оформление номера дрессировки лошадей Труцци— бессюжетная, декоративная картинка.
Не идеально обстоит дело и с водяной пантомимой. Если бы не было победительницы воды, и эта присоединилась бы, вероятно, к своим бесславным предшественницам.
Дело в том, что все эти пантомимы пытались вторгнуться в чужую область, в театр. Они пытались перенести центр тяжести на содержание, втиснуть психологию, опереться только на сюжет. В пантомиму была даже введена речь. Но ведь, право же, актеры драмы справились бы с этим лучше, и не для этого мы ходим в цирк. Цирк аппелирует к глазам, а не к уху, вызывает удивление и радость, смех и гордость, а не волнение за судьбу героев, сопереживания и сострадание. Победа цирка в том, что он без психологии, что он прежде всего зрелище. Но и зрелище имеет «идеологию» (бои быков или физкультурные праздники).
Не случайно и то, что две, пусть не совсем провалившиеся, но, во всяком случае, не удержавшиеся и на неделю, были поставлены крупными и культурными театральными режиссерами, и две — прошедшая и идущая с успехом — цирковым мастером Вильямсом Труцци. Еще раньше — лет 7 назад — та же участь постигла и начинания тоже крупнейших театральных работников, пришедших «исправить недостатки цирка». Этот период театрализации стал нарицательным, и о нем даже участники реформы сегодня говорят со смущенной улыбкой. Водяная пантомима не блестяща в смысле сюжета, но она только повод для демонстрации цирка, повод показать романтику техники, радость победы вычислений и точности, игры тела и вещей.
Истоки цирковых озер
По ходу действия «черный пират» открывает шлюзы. Манеж превращается в озеро. Крестьяне бросают помещиков в воду. Как будто все просто.
Но попробуйте наполнить из водопроводных кранов громадный бассейн. Зрители сумели бы в антракте съяздить по делам в Харьков, а представление заканчивалось бы к концу недели.
Но найдите любителей купаться зимой в одежде в холодной воде.
Но уберите это озеро, чтобы утром можно было бы артистам репетировать в манеже.
Но рассчитайте так, чтобы несколько сот человек не мешали друг другу, чтобы реквизит быстро подавался, чтобы вспыхнул во время фейерверк под куполом, чтобы...
Зритель не видит всего этого. Он не знает, что вода нагревается в громадном кубе, что струя кипятка подается наверх в 4 бака, расположенные над галлереей, что кипяток смешивается с холодной водой, которая наполняет баки исподволь, в течение многих часов до представления.
Зритель не знает, что в котельной устроено нечто вроде бани, что здесь после представления, у нагретых котлов, раздеваются артисты, чтобы потом, накинув купальные халаты, итти в красный уголок, пить горячий чай, пока просохнут волосы.
Двадцать два человека стоят у кранов, рычагов, выключателей и прожекторов. Десятки рабочих по свистку режиссера бросаются к выходам с лестницами и лодками.
ЦИРК и
Фот. М. ХАН
Сейчас хлынут потоки...
Все это требовало громадной воли режиссера,
труда и репетиций. Не все удавалось сразу.
Даже утки не сразу вошли
в свою роль. Когда вода наполняет до краев брезентовые берега, сверху, — с балкона, с галлереи,—затесавшиеся в публике артисты бросают уток. Вначале утки падали в партер, испуганно гоготали и не могли понять, чего от них. хотят. Но зрители бросали их в воду, они весело расправляли крылья, ныряли и, хлюпая, радовались чудесному озеру. Теперь уток не надо бросать вниз. Они рвутся из рук и, как настоящие артисты, волнуясь, ждут своего выхода. Надо только немного разжать руки, и утки торжествующе летят к воде и уже привычно и безукоризненно играют свою маленькую идиллическую роль.
Зрители расходятся, но в цирке еще долго не гаснут огни.
Усталая, обессилевшая вода долго, журча и захлебываясь, уходит в канализацию.
На спинках кресел висят брюки, на сидениях аккуратно сложено белье, а у барьера на боку лежат ботинки. Это рабочие не удержались от искушения покупаться в теплой воде. Они фыркают и, переговариваясь, плавают взапуски. Голоса их гулко отдаются в пустом цирке.
Сонные утки выходят из воды, отряхиваются, чистят перышки и, переваливаясь с боку на бок, оставляя мокрые следы, по которым их найдут, гуськом деловито идут вверх по рядам, устраиваться на ночь в какую-нибудь ложу потемнее.
В фойе с грохотом складывают реквизит. Скоро начнет светать.
Измаил Уразов.
В БЛИЖАЙШИХ НОМЕРАХ:
Нар. арт. Е. Гельцер — Эстрадный балет. С.Бурдянский-Сабантуй. Энрико Растелли— 27 лет работы. Е. Кольцова — Руммели. Заел. арт. В. Блюменталь-Тамарин — Как я работал в цирке. В. Гиляровский—О старом цирке и Максиме Горьком и др.
