компанию спешат зрители. Вот идет летчик Козлов, совсем недавно прилетевший с ледовой разведки из пролива Вилькицкого; вот матросы и кочегары с пароходов «Искра» и «Ванцетти», за ними капитан Воронин, радисты, работники метеостанции...
Пора и нам. Выходим.
Полторы оотни ездовых собак, .поджав хвосты, опрометью бросаются по сторонам. Остановившись на почтитель
ïom расстоянии, они со страхом и любопытством осматривают іас и наконец поднимают тоскливый, пронзительный лай. іезаменимые работники Севера, разумные животные, не юящиеся встречи с белым медведем, не могут привыкнуть і людям в костюмах и париках семнадцатого столетия, ; персонажам бессмертной комедии Мольера — «Тартюф».
Кают-компания разделена на-двое. В половине, прилегающей к кухне, устроена сцена, здесь висят кулисы, падуги, адник и занавес, установлены прожекторы, расставлены екорации.
За неимением уборных актеры гримируются на кухне, ни расположились вокруг огромной, еще не остывшей
литы, на ней вы видите зеркала, пудру, коробочки с гриом. который, подогреваясь, медленно тает.
Несмотря на все неудобства, актеры чувствуют себя пре>сходно, кладут недостающие блики, подклеивают парики усы и, когда грим ручейками стекает на кружева, пытаются ;тановить его пудрой.
А зрители уже наполнили зал до отказа. Они сидяг на ■ульях, на подоконниках, на крышке рояля. Опоздавшие .нимают «места» на полу у самой рампы и, стараясь про
ікнуть за кулисы, наперебой предлагают помощнику іжиссера открывать и закрывать занавес.
На одном из таких спектаклей мы и повстречались с наей московской знакомой — американской журналисткой шен Райт. Во втором антракте она зашла за кулисы и, рвно потирая руки, сказала: .
— Новая победа советского гуманизма — вот как я назову эю статью, а вам я советую написать книгу о Заполярном ітре, о гастролях в Арктике. Вы обещаете это сделать? — Да, мы давно решили писать книгу.
В это время зазвенел колокольчик. Эллен Райт попрощась с нами и спустилась в зрительный зал.
il