сдѣлать болѣе дѣйствительнымъ свое собственное могущество. Самымъ прямымъ и естественнымъ средствомъ для достиженія этой
цѣли было новое раснредѣленіе должностей и сатрапій; такимъ образомъ онъ могъ удалить отъ власти и изъ непосредственной бли
зости къ царю наиболѣе опасныхъ изъ своихъ прежнихъ друзей и кромѣ того выставить въ ихъ глазахъ милостью и наградой то 29), что, собственно говоря, можно было съ такимъ же правомъ назвать изгнаніемъ; онъ могъ быть увѣреннымъ въ томъ, что генералы не будутъ протестовать противъ этой мѣры, тѣмъ болѣе, что они могли надѣяться приблизиться такимъ образомъ къ желанной цѣли, заключавшейся въ независимомъ господствѣ; онъ самъ долженъ былъ держаться того мнѣнія, что, если разъединенныя такимъ образомъ вельможи и сдѣлаютъ попытку сбросить съ себя верховенство государства, то ему во имя царскаго принципа и съ готовой къ войнѣ
арміей, которая находилась въ его распоряженіи, безъ большого труда
удастся подавить всякую попытку узурпаціи и поддержать неприкосновенность своей власти 30).
Если одно преданіе 31) называетъ авторомъ этого плана Лагида Птолемея, то этотъ фактъ не противорѣчитъ вышесказанному и
вовсе не служитъ докавательствомъ того, что самый благоразумный и умѣренный изъ высшихъ офицеровъ дѣйствовалъ въ это время еще въ интересахъ хиліарха. Хотя этотъ планъ предоставлялъ послѣднему всѣ выгоды въ настоящемъ, но онъ былъ ошибоченъ от
носительно будущаго, и хладнокровно разсчитывавшій Лагидъ охотно готовъ былъ пожертвовать преимуществами настоящаго момента, чтобы потомъ тѣмъ вѣрнѣе достигнуть своей цѣли. Находясь вдали отъ надзора хиліарха и внѣ вліянія котерій, которыя должно было создать скопленіе вельможъ при дворѣ, занимая фактически независимое положеніе сатрапа, самостоятельно господствовать по возможности неограниченнымъ образомъ надъ какой-нибудь богатою страною, превратить ее по возможности въ самостоятельное и представляющее собою законченное цѣлое владѣніе, чтобы потомъ, опираясь на этотъ вѣрный базисъ, быть въ состояніи выступить противъ власти хиліарха и наконецъ самого государства, таковы должны были быть надежды, заставившія Лагида предложить этотъ планъ, который хиліархъ одобрилъ отъ имени царя и на который немедленно со
гласились другіе вельможи. Это обстоятельство, равно какъ и то, что такой планъ исходилъ отъ Лагида, позволяетъ намъ предполо
жить существованіе компромисса, которымъ верховная власть предоставляла нѣкоторое вознагражденіе и гарантію вельможамъ, согласившимся отдать эту власть въ руки Пердикки. Этотъ компромиссъ несомнѣнно могъ быть найденъ только въ вопросѣ о военной силѣ; если въ системѣ Александра стратигія всегда отдѣлялась отъ сатрапіи, то теперь можно было выставить множество фактическихъ основашй для того, чтобы отступить отъ этой системы; опасныя времена, ко
торыя предстояли въ будущемъ, повидимому, требовали того, чтобы вся сумма власти въ каждой сатрапіи была сосредоточена въ однѣхъ рукахъ, что должно было упрочить дальнѣйшее существованіе государства, и чтобы каждый изъ его членовъ получилъ законченную
цѣли было новое раснредѣленіе должностей и сатрапій; такимъ образомъ онъ могъ удалить отъ власти и изъ непосредственной бли
зости къ царю наиболѣе опасныхъ изъ своихъ прежнихъ друзей и кромѣ того выставить въ ихъ глазахъ милостью и наградой то 29), что, собственно говоря, можно было съ такимъ же правомъ назвать изгнаніемъ; онъ могъ быть увѣреннымъ въ томъ, что генералы не будутъ протестовать противъ этой мѣры, тѣмъ болѣе, что они могли надѣяться приблизиться такимъ образомъ къ желанной цѣли, заключавшейся въ независимомъ господствѣ; онъ самъ долженъ былъ держаться того мнѣнія, что, если разъединенныя такимъ образомъ вельможи и сдѣлаютъ попытку сбросить съ себя верховенство государства, то ему во имя царскаго принципа и съ готовой къ войнѣ
арміей, которая находилась въ его распоряженіи, безъ большого труда
удастся подавить всякую попытку узурпаціи и поддержать неприкосновенность своей власти 30).
Если одно преданіе 31) называетъ авторомъ этого плана Лагида Птолемея, то этотъ фактъ не противорѣчитъ вышесказанному и
вовсе не служитъ докавательствомъ того, что самый благоразумный и умѣренный изъ высшихъ офицеровъ дѣйствовалъ въ это время еще въ интересахъ хиліарха. Хотя этотъ планъ предоставлялъ послѣднему всѣ выгоды въ настоящемъ, но онъ былъ ошибоченъ от
носительно будущаго, и хладнокровно разсчитывавшій Лагидъ охотно готовъ былъ пожертвовать преимуществами настоящаго момента, чтобы потомъ тѣмъ вѣрнѣе достигнуть своей цѣли. Находясь вдали отъ надзора хиліарха и внѣ вліянія котерій, которыя должно было создать скопленіе вельможъ при дворѣ, занимая фактически независимое положеніе сатрапа, самостоятельно господствовать по возможности неограниченнымъ образомъ надъ какой-нибудь богатою страною, превратить ее по возможности въ самостоятельное и представляющее собою законченное цѣлое владѣніе, чтобы потомъ, опираясь на этотъ вѣрный базисъ, быть въ состояніи выступить противъ власти хиліарха и наконецъ самого государства, таковы должны были быть надежды, заставившія Лагида предложить этотъ планъ, который хиліархъ одобрилъ отъ имени царя и на который немедленно со
гласились другіе вельможи. Это обстоятельство, равно какъ и то, что такой планъ исходилъ отъ Лагида, позволяетъ намъ предполо
жить существованіе компромисса, которымъ верховная власть предоставляла нѣкоторое вознагражденіе и гарантію вельможамъ, согласившимся отдать эту власть въ руки Пердикки. Этотъ компромиссъ несомнѣнно могъ быть найденъ только въ вопросѣ о военной силѣ; если въ системѣ Александра стратигія всегда отдѣлялась отъ сатрапіи, то теперь можно было выставить множество фактическихъ основашй для того, чтобы отступить отъ этой системы; опасныя времена, ко
торыя предстояли въ будущемъ, повидимому, требовали того, чтобы вся сумма власти въ каждой сатрапіи была сосредоточена въ однѣхъ рукахъ, что должно было упрочить дальнѣйшее существованіе государства, и чтобы каждый изъ его членовъ получилъ законченную