плане „Тайны гарема ; готовится постановка II акта оперы „Садко и даже... „Заговор императрицы .
Читаем такое извещение:
По инициативе Бор. Глубоковского В. П. Ч. 1 отд. устраивает вечер памяти великого народного поэта Сергея Есенина.
В вечере примут участие лучшие артистические силы Соловков и находящиеся здесь поэты— бывшие члены ВСП.
Вечер будет носить интимный характер.
Доклад о творчестве безвременно погибшего
поэта прочтет Глубоковский.
Как видно, небезызвестный в театрально-литературных кругах Борис Глубоковский (б. редактор „Рампы и Жизнь ) ныне соловецкий публицист, режиссер и актер „не сдал — и мы еще, вероятно, увидим его в своих рядах.
***
„Рулю (№ от 20 февраля) очень понравилась фильма „Станционный смотритель . Почему картина эта —
волнует и трогает, как немного картин этого сезона? Вероятно, потому, что хоть и снята картина обществом сосложным именем „Межрабпом-Русь— она снята в России, в русскую зиму, и это не столько картина Межрабпома, сколько И. Москвина.
Сразу испытываешь нежность к щуплому
старичку.
Ради Москвина, который почему-то на всем протяжении рецензии противопоставляется Межрабпому (в спет „тенденциозности Межрабпома поставлена офи
церская оргия, „которая никак не отмечена в повести ), „Руль прощает, повидимому, картине то, что уж со
всем наоборот „отмечено в повести : у Пушкина Дуня, как известно, пресчастлива!..
Или они там в эмиграции забыли Пушкина? Русский язык — начинают забывать; во всяком случае, на
зывать довольно полного Москвина „щуплым — симптом подозрительный.
ПАВЕЛ ОРЛЕНЕВ
„Обычай — деспот меж людей . Вероятно, только этим и можно объяснить, что об актере Орленеве вспоминают лишь в дни юбилейных дат. Был двадцатипятилетий юбилей „Царя Федора . По обычаю вспомнили, похвалили. Наступил сорокалетний юбилей — вспоминают, хвалят, восторгаются. А между этими событиями — провал, забвение, равнодушие, „житие в обще
житии „Эрмитажа , писание воспоминаний, гастроли но дырам, перерегистрации у посредрабисских совбарышень, которые спрашивают (Орленева-то!) — вы оперный или драматический.
А ведь Орленев — „чрезвычайное явление на русском театре. Таких было и есть несколько: П. Н. Орленев, М. В. Дальский, П. В. Самойлов, Н. Н. Россов. Неизменные гастролеры. Моряки-скитальцы. Вечные стран
ники. Талантливые бродяги. Они не умели служить и прислуживаться, не скрывали своей ненависти к импе
раторским театрам и директорам в эполетах и не хотели играть всего того, что навязывали им антрепре
неры. Их места в столичных академиях занимали „умные и „эластичные посредственности. Их триумфы запи
саны в театральных летописях Бузулуков, Винниц и Юзовок.
П. Н. Орленеву удалось расширить зону своих побед и влияний — в его подорожной на-ряду с городами, от которых „хоть три года скачи, ни до какого госу
дарства не доедешь , значатся и Ленинград, и Москва, и даже Нью-Иорк. В Москве зачалась театральная
жизнь Паши Орленева (так тогда его звали). Служил он в театре Ф. А. Корша, нес амплуа простака и играл исключительно водевили.
Не соглашаясь с тем, что „водевиль есть вещь, а прочее все гниль , Орленев перешел на службу к А. С. Суворину в Ленинград. Увы! — водевили преследовали его и тут: пришлось играть, правда, с большим успе
хом: „Невпопад , „С места в карьер и пр. Так про
должалось до 1898 года. Зима этого года решила судьбу водевильного простака. При распределении ролей в „Царе Федоре старик Суворин совершенно неожиданно вспомнил:
— А как, скажите, фамилия того актера, который так уморительно-трогательно играет мальчишку-сапожника в „С места в карьер?
— Орленев, — ответил режиссер. — Ну, вот он и будет играть. — Как? Орленев? — Да.
