отстала... Сильно отстала!.. Эхъі Милый Акаша... т. е. Коко, пріѣзжай-ка и ты съ своей Агаѳоклеей Ивановной къ намъ, и тогда клянусь, что вы оба возродитесь душой и сердцемъ и по цѣлымъ днямъ даже не встрѣтитесь другъ съ другомъ, тогда какъ теперь въ вашемъ медвѣжьемъ углѣ мозолите одинъ другому глаза и отъ нечего дѣлать вступаете въ пререканія, ни къ селу, ни къ городу, по поводу выѣденнаго яйца, благодаря застою провинціальной жизни и ея мертвенной скукѣ! До свиданья, твой
Фифи Разгильдяевъ. Письмо третье.
Cher Сосо!
Кліо сегодня опять мнѣ сдѣлала сцену за то, что я не поѣхалъ на бѣга съ Кулачковскимъ, благодаря нездоровію и на
сморку, схваченному въ театрѣ Омонъ! Но кто же виноватъ во всемъ этомъ, какъ не моя супруга, исчезнувшая вчера куда - то съ утра съ Вертихвостовой по какимъ-то женскимъ недоступнымъ моему мужскому пониманію дѣламъ и, вернувшись оттуда усталой и разстроенной, налетѣла на меня какъ коршунъ, придравшись къ моему домосѣдству! А я, не желая вступать въ пререканія съ Кліо и дать, кромѣ этого, поводъ Вертихвостовой ду
мать, что нахожусь подъ башмакомъ жены, порѣшилъ „уйти отъ зла и сотворить благо , тѣмъ наипаче, что ночь, когда я вышелъ изъ подъѣзда нашей гостиницы, была дивная и воздухъ, полный кислорода, бодрилъ ослабѣвшія отъ гостиночныхъ усовершенствованій легкія!.. Вдыхая его полной грудью, я вдругъ почувствовалъ богатырское желаніе размять мои ослабшіе отъ разлагающаго столичнаго комфорта члены; и... представь себѣ, былъ го
товъ бѣжать изъ Москвы въ нашъ медвѣжій уголъ, насиженный предками, чтобы отдохнуть отъ этой „жизни богемы ... и попасть въ свою колею!..
Но „благими намѣреніями вымощено (такъ кажется, впрочемъ, хорошенько не помшо) преддверіе ада , по словамъ Данте, а мнѣ, какъ на грѣхъ, попался на глаза извозчикъ, предложившій свезти меня, для „почину , недорого куда угодно! Куда жо мнѣ было поѣхать, какъ не къ Омону, этому „усладителю смертныхъ , у котораго во всѣхъ видахъ процвѣтаетъ декадентство, начиная съ искусства и кончая откровенностью туалета этуалей, о которыхъ я, изъ чувства уваженія къ твоему семейному status quo, умолчу! И тутъ со мной случилось нѣчто несуразное подъ вліяніемъ вин
ныхъ паровъ и любовныхъ изліяній „дивъ , угощавшихся на мой счетъ послѣ спектакля въ одномъ изъ самыхъ дорогихъ и мод
ныхъ ресторановъ ужиномъ. Но знаю узкъ какимъ образомъ, но къ нашей компаніи присоединился и Кулачковокій съ своими
друзьями и дамами, а въ концѣ-концовъ меня обвинили почемуто въ битьѣ посуды и зеркалъ, хотя даю тебѣ мое честное слово, что я держалъ себя добропорядочно и не опрокинулъ ни одного бокала! Однако весь отвѣтъ по полицейскому протоколу лежитъ на мнѣ, какъ на устроителѣ этой пирушки! Вотъ послѣ этого и угощай своихъ ближнихъ! Но справедлива ли въ этомъ случаѣ пословица: „назвался груздемъ, полѣзай въ кузовъ ! Не знаю, чѣмъ все это кончится, сейчасъ ѣду къ адвокату, пожелай зке мнѣ успѣха! Твой
Фифи Разгильдяевъ.
P. S. Хорошо еще, что Кліо не знаетъ о моихъ похожденіяхъ у Омона и сценѣ въ ресторанѣ!
Дорогой другъ Коко!
