ДВУХНЕДЕЛЬНЫЙ
ЖУРНАЛ ЦЕНТРАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ ГОСУДАР
СТВЕННЫМИ ЦИРКАМИ
ЦИРК
И ЭСТРАДА
РЕДАКЦИЯ и КОНТОРА
Москва, Страсти, пл., 2/42 „ТЕ А-КИНО-ПЕЧАТЬ‘,
Тел. 2-88-90
9—10 (41-42)
Июнь 1923 г. ТЕХНИКА РЕЧИ В ЦИРКЕ И НА ЭСТРАДЕ
Если театры живо интересуются вопросом высококвалифицированной техники речи, то едва ли в меньшей мере могут быть заинтересованы ими цирк и эстрада.
Цирк и эстрада, в условиях нашей современности, пересматривая свой годами скопленный багаж, на ряду с обновлением репертуара, на ряду с идейным вопросом «что» дать новой аудитории, должны обязательно задуматься и над тем, «как» лучше преподнести это «что» .
Ведь театр, не говоря уже об общем актерском ансамбле,-может дополнять олово внешними аксессуарами; декорация, бутафория, костюмы и световые эффекты иногда спасают положение плохо звучащего слова. Циркач в меньшей мере наделен этими предметными помощниками, а эстрадник их не имеет совсем. К тому же и тот и другой выступают одиночкой или с одним-двумя партнерами. В таких условиях живое слово, искусно брошенное с арены и эстрады, почти решает успех задачи, поставленной перед исполнителем. Хорошо поставленный, послушно-гибкий голос, свободное, выработанное дыхание, четкая дикция и правильное произношение — вот основные требования, предъявляемые к артисту эстрады и цирка. Надо при этом заметить, что понятия —«хорошая дикция» и «правильное произношение»—совершенно неодинаковы. Четкая дикция еще не определяет правильного произношения. Можно безупречно произносить каждый звук и слог в отдельности, т.-е. иметь безупречную дикцию, но в тоже время совершенно неправильно произносить сумму слогов — целое слово, не подчиняя слово в целом определенным законам взаимодействия между звуками внутри слова.
Уменье владеть запасом знаний в области техники речи несомненно позволит исполнителю рисовать при помощи художестЕенно-поданного слова, и только одного его, различные характеры, образы, впечатления, картины. Чем глубже эти знания, тем больше возможностей у исполнителя.
Цирковое искусство до сих пор было, и пока еще остается, искусством несомненно глубокотрадиционным. Близкое к народным вкусам, связанное с народными празднествами, оно питало и сохраняло в себе все черты укоренившихся традиций, часто возводя традицию в непреложный закон.
К этому надо еще прибавить, что цирковое искусство культивировалось семейно-наследственно так как младшее поколение циркачей шло на смену старшим, и нам хорошо известны многочисленные фамилии цирковых артистов, из рода в род передававших свое искусство. С этой наследственной, фамильной, традицией утвердился также и определенный характер словесной подачи в цирке, при чем на арену русского цирка занесен был и, остается до сих пор, налет «иностранщины», коверканой на иностранный лад русской речи. Явление это объяснить очень не трудно. Русский цирк — по крайней мере до недавнего прошлого —питался главным образом иностранными артистами, которые, принося с собою высокую технику циркового искусства, приносили и ломанный русский язык, по традиции утвердившийся в цирке, как нечто ему присущее и от него совершенно неотъемлемое. А теперь все, даже и русские цирковые артисты, говорят как иностранцы.
Мы не возражаем против этой традиции. С нею цирковая речь звучит как-то забавнее, как-то веселее, но коверканье русской речи на иностранный лад, как раз и требует от исполнителя, кроме художественного чутья, большой речевой, чисто «произносительной» (орфоэпической) техники и знаний. Тут исполнитель должен дать стиль речи, ни в коем случае не впадая в шарж. И чем строже выдержан такой стиль, тем разительнее его художественный эффект.
Подражательный характер цирковой речи не ограничивается только подражанием речи иностранцев. Подражание это может быть подражанием ребяческому лепету, характерному говору того или иного персонажа и проч. и проч. И все это, конечно, сфера речевой техники, которая поможет цирковому артисту расширить круг своих художественных возможностей и достижений.
Кроме того, имея хороший голос, сильное дыхание и четкую дикцию, циркач должен умело пользоваться всеми этими данными. Не следует забывать тех сценических условий цирковой арены и акустики цирка, которые должны быть точно учтены при речевой подаче.
Оттенки речи, паузы во время смеха публики и другие приемы, будучи, конечно, относительными, тем не менее должны быть всегда и до конца почти математически рассчитаны.
И теперь, когда организована «первая школа циркового искусства», нельзя забывать в ней о живом, звучащем слове. В этой школе техника речи должна стать одним из важнейших предметов учебной программы, при чем, конечно, не в объеме элементарного курса, а в объеме высшего курса, с глубоким и тонким анализом разнообразных форм и видов нашей речи.
Ал. Ильицский-Блюменау.
