„ШТОРМˮ в театре им. МГСПС
В ряду новых авторов, представленных на сцене наших театров и выдвинувшихся за последние годы, одним из наиболее обещающих и своеобразных является Биль-Белоцерковский. У него СВОИ приемы, СВОЙ путь, СВОЕ лицо. Его отличает художественная самостоятельность, непосредственность и ЯСНОСТЬ письма, какая-то особенная свежесть и ПРОСТОТА восприятия людей и вещей, настоящее ЗНАНИЕ октябрьского быта и подлинная, суровая СИЛА революционной патетики.
В своей первой пьесе „Эхоˮ, поставленной в прошлом году театром Революции, Биль-Белоцерковский, вместо модного одно время, выдуманного „американизмаˮ, впервые развертывает перед нами широкую и волнующую картину современной Америки, с ее напряженной, пока еще скрытой, но все шире развертывающейся социальной борьбой. Знание жизни, злободневный сюжет, ясный классовый подход — все это помогло автору нащупать для своей пьесы и новую драматургическую оправу. Получился здоровый, насыщенный глубоким содержанием „гиньольˮ, своеобразный жанр подлинно-народного революционного театра.
На-днях театр им. М. Г. С. П. С. показал нам вторую пьесу Биль-Белоцерковского: „ШТОРМ .
Эта вещь обнаружила несомненный РОСТ творческого дарования Биля, еще БОЛЬШУЮ глубину и зрелость его драматургического мастерства.
На этот раз Биль-Белоцерковский развертывает перед нами набросанное широкими мазками полотно, своего рода эпопею первых, тяжелевших лет Октябрьской революции, картину героической борьбы немногих сознательных рабочих-партийцев с разрухой, голодом, тифом, невежеством, провокацией и саботажем, перед лицом наступающего Деникина, в маленьком уездном городке Советской России.
Новое произведение Белоцерковского не лишено мягкого юмора и метких характеристик. Оно согрето настоящей ЛЮБОВЬЮ к тем незаметным героям, к той массе, которая там, на фронтах гражданской войны, до потери сил и сознания, билась за большевиков, за новую жизнь.
Пьеса пропитана пафосом Октябрьских дней. В ней чувствуется их ЖАР, их ОГОНЬ. Написанная просто, скупо и сильно, она
является достойным памятником этих величайших героических лет мировой истории.
„Штормˮ, пожалуй, даже не пьеса в обычном смысле этого слова. Это ряд картин, лишенных последовательно развивающегося единого действия, лишенных обычной интриги и любовных перипетий.
Но в этих картинах целая галлерея живых и ярких образов и какая-то ОРГАНИ ЧЕСКАЯ ЦЕЛЬНОСТЬ, которая заставляет зрителя смотреть пьесу С НЕПРЕРЫВНЫМ, ВСЕ ВОЗРАСТАЮЩИМ НАПРЯЖЕНИЕМ,
„Штормˮ — ПЕРВАЯ пьеса, показавшая нам партию, ее работу, ее людей, ее жизнь, без сусальной и фальшивой приподнятости, без литературной приглаженности и надуманности, а так, как она в действительности есть.
„Штормˮ — (любопытная деталь) первая пьеса, в которой положительные типы удались автору значительно ЛУЧШЕ так называемых „отрицательныхˮ. До сих пор в пьесах современных драматургов мы обычно наблюдали обратное. Некоторые из этих отрицательных персонажей написаны несколько упрощенно (товарищ из центра, Ибрагимовхохол, отдельные персонажи на вечеринке). Впрочем, в таком впечатлении больше чем
,, Дон-Кихот“ А. Луначарского в Берлине
В ряду новых авторов, представленных на сцене наших театров и выдвинувшихся за последние годы, одним из наиболее обещающих и своеобразных является Биль-Белоцерковский. У него СВОИ приемы, СВОЙ путь, СВОЕ лицо. Его отличает художественная самостоятельность, непосредственность и ЯСНОСТЬ письма, какая-то особенная свежесть и ПРОСТОТА восприятия людей и вещей, настоящее ЗНАНИЕ октябрьского быта и подлинная, суровая СИЛА революционной патетики.
В своей первой пьесе „Эхоˮ, поставленной в прошлом году театром Революции, Биль-Белоцерковский, вместо модного одно время, выдуманного „американизмаˮ, впервые развертывает перед нами широкую и волнующую картину современной Америки, с ее напряженной, пока еще скрытой, но все шире развертывающейся социальной борьбой. Знание жизни, злободневный сюжет, ясный классовый подход — все это помогло автору нащупать для своей пьесы и новую драматургическую оправу. Получился здоровый, насыщенный глубоким содержанием „гиньольˮ, своеобразный жанр подлинно-народного революционного театра.
На-днях театр им. М. Г. С. П. С. показал нам вторую пьесу Биль-Белоцерковского: „ШТОРМ .
Эта вещь обнаружила несомненный РОСТ творческого дарования Биля, еще БОЛЬШУЮ глубину и зрелость его драматургического мастерства.
На этот раз Биль-Белоцерковский развертывает перед нами набросанное широкими мазками полотно, своего рода эпопею первых, тяжелевших лет Октябрьской революции, картину героической борьбы немногих сознательных рабочих-партийцев с разрухой, голодом, тифом, невежеством, провокацией и саботажем, перед лицом наступающего Деникина, в маленьком уездном городке Советской России.
Новое произведение Белоцерковского не лишено мягкого юмора и метких характеристик. Оно согрето настоящей ЛЮБОВЬЮ к тем незаметным героям, к той массе, которая там, на фронтах гражданской войны, до потери сил и сознания, билась за большевиков, за новую жизнь.
Пьеса пропитана пафосом Октябрьских дней. В ней чувствуется их ЖАР, их ОГОНЬ. Написанная просто, скупо и сильно, она
является достойным памятником этих величайших героических лет мировой истории.
„Штормˮ, пожалуй, даже не пьеса в обычном смысле этого слова. Это ряд картин, лишенных последовательно развивающегося единого действия, лишенных обычной интриги и любовных перипетий.
Но в этих картинах целая галлерея живых и ярких образов и какая-то ОРГАНИ ЧЕСКАЯ ЦЕЛЬНОСТЬ, которая заставляет зрителя смотреть пьесу С НЕПРЕРЫВНЫМ, ВСЕ ВОЗРАСТАЮЩИМ НАПРЯЖЕНИЕМ,
„Штормˮ — ПЕРВАЯ пьеса, показавшая нам партию, ее работу, ее людей, ее жизнь, без сусальной и фальшивой приподнятости, без литературной приглаженности и надуманности, а так, как она в действительности есть.
„Штормˮ — (любопытная деталь) первая пьеса, в которой положительные типы удались автору значительно ЛУЧШЕ так называемых „отрицательныхˮ. До сих пор в пьесах современных драматургов мы обычно наблюдали обратное. Некоторые из этих отрицательных персонажей написаны несколько упрощенно (товарищ из центра, Ибрагимовхохол, отдельные персонажи на вечеринке). Впрочем, в таком впечатлении больше чем
,, Дон-Кихот“ А. Луначарского в Берлине