понимания, захваченный своей задачей. Самая яркая игра отдельных исполнителей, как, напри
мер, Коврова в роли Караваева, Шишкова в роли Чеусова, Пясецкого в роли Шигабутдинова, Дагмарова в роли Яноша Ковача, Темянова в роли Ярыскина, Лепковского в роли Кокумбая, Де
ментьевой в роли Фатимы, Окуневой в роли Наи, Пельтцер в роли Вали и
Давидовского в роли Фурманова ни на минуту не заслоняла других, каждый был подчинен единой цели дать жизненное восприятие изображаемого и вот почему все были как-будто равноценны, как будто одинаково хороши, одинаково
проникнуты пониманием глубочайшего социального смысла изображаемого. Это не просто актер— это, прежде всего, гражданин, строитель советской общественности. Оттого и враг, при всем реа
лизме изображения, при всей человечности а подчас и гуманности трактовки (Караваев)—
остается врагом, а не вызывает сострадания и да
же презрительной жалости, как это имеет место у «Турбиных» и, наоборот, мятежная масса, .при всей низости и пошлости ее падения, не вызывает у вас чувства мести, озлобления и негодова
ния к черни, как петлюровская банда в тех же «Турбиных», а зажигает вас нетерпеливым ожи
данием, когда же у этих людей раскроются глаза, когда же в них проснется гражданин и они поймут, что их собственные интересы кровно увязы
вают их с теми, против кото они восстали, а не
с шайкой мародеров и кулаков, играющих на усталости, трусости и ослеплении.
В самых безнадежных положениях — безвыходность не угнетает зрителя, а благодаря углублен
ному пониманию социальной драмы подымает его на ту высоту героической борьбы, где и смерть ощущается победно, а не пораженчески. И вот почему, когда все казалось бы потерянным, когда реальный смысл подсказывает, что выхода нет, кроме бегства или бессмысленной смерти, — автор утверждает, а художник-актер оформляет и воплощает на сцене, что единственный смысл — в не
ослабной борьбе до конца. И фраза одинокого Яноша, отвечающего по проводу на приказ о походе в Фертану мятежного отряда: «Принято к исполнению», в то время, когда весь командный состав арестовал мятежниками, обезоружен и ждет расстрела, — не звучит при всем ее видимом безумии комически, и не отдает красивой театральной позой, — а полна живого, реального смысла, полна той наружно спокойной, чудодей
ственной силы, с которой мы и создали наш Союз в самых невероятных условиях.
Так понять и так исполнить мог только актергражданин, только коллектив, спаянный в монолит.
Мы считаем эту постановку театра МГСПС самым крупным событием в истории этого театра
Желая быть правдивым до конца, мы должны отметить относительную слабость предпоследней картины. Ура-батальон ослабляет драму, изолируя мятеж и тем подрывая его социальную по
доплеку. Некоторое колебание и борьбу течений надо было оставить и в этом батальоне, стопро
рентная деревянная неизменность у ста процентов живых людей в обстановке усталости, разлъ
жения, измены и возбуждения деревенского кулачья — получает балетный оттенок, который ненужно врезается в могучий монументализм драмы. МРУЗ
Вверху: Фирманов — Давыдовский,В центре: Ши
габутдинов — Пясецкий,Внизу: Финал
☛
мер, Коврова в роли Караваева, Шишкова в роли Чеусова, Пясецкого в роли Шигабутдинова, Дагмарова в роли Яноша Ковача, Темянова в роли Ярыскина, Лепковского в роли Кокумбая, Де
ментьевой в роли Фатимы, Окуневой в роли Наи, Пельтцер в роли Вали и
Давидовского в роли Фурманова ни на минуту не заслоняла других, каждый был подчинен единой цели дать жизненное восприятие изображаемого и вот почему все были как-будто равноценны, как будто одинаково хороши, одинаково
проникнуты пониманием глубочайшего социального смысла изображаемого. Это не просто актер— это, прежде всего, гражданин, строитель советской общественности. Оттого и враг, при всем реа
лизме изображения, при всей человечности а подчас и гуманности трактовки (Караваев)—
остается врагом, а не вызывает сострадания и да
же презрительной жалости, как это имеет место у «Турбиных» и, наоборот, мятежная масса, .при всей низости и пошлости ее падения, не вызывает у вас чувства мести, озлобления и негодова
ния к черни, как петлюровская банда в тех же «Турбиных», а зажигает вас нетерпеливым ожи
данием, когда же у этих людей раскроются глаза, когда же в них проснется гражданин и они поймут, что их собственные интересы кровно увязы
вают их с теми, против кото они восстали, а не
с шайкой мародеров и кулаков, играющих на усталости, трусости и ослеплении.
В самых безнадежных положениях — безвыходность не угнетает зрителя, а благодаря углублен
ному пониманию социальной драмы подымает его на ту высоту героической борьбы, где и смерть ощущается победно, а не пораженчески. И вот почему, когда все казалось бы потерянным, когда реальный смысл подсказывает, что выхода нет, кроме бегства или бессмысленной смерти, — автор утверждает, а художник-актер оформляет и воплощает на сцене, что единственный смысл — в не
ослабной борьбе до конца. И фраза одинокого Яноша, отвечающего по проводу на приказ о походе в Фертану мятежного отряда: «Принято к исполнению», в то время, когда весь командный состав арестовал мятежниками, обезоружен и ждет расстрела, — не звучит при всем ее видимом безумии комически, и не отдает красивой театральной позой, — а полна живого, реального смысла, полна той наружно спокойной, чудодей
ственной силы, с которой мы и создали наш Союз в самых невероятных условиях.
Так понять и так исполнить мог только актергражданин, только коллектив, спаянный в монолит.
Мы считаем эту постановку театра МГСПС самым крупным событием в истории этого театра
Желая быть правдивым до конца, мы должны отметить относительную слабость предпоследней картины. Ура-батальон ослабляет драму, изолируя мятеж и тем подрывая его социальную по
доплеку. Некоторое колебание и борьбу течений надо было оставить и в этом батальоне, стопро
рентная деревянная неизменность у ста процентов живых людей в обстановке усталости, разлъ
жения, измены и возбуждения деревенского кулачья — получает балетный оттенок, который ненужно врезается в могучий монументализм драмы. МРУЗ
Вверху: Фирманов — Давыдовский,В центре: Ши
габутдинов — Пясецкий,Внизу: Финал
☛