основанное на отказе от экспериментальное™, от сценичности, от поисков новых форм.
«Система», развивая внутреннюю технику актерской игры, в то же самое время вела к одной существенной ошибке, — она стремилась к уничтожению всякого отличия актера от играемого образа. Это «слияние» фактически приводило к неразрешимому конфликту между образом, актером и сценой, между театром и жизнью
Но уже в работах Студии, осуществленных еще при Суллержицком, намечается попытка прорвать этот стиль психологи
ческого натурализма. Так например, в том же «С верчк е на печи» мы можем почувствовать элементы иронии. Но
они еще больше в тенденции, чем ів осуществлении.
И вот появляется новый художник Е. Б. Вахтангов, который делает попытку найти новые приемы, новые пути актерского и режиссерского творчества. Еще в его первых режиссерских работах обнаруживаются прием заострения сценических характеристик, прием контрастов, прием остранения образа.
Вахтангов понял опасность «натурализма чувств и вещей на сцене». Этот натурализм таил в себе опасность омещанивания театра.
Мне кажется, что Вахтангов сыграл исключительную роль в творческих судьбах Студии, роль еще недостаточно оцененную нашей критикой.
Основной недостаток «системы» Станиславского, ее творческой практики заключается в том, что все внимание актера концентрируется на переживаниях, на «душе» человека. Отсюда изображаемый на сцене образ превращается в замкнутую в себе личность. Мысли и чувства рассматривались вне зависимости от со
циального бытия образа. Поэтому происходило выпадение об’ективной действительности и росли идеалистические ошибки. Ведь, когда на репетициях одной из первых постановок Студии «Праз
дник мира» Суллержицкий говорил: «Не потому они (персонажи) ссорятся, что они дурные люди, а п от о м у імирятся, что они х о- рошие по существу», он выпускал из виду, что дурных и хороших людей надо показывать по поступкам, по их социальной сущности. Подобные установки приводили к идеалистическим характеристикам.