Суворин настоял на своем. Двенадцатого октября 1893 года „Царь Федор прошел на сцене театра Ли
тературно-Художественного Общества, а тринадцатого
октября водевильный актер Паша Орленев проснулся „героем дня . Об его царе-дегенерате, захлебываясь,
говорила вся пресса; при переполненных сборах 78 раз в один сезон прошел „Федор ... А дальше ряд побед:
Раскольников в „Преступлении и наказании , Освальд в „Привидениях , Рожнов в „Горе-злосчастьи , Лоренцо в „Лоревзаччио , Дмитрий в „Братьях Карамазовых , Аркашка в „Лесе , Павел в „Павле первом .
После возвращения из Америки П. Н. Орленев, помню, мечтал о народном театре, работал над „Гамле
том . Последнего он сыграл только один раз в Одессе, (в постановке П. П. Ивановского). Роль не задалась и
артист навсегда вычеркнул ее из своего репертуара... Если в старой, царской России этому исключительному актеру приходилось скитаться по глухой провинции и с малограмотными лицедеями, при кошмарной обстановке, расточать свое дарование, то теперь, в наши дни, ему бы, казалось, пора обрести возможность покойной работы в обстановке центральных театров. Но, увы! — директора и руководители столичных театров забывают Орленева. Неужели и после юбилейных кантат и приветствий Ор
ленева снова забудут? Неужели он попрежнему, уложив в сундуки облачение царя Федора, будет выезжать на гастроли то в Керчь, то в Вологду? „Горе-злосчастье ! Что это — одна из удачных пьес в репертуаре Орленева, или эпиграф к повести о его жизни.
ВИКТОР ЭРМАНС. Садко в Госнaрдоме
Оперный коллектив Нардома сделал смелую и небезуспешную попытку поставить корсаковского „Садко , давно уже исчезнувшего из репертуара ленинградских театров. Трудности этой постановки настолько значи
тельны и разносторонни, что успех нардомцев является для них большим достижением.
Партию Садко пел Н. Н. Рождественский, с большим художественным чутьем справившийся с этой трудной задачей и давший сочный образ героя былины. Из дру
гих исполнителей интересны в вокальном отношении Воскресенская (Любава), Стасов и Мацелсвич (веденецкий и индийский гости), Коттэ (царевна), Масленников (морской царь). Остальные старательно поддер
живали ансамбль. Хорошо звучал оркестр в опытных руках И. П. Аркадьева, В. М - ИЙ.
Читаем такое извещение:
По инициативе Бор. Глубоковского В. П. Ч. 1 отд. устраивает вечер памяти великого народного поэта Сергея Есенина.
В вечере примут участие лучшие артистические силы Соловков и находящиеся здесь поэты— бывшие члены ВСП.
Вечер будет носить интимный характер.
Доклад о творчестве безвременно погибшего
поэта прочтет Глубоковский.
Как видно, небезызвестный в театрально-литературных кругах Борис Глубоковский (б. редактор „Рампы и Жизнь ) ныне соловецкий публицист, режиссер и актер „не сдал — и мы еще, вероятно, увидим его в своих рядах.
***
„Рулю (№ от 20 февраля) очень понравилась фильма „Станционный смотритель . Почему картина эта —
волнует и трогает, как немного картин этого сезона? Вероятно, потому, что хоть и снята картина обществом сосложным именем „Межрабпом-Русь— она снята в России, в русскую зиму, и это не столько картина Межрабпома, сколько И. Москвина.
Сразу испытываешь нежность к щуплому
старичку.
Ради Москвина, который почему-то на всем протяжении рецензии противопоставляется Межрабпому (в спет „тенденциозности Межрабпома поставлена офи
церская оргия, „которая никак не отмечена в повести ), „Руль прощает, повидимому, картине то, что уж со
всем наоборот „отмечено в повести : у Пушкина Дуня, как известно, пресчастлива!..
Или они там в эмиграции забыли Пушкина? Русский язык — начинают забывать; во всяком случае, на
зывать довольно полного Москвина „щуплым — симптом подозрительный.
ПАВЕЛ ОРЛЕНЕВ
„Обычай — деспот меж людей . Вероятно, только этим и можно объяснить, что об актере Орленеве вспоминают лишь в дни юбилейных дат. Был двадцатипятилетий юбилей „Царя Федора . По обычаю вспомнили, похвалили. Наступил сорокалетний юбилей — вспоминают, хвалят, восторгаются. А между этими событиями — провал, забвение, равнодушие, „житие в обще
житии „Эрмитажа , писание воспоминаний, гастроли но дырам, перерегистрации у посредрабисских совбарышень, которые спрашивают (Орленева-то!) — вы оперный или драматический.
