и принимали шутку въ Серьезъ. Отсюда—разговоры 0 разочаровании и обманутыхъ читательскихъ ожиданіяхъ.
Съ другой стороны, значительную часть попавшихъ въ эти тома произведены составляли вещицы, на которыхъ не могла не отразиться форсированность работы автора, вынуждаемаго мало заботиться о формѣ и о содержаніи „комаровъ и мухъ“ *), поставляемыхъ нмъ по требованію редакторовъ „юмористическихъ“ изданій.
Если бы марксовское собраніе было снабжено историколитературнымъ комментаріемъ,—оно помогло бы разобраться въ этой пестрой грудѣ раннихъ чеховскихъ писаній. Обликъ Чехова раскрылся бы тогда во всей его полнотѣ и даже ря
довому читателю стало бы тогда ясно, какъ широкъ, многраненъ, разностороненъ этотъ художникъ, у котораго неизсякаемый билъ источникъ вдохновенія, который былъ такъ богатъ на выдумку, на игру творческой фантазіи, при
хотливой, причудливой, то нѣжно задумчивой, то беззаботно веселой.
А. А. Измаиловъ, написавшій для марксовскаго изданія біографію Чехова, разсказалъ подробно о первыхъ шагахъ Антоши Чехонте. Но оговаривая неполноту „полнаго“ собранія, онъ утверждаетъ вмѣстѣ съ тѣмъ, что „плохую услугу оказалъ бы Чехову тотъ, кто перепечаталъ бы всѣ его маленькія шутки изъ „Стрекозы* и „Осколковъ“. Думается,
однако, что это утвержденіе нуждается въ существенной поправкѣ. Дѣйствительно, давать Чехова въ томъ „сыромъ“ видѣ, въ какомъ появился онъ въ качествѣ „приложеній“ къ „Нивѣ“ — не слѣдуетъ. Но изслѣдователю чеховскаго твор
чества нельзя миновать даже и этихъ „комаровъ и мухъ“. Вѣдь и самъ А. А. Измаиловъ совершенно вѣрно отмѣтилъ, „что тонкій и острый умъ, прекрасная наблюдательность, искра юмора, еще вовсе молодого и неотравленнаго никакой жи
*) „Кромѣ романа, стиховъ и доноса—я все перепробовалъ. Писалъ и повѣсти, и разсказы, и водевили, и всякую ерунду, включая сюда комаровъ и мухъ для „Стрекозы . (Изъ письма Чехова къ А. Н. Плещееву.).
Съ другой стороны, значительную часть попавшихъ въ эти тома произведены составляли вещицы, на которыхъ не могла не отразиться форсированность работы автора, вынуждаемаго мало заботиться о формѣ и о содержаніи „комаровъ и мухъ“ *), поставляемыхъ нмъ по требованію редакторовъ „юмористическихъ“ изданій.
Если бы марксовское собраніе было снабжено историколитературнымъ комментаріемъ,—оно помогло бы разобраться въ этой пестрой грудѣ раннихъ чеховскихъ писаній. Обликъ Чехова раскрылся бы тогда во всей его полнотѣ и даже ря
довому читателю стало бы тогда ясно, какъ широкъ, многраненъ, разностороненъ этотъ художникъ, у котораго неизсякаемый билъ источникъ вдохновенія, который былъ такъ богатъ на выдумку, на игру творческой фантазіи, при
хотливой, причудливой, то нѣжно задумчивой, то беззаботно веселой.
А. А. Измаиловъ, написавшій для марксовскаго изданія біографію Чехова, разсказалъ подробно о первыхъ шагахъ Антоши Чехонте. Но оговаривая неполноту „полнаго“ собранія, онъ утверждаетъ вмѣстѣ съ тѣмъ, что „плохую услугу оказалъ бы Чехову тотъ, кто перепечаталъ бы всѣ его маленькія шутки изъ „Стрекозы* и „Осколковъ“. Думается,
однако, что это утвержденіе нуждается въ существенной поправкѣ. Дѣйствительно, давать Чехова въ томъ „сыромъ“ видѣ, въ какомъ появился онъ въ качествѣ „приложеній“ къ „Нивѣ“ — не слѣдуетъ. Но изслѣдователю чеховскаго твор
чества нельзя миновать даже и этихъ „комаровъ и мухъ“. Вѣдь и самъ А. А. Измаиловъ совершенно вѣрно отмѣтилъ, „что тонкій и острый умъ, прекрасная наблюдательность, искра юмора, еще вовсе молодого и неотравленнаго никакой жи
тейской горечью, конечно, ясно отражены и въ этихъ первыхъ наброскахъ и статейкахъ Чехова. ,
*) „Кромѣ романа, стиховъ и доноса—я все перепробовалъ. Писалъ и повѣсти, и разсказы, и водевили, и всякую ерунду, включая сюда комаровъ и мухъ для „Стрекозы . (Изъ письма Чехова къ А. Н. Плещееву.).