ОБЛОЖКА ХУДОЖНИКА М. БАБИЧЕНКО
ЖУРНАЛ ЦЕНТРАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ ГОСУДАР
СТВЕННЫМИ ЦИРКАМИ
ЦИРК
И ЭСТРАДА
РЕДАКЦИЯ и КОНТОРА
Москва, Страсти, пл., 2/42 „ТЕ А-КИНО-ПЕЧАТЬ‘,
Тел. 2-88-90
9—10 (41-42)
Июнь 1923 г. ТЕХНИКА РЕЧИ В ЦИРКЕ И НА ЭСТРАДЕ
Если театры живо интересуются вопросом высококвалифицированной техники речи, то едва ли в меньшей мере могут быть заинтересованы ими цирк и эстрада.
Цирк и эстрада, в условиях нашей современности, пересматривая свой годами скопленный багаж, на ряду с обновлением репертуара, на ряду с идейным вопросом «что» дать новой аудитории, должны обязательно задуматься и над тем, «как» лучше преподнести это «что» .
Ведь театр, не говоря уже об общем актерском ансамбле,-может дополнять олово внешними аксессуарами; декорация, бутафория, костюмы и световые эффекты иногда спасают положение плохо звучащего слова. Циркач в меньшей мере наделен этими предметными помощниками, а эстрадник их не имеет совсем. К тому же и тот и другой выступают одиночкой или с одним-двумя партнерами. В таких условиях живое слово, искусно брошенное с арены и эстрады, почти решает успех задачи, поставленной перед исполнителем. Хорошо поставленный, послушно-гибкий голос, свободное, выработанное дыхание, четкая дикция и правильное произношение — вот основные требования, предъявляемые к артисту эстрады и цирка. Надо при этом заметить, что понятия —«хорошая дикция» и «правильное произношение»—совершенно неодинаковы. Четкая дикция еще не определяет правильного произношения. Можно безупречно произносить каждый звук и слог в отдельности, т.-е. иметь безупречную дикцию, но в тоже время совершенно неправильно произносить сумму слогов — целое слово, не подчиняя слово в целом определенным законам взаимодействия между звуками внутри слова.
Уменье владеть запасом знаний в области техники речи несомненно позволит исполнителю рисовать при помощи художестЕенно-поданного слова, и только одного его, различные характеры, образы, впечатления, картины. Чем глубже эти знания, тем больше возможностей у исполнителя.
Цирковое искусство до сих пор было, и пока еще остается, искусством несомненно глубокотрадиционным. Близкое к народным вкусам, связанное с народными празднествами, оно питало и сохраняло в себе все черты укоренившихся традиций, часто возводя традицию в непреложный закон.
К этому надо еще прибавить, что цирковое искусство культивировалось семейно-наследственно так как младшее поколение циркачей шло на смену старшим, и нам хорошо известны многочисленные фамилии цирковых артистов, из рода в род передававших свое искусство. С этой наследственной, фамильной, традицией утвердился также и определенный характер словесной подачи в цирке, при чем на арену русского цирка занесен был и, остается до сих пор, налет «иностранщины», коверканой на иностранный лад русской речи. Явление это объяснить очень не трудно. Русский цирк — по крайней мере до недавнего прошлого —питался главным образом иностранными артистами, которые, принося с собою высокую технику циркового искусства, приносили и ломанный русский язык, по традиции утвердившийся в цирке, как нечто ему присущее и от него совершенно неотъемлемое. А теперь все, даже и русские цирковые артисты, говорят как иностранцы.
Мы не возражаем против этой традиции. С нею цирковая речь звучит как-то забавнее, как-то веселее, но коверканье русской речи на иностранный лад, как раз и требует от исполнителя, кроме художественного чутья, большой речевой, чисто «произносительной» (орфоэпической) техники и знаний. Тут исполнитель должен дать стиль речи, ни в коем случае не впадая в шарж. И чем строже выдержан такой стиль, тем разительнее его художественный эффект.
Подражательный характер цирковой речи не ограничивается только подражанием речи иностранцев. Подражание это может быть подражанием ребяческому лепету, характерному говору того или иного персонажа и проч. и проч. И все это, конечно, сфера речевой техники, которая поможет цирковому артисту расширить круг своих художественных возможностей и достижений.
Кроме того, имея хороший голос, сильное дыхание и четкую дикцию, циркач должен умело пользоваться всеми этими данными. Не следует забывать тех сценических условий цирковой арены и акустики цирка, которые должны быть точно учтены при речевой подаче.
Оттенки речи, паузы во время смеха публики и другие приемы, будучи, конечно, относительными, тем не менее должны быть всегда и до конца почти математически рассчитаны.
И теперь, когда организована «первая школа циркового искусства», нельзя забывать в ней о живом, звучащем слове. В этой школе техника речи должна стать одним из важнейших предметов учебной программы, при чем, конечно, не в объеме элементарного курса, а в объеме высшего курса, с глубоким и тонким анализом разнообразных форм и видов нашей речи.
Ал. Ильицский-Блюменау.
ОБЛОЖКА ХУДОЖНИКА М. БАБИЧЕНКО