РЕПОРТАЖ
ЭТО МОЖНО наблюдать в ночь под... любую кампанию в концерте любого клуба.
Потный конферансье, кряхтя, влезает на эстраду и, не успев отдышаться, начинает:
— Следующим номером нашей программы... неподражае
мый известный автор-уморист Иван Иванович Судорогин...
Голос откуда-то сзади:
— Он еще не приехал. Доканчивает в клубе НТО.
— Виноват, разрешите оповестить всех собравшихся, что Иван Иванович еще не при
ехал и вместо него выступит в своем блеске и туалете неподражаемая исполнительница...
Голос:
— Пускальская — в клубе водников. После этого она бу
дет у строителей, только тогда— к нам.
— Простите... Если вы ничего не будете иметь против, я немножко перемонтирую, как го
ворит Эйзенштейн, программу нашего сегодняшнего концерта и позволю себе объявить исклю
чительного аффекта соло на вивоксобасе под аккомпани
мент рабоче-крестьянского неподражаемого инструмента...
Голос:
— Да что вы, не знаете?! Балалаечника еще нет! Ему вы
ступать в половину второго, а сейчас — нет одиннадцати. Он еще: у деревообделочников, у химиков, у пищевиков, у сахарников, у...
— Пардон, извиняюсь... Нам придется несколько видоизменить сегодняшний вечер. Построим нашу программу не
сколько наоборот. Вместо объявленного мною неподражаемого вивоксобаса, я позволю себе оповестить вас о том, что... Простите, вот вы, товарищ, во втором ряду. Да, вы... У вас нет часов? Что?! Половина двенадцатого? Ой! Мне — пора. Нет, нет! Товарищ устроитель,
гонорар. Только, пожалуйста, без сдачи. Спешу... Да... Так вот: следующим номером нашей программы выступит заведующий здешним клубом, который расскажет вам, кто и
почему еще не приехал. Всего лучшего! Пока!
ПОЧЕМУ-ТО среди московских рецензентов чрезвычайно распространено звание профессора. Как известно, по существующему в СССР положе
нию это звание присваивается только лицам, фактически возглавляющим кафедру в вузе.
По наведенным справкам никто из рецензентов не стоит во главе вузовских кафедр. Таким образом, в данном случае приставка к фамилии есть произвольное украшение, вроде серь
ги в одном ухе или брелоков. Почему же, однако, почтенные критики, все, как один, остановились именно на этом орнаменте?
Существуют и другие не менее благозвучные клички. На
пример, в цирковых кругах большой популярностью пользуется наименование «капитан» — капитан Шнейдер, укро
титель львов; капитан Янсон, радио-корабль; капитан Ричдель, комбинационный акт... Честное слово, это будет звучать не плохо:
Капитан Чемоданов
Капитан А. А. Сидоров.
Капитан Шенгели.
Штабс-капитан Брауде.
Генерал-адмирал Туркельтауб. Мы со своей стороны всячески советуем.
ЧАСТО РЕКЛАМА выдает наши советские фильмы за заграничные. Особенно в провинции.
Мы не склонны возмущаться этим, подобно некоторым советским кино-патриотам. На
оборот, мы считаем, что в большинстве фильм так мало советской идеологии, что лучше всего их выдавать за заграничные.
НАМИ ПОЛУЧЕНО горячее письмо, автор которого с горечью вопрошает:
— Зачем при театрах организованы художественно-политические советы, коль скоро попрежнему всем вершит дирекция?!
Отвечаем:
Театрам всегда были нужны декорации. Нужны они и теперь.
... Блестящими мизансценами техник- Мейерхольд восстанавливает свое положение.
ДЕНЬГИ ОБPATHО!
Рис. А. РАДАКОВА
М
осквичи с нетерпением ожидали премьеру пьесы Маяковского „Клоп“ в театре Мейерхольда.
ром круге поэт, физически более сильный, но плохо знающий технику сценической борьбы, опять перешел к невыгодным для него массовкам.
Блестящими мизансценами техник- Мейерхольд восстанавливает свое положение, прибегнув, между прочим, к из
любленному своему приему: тройной гармошке.
Третий раунд дает окончательный перевес чемпиону режиссуры. Весь текст решительно пропадает в гулкой постановке. Не только автор, но и публика оглушена шумом, с каким инсценирует пожар опытный борец-Мейерхольд. В этом положении режиссура переходит в четвертый эпизод, но в последний мо
мент массивный автор вырывается и при помощи тяжеловесных каламбуров успевает овладеть вниманием публики в финале акта.
