свободы и образовавшіе русское козачество, волжское, донское, яицкое, люди „гулящіе“ и „воровскіе , оставались дѣйствительно независимы отъ центральной власти, но лишь потому, что жили
на спорныхъ земляхъ, открытыхъ татарскому нападенію,—но въ концѣ концовъ и они стали аванпостами для расширенія государственной территоріи.
Московская политика состояла здѣсь во всевозможномъ извлечены богатствъ изъ новыхъ областей. Способы извлеченія были простые: сѣверные и сибирскіе инородцы облагаемы были ясакомъ, собираніе котораго было иногда чистымъ грабежомъ отъ чиновниковъ. Пушной промыселъ, составлявшій тамъ главный про
мышленный трудъ, былъ монополіей казны, стѣснительной для частныхъ земскихъ людей. Съ другой стороны, промыслы, требовавшіе извѣстныхъ знаній, какъ, напримѣръ, горное дѣло на востокѣ Россіи и въ Сибири, или шелководство на югѣ (въ XVII в.), оставались на самой грубой степени — Москва не
имѣла для того знающихъ людей, пока, наконецъ, сочли нужнымъ призывать иноземцевъ. Словомъ, новыми богатствами пользовались въ самомъ грубомъ и сыромъ видѣ; земскіе промышлен
ники были крайне стѣснены; казенные правители угнетали и своихъ, и инородцевъ. Въ выигрышѣ оставалась только москов
ская казна, которая получала, однако, свои выгоды съ большою потерей—отъ дурного управленія и неумѣнья пользоваться природными богатствами.
Съ государственной точки зрѣнія, усвоеніе восточныхъ земель русскому племени было дѣломъ величайшей важности: оно покоряло, отдаляло, обезсиливало азіатскій Востокъ, такъ долго грозившій спокойствію государства, и давало возможность рус
скому племени прочно установить свое внѣшнее политическое бытіе—что и было въ тѣ времена насущной потребностью. Но пріобрѣтенія на Востокѣ и будущія выгоды покупались большими пожертвованіями. Тяжелый трудъ завоеванія и усвоенія земель не давалъ средствъ и досуга для умственнаго развитія; терялось сосѣдство съ болѣе цивилизованными странами; крайняя раз
бросанность населенія ослабляла связи земской общины, такъ что при постоянномъ усиленіи централизаціи на долю земства не оставалось никакой общественно-политической самодѣятельности.
Невыгода являлась и въ новыхъ этнографическихъ условіяхъ племени.
Уже при началѣ исторіи, при первыхъ заявленіяхъ политической жизни, Русь является въ тѣсныхъ связяхъ съ финскими племенами въ области Ростова, Суздаля, Мурома; Москва по