Какъ я счастливъ, что мое дѣло о дебошѣ не кончилось ничѣмъ криминальнымъ, кромѣ двойной уплаты изъ моего кармана за разбитыя компаніей Кулачковскаго зеркала и посуду и крупнаго гонорара адвокату, уладившему мирнымъ путемъ всѣ пре
тензіи враждебной для меня стороны! Я долженъ также отдать полную справедливость сдерлсанности и деликатности Кулачков
скаго, скрывшаго отъ Кліо и свои и мои похожденія, какъ и по. добаетъ истому дзконтльмену. За эту услугу я далъ ому заимообразно, по его просьбѣ, 300 рублей на рекламированіе въ ино
странныхъ газетахъ какого-то чрезвычайно выгоднаго комморчег скаго предпріятія, въ которое опъ посвятитъ и меня, какъ только сдѣлается его директоромъ-учредитолемъ.
Калерія Павловна, подруга Кліо, становится мнѣ также съ
каждымъ днемъ все болѣе и болѣе симпатичной, задавшись цѣлью превратить меня изъ жалкаго, трусливаго и не довѣряющаго никому провинціала въ вылощеннаго столичнаго яштеля двадцатаго столѣтія, изъ безкорыстной друзкбы къ моей Клопоч...
т. е. Клеопатрѣ, узкасно измѣнившейся за послѣднее время, узкъ не знаю, къ худшему или къ лучшему, но невыносимой своими требованіями и капризами! Полозкительно не знаю, чѣмъ и уго
дить ей?!! Какъ ни стараюсь по силѣ - возможности разсѣять ея минорное настроеніе духа то подарками, которые она часто въ минуту моего подношенія кидаетъ мнѣ въ лицо, то развлеченіями, то, наконецъ, моими ласками, отъ которыхъ, по заявленію Кліо, ее тошнитъ, — такъ что вообще я не могу постичь, что творится съ моею женкой?.. Точно ее кто - нибудь сглазилъ, и зкнви я въ провинціи, а не въ центрѣ цивилизаціи, я бы „спрыснулъ ее съ уголька , а теперь полозкительно не зналъ бы, что дѣлать, если бъ
не практическіе совѣты,Вертихвостовой—смотрѣть сквозь пальцы на настроенія Кліо, дѣлая видъ, что я, по своей разсѣянности и
близорукости, ихъ не замѣчаю,— не насилуя вмѣстѣ съ тѣмъ ни въ чемъ ея свободы и страстнаго желанія непроизводительно тра
тить деньги на безцѣльное (какъ я только теперь убѣзкдаюсь) мотовство!
Чувствую себя счастливымъ, что мои доходы даютъ мнѣ эту возмозкность,—однако, нѣтъ такого капитала, который бы не ис
черпался, и когда я, сидя одинъ въ гостиничномъ номерѣ, объ этомъ задумываюсь, то мнѣ становится какъ-то не по себѣ, и
тоска душитъ меня, „будто петля, туго затянутая на шеѣ“!.. Но въ эти моменты мнѣ всегда приходитъ на выручку Калерія Павловна, точно угадывая, что происходитъ въ моей душѣ, и издѣваясь надъ моимъ малодушіемъ, осмѣиваетъ мои преждевременныя опасенія, отдающія (по ея мнѣнію) „затхлымъ пессимизмомъ, свой
ственнымъ лишь однимъ безпочвеннымъ мужчинамъ, привыкшимъ смотрѣть па жизнь съ одной только оптимически-практической
точки зрѣнія ! Что зке?.. Пожалуй, она и права... Практика съ теоріей во всѣ вѣка расходились, начиная отъ сотворенія міра до
нашихъ временъ: въ этомъ я теперь убѣдился воочію, ощущая, какъ быстро таютъ проценты съ моего капитала, унаслѣдован
наго отъ „далекихъ предковъ , путемъ нхъ сбереженій и вѳдоніемъ нѣкогда, еще при крѣпостномъ правѣ, на солидныхъ нача