Пятый эпизод начинается под музыку Шостаковича. Но, как это всегда бывает в цирке, по первому требованию борющихся оркестр умолкает. Почти немедленно автор пьесы переводит Мейер
хольда в партер, — то-есть, выгоняет со сцены, и весь этот круг передает свои остроты по радио.
Шестой круг идет вничью: чемпионы топчутся на месте. В седьмом эпизоде режиссер проводит последние атаки при помощи фокстрота. Борцы делают публике макароны.
...Борцы делают публике макароны.
...Поэт-тяжеловес, сильным драматургическим приемом, обеспечил преимущество своему тексту.
Восьмой и девятый раунды проходят опять-таки вяло, и атлеты не без удо
вольствия протягивают друг другу руки в знак окончания борьбы.
В итоге матч не оправдал возлагаемых на него надежд. И постановщик, и автор были явно не в форме.
К сведению интересующихся добавляем: сюжет у Маяковского углублен актуальной и оригинальной идеей: парикмахеры, утверждает автор, суть мещане. В 3-м акте декламируются следующие стихи о вреде курения:
Гвоздика огня и дымная роза
Гарантируют сто процентов склероза.
Это представляется до некоторой степени пикантным в связи с тем, что до сих пор автор славился популярными лозунгами: — «Все, что осталось от старого мира — папиросы Ира», «Курильщики, всегда и везде отдавайте предпоч
тение «Красной звезде» и другими и том же духе.
Иван Дитя
Как известно, оба деятеля, — Маяковский и Мейерхольд, — являются чем
пионами в своем жанре. Последняя встреча чемпиона поэзии с чемпионом режиссуры имела место в 1921 году
(„Мистерия-буфф“ Маяковского в театре РСФСР 1-м). С тех пор уклонявшийся от матча В. Маяковский не давал атлетурежиссеру повода для соревнования.
Ныне должна была произойти вторая схватка. Совершенно естественен по
этому интерес, проявляемый к постановке... то бишь, к борьбе широкими кругами зрителей.
Соревнование, начатое ровно в половине восьмого по удару гонга, сразу дало известный перевес режиссеру, который богато организованным шумом и назой
ливой расстановкой действующих лиц совсем заглушил первые остроты автора. Однако, к концу эпизода поэт-тяжело
вес, сильным драматургическим приемом очистив сцену от эпизодических лиц, обеспечил преимущество своему тексту.
Первый раунд... то-есть, эпизод закончился именно в этом положении. Но вто
ЭТО МОЖНО наблюдать в ночь под... любую кампанию в концерте любого клуба.
Потный конферансье, кряхтя, влезает на эстраду и, не успев отдышаться, начинает:
— Следующим номером нашей программы... неподражае
мый известный автор-уморист Иван Иванович Судорогин...
Голос откуда-то сзади:
— Он еще не приехал. Доканчивает в клубе НТО.
— Виноват, разрешите оповестить всех собравшихся, что Иван Иванович еще не при
ехал и вместо него выступит в своем блеске и туалете неподражаемая исполнительница...
Голос:
— Пускальская — в клубе водников. После этого она бу
дет у строителей, только тогда— к нам.
— Простите... Если вы ничего не будете иметь против, я немножко перемонтирую, как го
ворит Эйзенштейн, программу нашего сегодняшнего концерта и позволю себе объявить исклю
чительного аффекта соло на вивоксобасе под аккомпани
мент рабоче-крестьянского неподражаемого инструмента...
Голос:
— Да что вы, не знаете?! Балалаечника еще нет! Ему вы
ступать в половину второго, а сейчас — нет одиннадцати. Он еще: у деревообделочников, у химиков, у пищевиков, у сахарников, у...
— Пардон, извиняюсь... Нам придется несколько видоизменить сегодняшний вечер. Построим нашу программу не
сколько наоборот. Вместо объявленного мною неподражаемого вивоксобаса, я позволю себе оповестить вас о том, что... Простите, вот вы, товарищ, во втором ряду. Да, вы... У вас нет часов? Что?! Половина двенадцатого? Ой! Мне — пора. Нет, нет! Товарищ устроитель,
гонорар. Только, пожалуйста, без сдачи. Спешу... Да... Так вот: следующим номером нашей программы выступит заведующий здешним клубом, который расскажет вам, кто и
почему еще не приехал. Всего лучшего! Пока!
ПОЧЕМУ-ТО среди московских рецензентов чрезвычайно распространено звание профессора. Как известно, по существующему в СССР положе
нию это звание присваивается только лицам, фактически возглавляющим кафедру в вузе.
По наведенным справкам никто из рецензентов не стоит во главе вузовских кафедр. Таким образом, в данном случае приставка к фамилии есть произвольное украшение, вроде серь
ги в одном ухе или брелоков. Почему же, однако, почтенные критики, все, как один, остановились именно на этом орнаменте?