Не идеально обстоит дело и с водяной пантомимой. Если бы не было победительницы воды, и эта присоединилась бы, вероятно, к своим бесславным предшественницам.
Дело в том, что все эти пантомимы пытались вторгнуться в чужую область, в театр. Они пытались перенести центр тяжести на содержание, втиснуть психологию, опереться только на сюжет. В пантомиму была даже введена речь. Но ведь, право же, актеры драмы справились бы с этим лучше, и не для этого мы ходим в цирк. Цирк аппелирует к глазам, а не к уху, вызывает удивление и радость, смех и гордость, а не волнение за судьбу героев, сопереживания и сострадание. Победа цирка в том, что он без психологии, что он прежде всего зрелище. Но и зрелище имеет «идеологию» (бои быков или физкультурные праздники).
Не случайно и то, что две, пусть не совсем провалившиеся, но, во всяком случае, не удержавшиеся и на неделю, были поставлены крупными и культурными театральными режиссерами, и две — прошедшая и идущая с успехом — цирковым мастером Вильямсом Труцци. Еще раньше — лет 7 назад — та же участь постигла и начинания тоже крупнейших театральных работников, пришедших «исправить недостатки цирка». Этот период театрализации стал нарицательным, и о нем даже участники реформы сегодня говорят со смущенной улыбкой. Водяная пантомима не блестяща в смысле сюжета, но она только повод для демонстрации цирка, повод показать романтику техники, радость победы вычислений и точности, игры тела и вещей.
Истоки цирковых озер
По ходу действия «черный пират» открывает шлюзы. Манеж превращается в озеро. Крестьяне бросают помещиков в воду. Как будто все просто.
Но попробуйте наполнить из водопроводных кранов громадный бассейн. Зрители сумели бы в антракте съяздить по делам в Харьков, а представление заканчивалось бы к концу недели.
Но найдите любителей купаться зимой в одежде в холодной воде.
Но уберите это озеро, чтобы утром можно было бы артистам репетировать в манеже.
Но рассчитайте так, чтобы несколько сот человек не мешали друг другу, чтобы реквизит быстро подавался, чтобы вспыхнул во время фейерверк под куполом, чтобы...
Зритель не видит всего этого. Он не знает, что вода нагревается в громадном кубе, что струя кипятка подается наверх в 4 бака, расположенные над галлереей, что кипяток смешивается с холодной водой, которая наполняет баки исподволь, в течение многих часов до представления.
Зритель не знает, что в котельной устроено нечто вроде бани, что здесь после представления, у нагретых котлов, раздеваются артисты, чтобы потом, накинув купальные халаты, итти в красный уголок, пить горячий чай, пока просохнут волосы.
Двадцать два человека стоят у кранов, рычагов, выключателей и прожекторов. Десятки рабочих по свистку режиссера бросаются к выходам с лестницами и лодками.
ЦИРК и
Фот. М. ХАН
Сейчас хлынут потоки...
Все это требовало громадной воли режиссера,
труда и репетиций. Не все удавалось сразу.
Даже утки не сразу вошли
в свою роль. Когда вода наполняет до краев брезентовые берега, сверху, — с балкона, с галлереи,—затесавшиеся в публике артисты бросают уток. Вначале утки падали в партер, испуганно гоготали и не могли понять, чего от них. хотят. Но зрители бросали их в воду, они весело расправляли крылья, ныряли и, хлюпая, радовались чудесному озеру. Теперь уток не надо бросать вниз. Они рвутся из рук и, как настоящие артисты, волнуясь, ждут своего выхода. Надо только немного разжать руки, и утки торжествующе летят к воде и уже привычно и безукоризненно играют свою маленькую идиллическую роль.
Зрители расходятся, но в цирке еще долго не гаснут огни.
Усталая, обессилевшая вода долго, журча и захлебываясь, уходит в канализацию.
На спинках кресел висят брюки, на сидениях аккуратно сложено белье, а у барьера на боку лежат ботинки. Это рабочие не удержались от искушения покупаться в теплой воде. Они фыркают и, переговариваясь, плавают взапуски. Голоса их гулко отдаются в пустом цирке.
Сонные утки выходят из воды, отряхиваются, чистят перышки и, переваливаясь с боку на бок, оставляя мокрые следы, по которым их найдут, гуськом деловито идут вверх по рядам, устраиваться на ночь в какую-нибудь ложу потемнее.
В фойе с грохотом складывают реквизит. Скоро начнет светать.
Измаил Уразов.
В БЛИЖАЙШИХ НОМЕРАХ:
Нар. арт. Е. Гельцер — Эстрадный балет. С.Бурдянский-Сабантуй. Энрико Растелли— 27 лет работы. Е. Кольцова — Руммели. Заел. арт. В. Блюменталь-Тамарин — Как я работал в цирке. В. Гиляровский—О старом цирке и Максиме Горьком и др.