей сессіи заявили громкій и рѣзкій протестъ противъ существующаго порядка вещей въ этой области управленія; по генералъ Глазовъ не счелъ нужнымъ обмолвиться ни единымъ словомъ но существу сдѣланныхъ ему за
явленій. Онъ все ѣздитъ и хвалитъ существующіе порядки въ подчиненныхъ ему учебныхъ заведеніяхъ и еще недавно самыхъ безцеремоннымъ образомъ выразилъ свой ретроградный взглядъ на дѣло высшаго женскаго образованія но поводу представленнаго ему ходатайства объ открытіи высшихъ женскихъ курсов въ Кіевѣ.
Такой же реакціонный характеръ имѣетъ и дѣятельность министра юстиціи Муравьева, успѣшно завершившаго въ теченiе своего десятилѣтняго управленія министерствомъ развращение нашей магистратуры, начатое при его почтенныхъ предмѣтникахъ, гр. Паленѣ, Манасеинѣ и Набоковѣ. Плоды этой дѣятельности
Николай II, по словамъ тѣхъ же газетъ, будто бы категорически воспротивился допущенію контроля народныхъ представителей по отношенію къ составленію и выполненію бюджета, а относительно созыва земскаго собора сказалъ, что надо отложить до весны, „а тамъ посмотримъˮ.
Если это правда, то это любопытный отвѣтъ! Онъ свидѣтельствуетъ, во-первыхъ, о томъ, что всего крѣпче самодержецъ нашихъ дней держится за свое право безконтрольнаго распоряженія государственнымъ и народнымъ достояніемъ, а, во-вторыхъ, что свой окончательный отвѣтъ императоръ ставитъ въ зависимость не отъ какихъ-либо принципіальныхъ положеній, а отъ ожидаемыхъ къ веснѣ успѣховъ русскаго оружія!
Итакъ, значитъ, по мнѣнію императора Николая, участіе маршала Оямы въ дѣлѣ освобожденія Россіи отъ самодержавнаго гнета еще не прекратилось? Удивительно, какъ сходятся въ этомъ пунктѣ мнѣнія людей самыхъ различныхъ, повидимому, убѣжденій. Такимъ образомъ, война, начатая благодаря безконтрольной и совершенно безсмысленной политикѣ нашихъ государственныхъ дѣятелей, будетъ теперь продолжаться съ единственной цѣлью добиться такого положенія, которое реабилитировало бы хотя отчасти упавшій престижъ самодержавія.
Правда ли это?
Во всякомъ случаѣ мы не боимся этого. Мы совершенно увѣрены, что теперь, когда благодаря происшедшимъ уже событіямъ, повязка спала даже съ наиболѣе предубѣжденныхъ глазъ, она не можетъ быть опять наброшена на нихъ какими бы то ни было успѣхами Куропаткина. И кто же не понимаетъ теперь, какою цѣною могутъ быть оплачены подобные успѣхи. И на что они намъ нужны? Армія наша своимъ геройскимъ поведеніемъ и безъ того упрочила даже въ этой несчастной войнѣ ту вѣками пріобрѣтенную репутацію, которою пользуется русское войско въ глазахъ всего міра. Солдаты и офицеры наши доказали, что умирать и пополнять свой долгъ они умѣютъ по прежнему. Но на пасъ лежитъ долгъ не допустить, чтобы человѣческая кровь и дальше лилась понапрасну. Нашъ стыдъ и позоръ заключаются не въ томъ, что японцы одолѣли насъ въ этой войнѣ, а въ томъ, что мы терпимъ тотъ государственный порядокъ, который дѣлаетъ подобные ужасы и бѣдствія возможными. И мы, русскіе, возстановимъ свой престижъ и свою честь въ глазахъ всего міра тогда, когда мы сумѣемъ отстоять свою свободу и свои человѣческія права, и, вырвавъ власть изъ рукъ безумныхъ и безчестныхъ авантюристовъ, заключимъ съ Японіей честный и прочный миръ, отказавшись разъ навсегда отъ безсмысленныхъ и несправедливыхъ притязаній.