лахъ раціональнаго хозяйства!—А я-то... Я-то... воображалъ, что по моимъ матеріальнымъ средствамъ нисколько не бѣднѣе Ротшильда, Гинзбурга и Вакдербильда, при моемъ зкалкомъ 15-тысячномъ доходѣ, прозкивая въ нашей богоспасаемой, изъятой отъ столичныхъ искушеній, провинціи и откладывая больше половины моихъ процентовъ на покупку новыхъ процентныхъ биле
товъ, но зная, куда дѣвать такую прорву денегъ!.. Но столица, при благосклонномъ участіи моей супруги, затѣмъ Вертихвостовой, взимающей съ меня контрибуцію въ пользу „пропаганды женской эмансипаціи въ дѣлѣ самостоятельнаго труда , и гости
ничной за постой платы, помимо меню съ витіеватыми названіями гастрономическихъ бліодъ, причиняющихъ ихъ поклоникамъ ка
тары зкелудка, очищаетъ бумажникъ съ быстротою молніи, не говоря уже объ увеселеніяхъ, въ изобиліи подносимыхъ столич
нымъ зкителямъ изобрѣтательными антрепренерами въ видѣ концертовъ, баловъ, атлетическихъ или иныхъ состязаній и спектак
лей!—Чтобы пополнить всѣ мои траты, у меня остается теперь одна надезкда на Константина Петровича Кулачковскаго, обѣщав
шаго меня пріобщить къ своей анонимной на паяхъ компаніи въ ісачоствѣ одного изъ членовъ правленія.—Досадно только, что онъ держитъ пока свою затѣю, обѣщающую многомилліонныя при
были, подъ строзкайшимъ секретомъ, изъ боязни незкелательной посторонней эксплуатаціи! Какъ только сдѣлаюсь членомъ этого чудодѣйственнаго (по словамъ Кулачковскаго) предпріятія, сообщу тотчасъ зке тебѣ телеграммой. Твой, какъ и всегда,
Ф. Разгильдяевъ.
Ахъ, Коко! Если бы ты зналъ, сколько я потратилъ здѣсь за эту недѣлю, денегъ, ты бы, живя въ своей глуши, ужаснулся!.. Пришлось даже залозкить нѣсколько билетовъ изъ того капитала, что лезкитъ у меня въ Государственномъ банкѣ, па уплату гостиночныхъ счетовъ и по счетамъ портнихъ, за наряды Кліо! Кромѣ,
того, 500 рублей снова занялъ у меня Кулачковскій и 100 рублей Калерія Павловна,—первый на добавочныя рекламы въ заграничныхъ органахъ печати, для привлеченія иностранныхъ капиталистовъ, въ свое предпріятіе, а вторая для благотворительнаго
Фифи Разгильдяевъ. Письмо третье.
Cher Сосо!
Кліо сегодня опять мнѣ сдѣлала сцену за то, что я не поѣхалъ на бѣга съ Кулачковскимъ, благодаря нездоровію и на
сморку, схваченному въ театрѣ Омонъ! Но кто же виноватъ во всемъ этомъ, какъ не моя супруга, исчезнувшая вчера куда - то съ утра съ Вертихвостовой по какимъ-то женскимъ недоступнымъ моему мужскому пониманію дѣламъ и, вернувшись оттуда усталой и разстроенной, налетѣла на меня какъ коршунъ, придравшись къ моему домосѣдству! А я, не желая вступать въ пререканія съ Кліо и дать, кромѣ этого, поводъ Вертихвостовой ду
мать, что нахожусь подъ башмакомъ жены, порѣшилъ „уйти отъ зла и сотворить благо , тѣмъ наипаче, что ночь, когда я вышелъ изъ подъѣзда нашей гостиницы, была дивная и воздухъ, полный кислорода, бодрилъ ослабѣвшія отъ гостиночныхъ усовершенствованій легкія!.. Вдыхая его полной грудью, я вдругъ почувствовалъ богатырское желаніе размять мои ослабшіе отъ разлагающаго столичнаго комфорта члены; и... представь себѣ, былъ го
товъ бѣжать изъ Москвы въ нашъ медвѣжій уголъ, насиженный предками, чтобы отдохнуть отъ этой „жизни богемы ... и попасть въ свою колею!..