А ведь Орленев — „чрезвычайное явление на русском театре. Таких было и есть несколько: П. Н. Орленев, М. В. Дальский, П. В. Самойлов, Н. Н. Россов. Неизменные гастролеры. Моряки-скитальцы. Вечные стран
ники. Талантливые бродяги. Они не умели служить и прислуживаться, не скрывали своей ненависти к импе
раторским театрам и директорам в эполетах и не хотели играть всего того, что навязывали им антрепре
неры. Их места в столичных академиях занимали „умные и „эластичные посредственности. Их триумфы запи
саны в театральных летописях Бузулуков, Винниц и Юзовок.
П. Н. Орленеву удалось расширить зону своих побед и влияний — в его подорожной на-ряду с городами, от которых „хоть три года скачи, ни до какого госу
дарства не доедешь , значатся и Ленинград, и Москва, и даже Нью-Иорк. В Москве зачалась театральная
жизнь Паши Орленева (так тогда его звали). Служил он в театре Ф. А. Корша, нес амплуа простака и играл исключительно водевили.
Не соглашаясь с тем, что „водевиль есть вещь, а прочее все гниль , Орленев перешел на службу к А. С. Суворину в Ленинград. Увы! — водевили преследовали его и тут: пришлось играть, правда, с большим успе
хом: „Невпопад , „С места в карьер и пр. Так про
должалось до 1898 года. Зима этого года решила судьбу водевильного простака. При распределении ролей в „Царе Федоре старик Суворин совершенно неожиданно вспомнил:
— А как, скажите, фамилия того актера, который так уморительно-трогательно играет мальчишку-сапожника в „С места в карьер?
— Орленев, — ответил режиссер. — Ну, вот он и будет играть. — Как? Орленев? — Да.
Суворин настоял на своем. Двенадцатого октября 1893 года „Царь Федор прошел на сцене театра Ли
тературно-Художественного Общества, а тринадцатого
октября водевильный актер Паша Орленев проснулся „героем дня . Об его царе-дегенерате, захлебываясь,
говорила вся пресса; при переполненных сборах 78 раз в один сезон прошел „Федор ... А дальше ряд побед:
Раскольников в „Преступлении и наказании , Освальд в „Привидениях , Рожнов в „Горе-злосчастьи , Лоренцо в „Лоревзаччио , Дмитрий в „Братьях Карамазовых , Аркашка в „Лесе , Павел в „Павле первом .
После возвращения из Америки П. Н. Орленев, помню, мечтал о народном театре, работал над „Гамле
том . Последнего он сыграл только один раз в Одессе, (в постановке П. П. Ивановского). Роль не задалась и
артист навсегда вычеркнул ее из своего репертуара... Если в старой, царской России этому исключительному актеру приходилось скитаться по глухой провинции и с малограмотными лицедеями, при кошмарной обстановке, расточать свое дарование, то теперь, в наши дни, ему бы, казалось, пора обрести возможность покойной работы в обстановке центральных театров. Но, увы! — директора и руководители столичных театров забывают Орленева. Неужели и после юбилейных кантат и приветствий Ор
ленева снова забудут? Неужели он попрежнему, уложив в сундуки облачение царя Федора, будет выезжать на гастроли то в Керчь, то в Вологду? „Горе-злосчастье ! Что это — одна из удачных пьес в репертуаре Орленева, или эпиграф к повести о его жизни.
ВИКТОР ЭРМАНС. Садко в Госнaрдоме
Оперный коллектив Нардома сделал смелую и небезуспешную попытку поставить корсаковского „Садко , давно уже исчезнувшего из репертуара ленинградских театров. Трудности этой постановки настолько значи
тельны и разносторонни, что успех нардомцев является для них большим достижением.
Партию Садко пел Н. Н. Рождественский, с большим художественным чутьем справившийся с этой трудной задачей и давший сочный образ героя былины. Из дру
гих исполнителей интересны в вокальном отношении Воскресенская (Любава), Стасов и Мацелсвич (веденецкий и индийский гости), Коттэ (царевна), Масленников (морской царь). Остальные старательно поддер
живали ансамбль. Хорошо звучал оркестр в опытных руках И. П. Аркадьева, В. М - ИЙ.