Впрочемъ, сами друзья и защитники самодержавія начинаютъ понимать опасность той кровавой игры, которую затѣяли наши политики на Дальнемъ Востокѣ. „Гражданинъˮ давно трубитъ уже отбой и довольно прозрачно заявляетъ теперь, что, хотя „побѣда намъ нужна, по пораженіе не можетъ омрачить славы нашего оружія. „Побѣда — пишетъ онъ — успокоитъ русскую душу. Но пораженіе не разстроитъ русскаго тѣлаˮ. 1 Изъ-за чего же, спрашивается, жертвовать еще десятками, а, можетъ быть, и сотнями тысячъ жизней? И можемъ ли мы, русскіе люди всѣхъ возрастовъ и положеній, спокойно ждать, пока правительство наше будетъ раздумывать, удовлетворить или не удовлетворить разумныя и честныя требованія, выставленныя земскимъ съѣздомъ? Можемъ ли мы имѣть довѣріе къ правительству, которое въ такой моментъ не даетъ немедленнаго и яснаго отвѣта на эти требованія и вмѣсто того старается выиграть время и выждать болѣе удобнаго для него момента съ несомнѣнною цѣлью отклонить или ограничить какъ можно больше тѣ вольности, права и, въ особенности, гарантіи, необходимость которыхъ глубоко сознана всѣми честными и сознательными людьми въ Россіи. Можно ли вѣрить, что правительство искренно рѣшилось удовлетворить хотя бы первыя 9 резолюцій земскаго съѣзда въ то самое время, когда оно запрещаетъ газетамъ писать что-либо объ этомъ съѣздѣ и практикуетъ и сейчасъ, какъ ни въ чемъ не бывало, систему административныхъ взысканій по отношенію къ органамъ печати въ видѣ предостереженій и воспрещенія розничной продажи газетъ?
Оно, очевидно, смущено единодушіемъ сдѣланныхъ со всѣхъ сторонъ заявленій, по не потеряло еще надежды найти какуюнибудь точку опоры, чтобы имѣть возможность своевольничать и распоряжаться въ странѣ по прежнему. Это понятно. Хотя единодушныя заявленія л требованія идутъ отовсюду, но не всѣ
1 См., № 89 отъ 7-го ноября, стр. 5—7, статья г. Сѣренькаго: „Горе побѣжденнымъˮ.
они доходятъ но назначенію, и вблизи престола все еще существуетъ кольцо, хотя и немноголюдное по своему составу, но зато плотно окружившее тронъ и всячески старающееся не дать „самодержцу разглядѣть и разслышать, какъ слѣдуетъ, что дѣлается и говорится въ странѣ. Эти люди и теперь силятся доказать ненужность и опасность для Россіи конституціонныхъ гарантій. Они группируются въ высшемъ чиновничьемъ мірѣ, главнымъ образомъ, около Побѣдоносцева и около великихъ князей Владиміра и Сергѣя. Въ иностранныхъ газетахъ появились извѣстія, отчасти подтверждающіяся и свѣдѣніями, полученными нами съ родины, что оберъ-прокуроръ святѣйшаго синода К. П. Побѣдоносцевъ устроилъ у себя въ домѣ своего рода митингъ главнымъ образомъ, изъ чиновниковъ высшихъ ранговъ, съ цѣлью протестовать противъ заявленій земскаго съѣзда. Другое извѣстіе, проникшее въ иностранную печать, утверждаетъ, что члены государственнаго совѣта будто бы представили императору адресъ съ увѣщаніемъ отклонить всякія конституціонныя требованія, отъ кого бы они ни исходили. Въ этихъ попыткахъ, если онѣ дѣйствительно были, нѣтъ, разумѣется, ничего неожиданнаго. Чтобы признать это, стоитъ только подумать, изъ кого состоитъ нашъ государственный совѣтъ. Въ составъ его входятъ великіе князья, бывшіе министры, генералъ-губернаторы и другіе уволенные со своихъ мѣстъ сановники. получающіе огромные оклады — отъ 18 до 30 тысячъ рублей. Кому же, какъ не имъ, дорожить сохраненіемъ существующаго безконтрольнаго строя, дающаго имъ полную возможность