Но „благими намѣреніями вымощено (такъ кажется, впрочемъ, хорошенько не помшо) преддверіе ада , по словамъ Данте, а мнѣ, какъ на грѣхъ, попался на глаза извозчикъ, предложившій свезти меня, для „почину , недорого куда угодно! Куда жо мнѣ было поѣхать, какъ не къ Омону, этому „усладителю смертныхъ , у котораго во всѣхъ видахъ процвѣтаетъ декадентство, начиная съ искусства и кончая откровенностью туалета этуалей, о которыхъ я, изъ чувства уваженія къ твоему семейному status quo, умолчу! И тутъ со мной случилось нѣчто несуразное подъ вліяніемъ вин
ныхъ паровъ и любовныхъ изліяній „дивъ , угощавшихся на мой счетъ послѣ спектакля въ одномъ изъ самыхъ дорогихъ и мод
ныхъ ресторановъ ужиномъ. Но знаю узкъ какимъ образомъ, но къ нашей компаніи присоединился и Кулачковокій съ своими
друзьями и дамами, а въ концѣ-концовъ меня обвинили почемуто въ битьѣ посуды и зеркалъ, хотя даю тебѣ мое честное слово, что я держалъ себя добропорядочно и не опрокинулъ ни одного бокала! Однако весь отвѣтъ по полицейскому протоколу лежитъ на мнѣ, какъ на устроителѣ этой пирушки! Вотъ послѣ этого и угощай своихъ ближнихъ! Но справедлива ли въ этомъ случаѣ пословица: „назвался груздемъ, полѣзай въ кузовъ ! Не знаю, чѣмъ все это кончится, сейчасъ ѣду къ адвокату, пожелай зке мнѣ успѣха! Твой
Фифи Разгильдяевъ.
P. S. Хорошо еще, что Кліо не знаетъ о моихъ похожденіяхъ у Омона и сценѣ въ ресторанѣ!
Письмо четвертое.
Дорогой другъ Коко!
Какъ я счастливъ, что мое дѣло о дебошѣ не кончилось ничѣмъ криминальнымъ, кромѣ двойной уплаты изъ моего кармана за разбитыя компаніей Кулачковскаго зеркала и посуду и крупнаго гонорара адвокату, уладившему мирнымъ путемъ всѣ пре
тензіи враждебной для меня стороны! Я долженъ также отдать полную справедливость сдерлсанности и деликатности Кулачков
скаго, скрывшаго отъ Кліо и свои и мои похожденія, какъ и по. добаетъ истому дзконтльмену. За эту услугу я далъ ому заимообразно, по его просьбѣ, 300 рублей на рекламированіе въ ино
странныхъ газетахъ какого-то чрезвычайно выгоднаго комморчег скаго предпріятія, въ которое опъ посвятитъ и меня, какъ только сдѣлается его директоромъ-учредитолемъ.
Калерія Павловна, подруга Кліо, становится мнѣ также съ
каждымъ днемъ все болѣе и болѣе симпатичной, задавшись цѣлью превратить меня изъ жалкаго, трусливаго и не довѣряющаго никому провинціала въ вылощеннаго столичнаго яштеля двадцатаго столѣтія, изъ безкорыстной друзкбы къ моей Клопоч...
т. е. Клеопатрѣ, узкасно измѣнившейся за послѣднее время, узкъ не знаю, къ худшему или къ лучшему, но невыносимой своими требованіями и капризами! Полозкительно не знаю, чѣмъ и уго
дить ей?!! Какъ ни стараюсь по силѣ - возможности разсѣять ея минорное настроеніе духа то подарками, которые она часто въ минуту моего подношенія кидаетъ мнѣ въ лицо, то развлеченіями, то, наконецъ, моими ласками, отъ которыхъ, по заявленію Кліо, ее тошнитъ, — такъ что вообще я не могу постичь, что творится съ моею женкой?.. Точно ее кто - нибудь сглазилъ, и зкнви я въ провинціи, а не въ центрѣ цивилизаціи, я бы „спрыснулъ ее съ уголька , а теперь полозкительно не зналъ бы, что дѣлать, если бъ
не практическіе совѣты,Вертихвостовой—смотрѣть сквозь пальцы на настроенія Кліо, дѣлая видъ, что я, по своей разсѣянности и
близорукости, ихъ не замѣчаю,— не насилуя вмѣстѣ съ тѣмъ ни въ чемъ ея свободы и страстнаго желанія непроизводительно тра
тить деньги на безцѣльное (какъ я только теперь убѣзкдаюсь) мотовство!