Существуют и другие не менее благозвучные клички. На
пример, в цирковых кругах большой популярностью пользуется наименование «капитан» — капитан Шнейдер, укро
титель львов; капитан Янсон, радио-корабль; капитан Ричдель, комбинационный акт... Честное слово, это будет звучать не плохо:
Капитан Чемоданов
Капитан А. А. Сидоров.
Капитан Шенгели.
Штабс-капитан Брауде.
Генерал-адмирал Туркельтауб. Мы со своей стороны всячески советуем.
ЧАСТО РЕКЛАМА выдает наши советские фильмы за заграничные. Особенно в провинции.
Мы не склонны возмущаться этим, подобно некоторым советским кино-патриотам. На
оборот, мы считаем, что в большинстве фильм так мало советской идеологии, что лучше всего их выдавать за заграничные.
НАМИ ПОЛУЧЕНО горячее письмо, автор которого с горечью вопрошает:
— Зачем при театрах организованы художественно-политические советы, коль скоро попрежнему всем вершит дирекция?!
Отвечаем:
Театрам всегда были нужны декорации. Нужны они и теперь.
... Блестящими мизансценами техник- Мейерхольд восстанавливает свое положение.
ДЕНЬГИ ОБPATHО!
Рис. А. РАДАКОВА
СХВАТКА ЧЕМПИОНОВ
М
осквичи с нетерпением ожидали премьеру пьесы Маяковского „Клоп“ в театре Мейерхольда.
ром круге поэт, физически более сильный, но плохо знающий технику сценической борьбы, опять перешел к невыгодным для него массовкам.
Блестящими мизансценами техник- Мейерхольд восстанавливает свое положение, прибегнув, между прочим, к из
любленному своему приему: тройной гармошке.
Третий раунд дает окончательный перевес чемпиону режиссуры. Весь текст решительно пропадает в гулкой постановке. Не только автор, но и публика оглушена шумом, с каким инсценирует пожар опытный борец-Мейерхольд. В этом положении режиссура переходит в четвертый эпизод, но в последний мо
мент массивный автор вырывается и при помощи тяжеловесных каламбуров успевает овладеть вниманием публики в финале акта.
Пятый эпизод начинается под музыку Шостаковича. Но, как это всегда бывает в цирке, по первому требованию борющихся оркестр умолкает. Почти немедленно автор пьесы переводит Мейер
хольда в партер, — то-есть, выгоняет со сцены, и весь этот круг передает свои остроты по радио.
Шестой круг идет вничью: чемпионы топчутся на месте. В седьмом эпизоде режиссер проводит последние атаки при помощи фокстрота. Борцы делают публике макароны.
...Борцы делают публике макароны.
...Поэт-тяжеловес, сильным драматургическим приемом, обеспечил преимущество своему тексту.
Восьмой и девятый раунды проходят опять-таки вяло, и атлеты не без удо
вольствия протягивают друг другу руки в знак окончания борьбы.
В итоге матч не оправдал возлагаемых на него надежд. И постановщик, и автор были явно не в форме.
К сведению интересующихся добавляем: сюжет у Маяковского углублен актуальной и оригинальной идеей: парикмахеры, утверждает автор, суть мещане. В 3-м акте декламируются следующие стихи о вреде курения:
Гвоздика огня и дымная роза
Гарантируют сто процентов склероза.
Это представляется до некоторой степени пикантным в связи с тем, что до сих пор автор славился популярными лозунгами: — «Все, что осталось от старого мира — папиросы Ира», «Курильщики, всегда и везде отдавайте предпоч
тение «Красной звезде» и другими и том же духе.
Иван Дитя
Как известно, оба деятеля, — Маяковский и Мейерхольд, — являются чем
пионами в своем жанре. Последняя встреча чемпиона поэзии с чемпионом режиссуры имела место в 1921 году
(„Мистерия-буфф“ Маяковского в театре РСФСР 1-м). С тех пор уклонявшийся от матча В. Маяковский не давал атлетурежиссеру повода для соревнования.
Ныне должна была произойти вторая схватка. Совершенно естественен по
этому интерес, проявляемый к постановке... то бишь, к борьбе широкими кругами зрителей.
Соревнование, начатое ровно в половине восьмого по удару гонга, сразу дало известный перевес режиссеру, который богато организованным шумом и назой
ливой расстановкой действующих лиц совсем заглушил первые остроты автора. Однако, к концу эпизода поэт-тяжело
вес, сильным драматургическим приемом очистив сцену от эпизодических лиц, обеспечил преимущество своему тексту.
Первый раунд... то-есть, эпизод закончился именно в этом положении. Но вто