даже не дѣлая явныхъ и тайныхъ злоупотребленій, сосать народные соки и устраиваться тепло и уютно на счетъ народнаго благосостоянія. Вѣдь, очевидное дѣло, при конституціонномъ устройствѣ нынѣшній государственный совѣтъ долженъ быть раскассированъ, и почтеннымъ членамъ его придется таки положить зубы па полку, довольствуясь вмѣсто нынѣшнихъ пышныхъ окладовъ болѣе или менѣе скромными пенсіями. Кому же это можетъ быть пріятно? Къ тому же есть между ними и такіе господа, которые нс безъ основанія могутъ опасаться, при свободномъ государственномъ строѣ, прямого уголовнаго преслѣдованія за ихъ прежніе грѣхи и продѣлки. Что же удивительнаго въ томъ, что они съ несомнѣннымъ единодушіемъ возстанутъ противъ конституціоннаго строя, представляющаго такія вѣскія угрозы ихъ личному благополучію? Да и независимо отъ этой могущественной матеріальной причины, слѣдуетъ имѣть въ виду, что составъ государственнаго совѣта теперь подобрался особенно одноцвѣтный уже потому, что прежніе дѣятели освободительной эпохи, засѣдавшіе еще въ немъ въ царствованіе Александра III и вотировавшіе тогда противъ законопроектовъ о земскихъ начальникахъ, объ урѣзываніи земствъ и объ искаженіи судебныхъ уставовъ, теперь уже перемерли; вмѣсто нихъ въ государственный совѣтъ въ теченіе нѣсколькихъ десятилѣтій сряду усердно складывались все дѣятели реакціи, сподвижники Александра III и Николая II, всякіе Анастасьевы, ф. -Вали, Штюрмеры, Зиновьевы, Стишинскіе и tutti quanti. Чего же ждать отъ этихъ господъ?
Императоръ Николай ІІ, пообѣщавшій поворотъ въ либеральную сторону черезъ посредство своего министра внутреннихъ дѣлъ, считаетъ, вѣроятно, что онъ уже тѣмъ самымъ сдѣлалъ большую уступку обществу. Онъ не думаетъ нисколько въ то же время измѣнить вообще составъ своихъ сотрудниковъ въ соотвѣтствіе съ новымъ курсомъ. Онъ, повидимому, не понимаетъ необходимости единообразія и устойчивости во внутренней поли
тикѣ государства, которая зависитъ, вѣдь, у насъ далеко не отъ одного министра внутреннихъ дѣлъ. Рядомъ съ нимъ сохраняетъ свой портфель генералъ Глазовъ, назначенный незадолго до убійства Плеве, повидимому не только не имѣющій никакой опредѣленной программы, но и не видящій въ ней никакой необходимости. Недавнее его путешествіе по Россіи довольно явственно обнаружило передъ всѣми полную его безсодержательность, при очевидномъ нежеланіи измѣнить во ввѣренномъ ему вѣдомстве существующіе въ немъ безобразные порядки и гнилые принципы, на которыхъ правительство наше насильственно старается удержать великое дѣло народнаго образованія. Многіе изъ уѣздныхъ земскихъ собраній минувшей сессіи заявили громкій и рѣзкій протестъ противъ существующаго порядка вещей въ этой области управленія; по генералъ Глазовъ не счелъ нужнымъ обмолвиться ни единымъ словомъ но существу сдѣланныхъ ему за
явленій. Онъ все ѣздитъ и хвалитъ существующіе порядки въ подчиненныхъ ему учебныхъ заведеніяхъ и еще недавно самыхъ безцеремоннымъ образомъ выразилъ свой ретроградный взглядъ на дѣло высшаго женскаго образованія но поводу представленнаго ему ходатайства объ открытіи высшихъ женскихъ курсов въ Кіевѣ.
Такой же реакціонный характеръ имѣетъ и дѣятельность министра юстиціи Муравьева, успѣшно завершившаго въ теченiе своего десятилѣтняго управленія министерствомъ развращение нашей магистратуры, начатое при его почтенныхъ предмѣтникахъ, гр. Паленѣ, Манасеинѣ и Набоковѣ. Плоды этой дѣятельности