Чувствую себя счастливымъ, что мои доходы даютъ мнѣ эту возмозкность,—однако, нѣтъ такого капитала, который бы не ис
черпался, и когда я, сидя одинъ въ гостиничномъ номерѣ, объ этомъ задумываюсь, то мнѣ становится какъ-то не по себѣ, и
тоска душитъ меня, „будто петля, туго затянутая на шеѣ“!.. Но въ эти моменты мнѣ всегда приходитъ на выручку Калерія Павловна, точно угадывая, что происходитъ въ моей душѣ, и издѣваясь надъ моимъ малодушіемъ, осмѣиваетъ мои преждевременныя опасенія, отдающія (по ея мнѣнію) „затхлымъ пессимизмомъ, свой
ственнымъ лишь однимъ безпочвеннымъ мужчинамъ, привыкшимъ смотрѣть па жизнь съ одной только оптимически-практической
точки зрѣнія ! Что зке?.. Пожалуй, она и права... Практика съ теоріей во всѣ вѣка расходились, начиная отъ сотворенія міра до
нашихъ временъ: въ этомъ я теперь убѣдился воочію, ощущая, какъ быстро таютъ проценты съ моего капитала, унаслѣдован
наго отъ „далекихъ предковъ , путемъ нхъ сбереженій и вѳдоніемъ нѣкогда, еще при крѣпостномъ правѣ, на солидныхъ нача
лахъ раціональнаго хозяйства!—А я-то... Я-то... воображалъ, что по моимъ матеріальнымъ средствамъ нисколько не бѣднѣе Ротшильда, Гинзбурга и Вакдербильда, при моемъ зкалкомъ 15-тысячномъ доходѣ, прозкивая въ нашей богоспасаемой, изъятой отъ столичныхъ искушеній, провинціи и откладывая больше половины моихъ процентовъ на покупку новыхъ процентныхъ биле
товъ, но зная, куда дѣвать такую прорву денегъ!.. Но столица, при благосклонномъ участіи моей супруги, затѣмъ Вертихвостовой, взимающей съ меня контрибуцію въ пользу „пропаганды женской эмансипаціи въ дѣлѣ самостоятельнаго труда , и гости
ничной за постой платы, помимо меню съ витіеватыми названіями гастрономическихъ бліодъ, причиняющихъ ихъ поклоникамъ ка
тары зкелудка, очищаетъ бумажникъ съ быстротою молніи, не говоря уже объ увеселеніяхъ, въ изобиліи подносимыхъ столич
нымъ зкителямъ изобрѣтательными антрепренерами въ видѣ концертовъ, баловъ, атлетическихъ или иныхъ состязаній и спектак
лей!—Чтобы пополнить всѣ мои траты, у меня остается теперь одна надезкда на Константина Петровича Кулачковскаго, обѣщав
шаго меня пріобщить къ своей анонимной на паяхъ компаніи въ ісачоствѣ одного изъ членовъ правленія.—Досадно только, что онъ держитъ пока свою затѣю, обѣщающую многомилліонныя при
были, подъ строзкайшимъ секретомъ, изъ боязни незкелательной посторонней эксплуатаціи! Какъ только сдѣлаюсь членомъ этого чудодѣйственнаго (по словамъ Кулачковскаго) предпріятія, сообщу тотчасъ зке тебѣ телеграммой. Твой, какъ и всегда,
Ф. Разгильдяевъ.
Письмо пятое.
Ахъ, Коко! Если бы ты зналъ, сколько я потратилъ здѣсь за эту недѣлю, денегъ, ты бы, живя въ своей глуши, ужаснулся!.. Пришлось даже залозкить нѣсколько билетовъ изъ того капитала, что лезкитъ у меня въ Государственномъ банкѣ, па уплату гостиночныхъ счетовъ и по счетамъ портнихъ, за наряды Кліо! Кромѣ,
того, 500 рублей снова занялъ у меня Кулачковскій и 100 рублей Калерія Павловна,—первый на добавочныя рекламы въ заграничныхъ органахъ печати, для привлеченія иностранныхъ капиталистовъ, въ свое предпріятіе, а вторая для благотворительнаго