крестьян, которые начали с того, что поставили у главного входа виселицу. Это так взволновало сеньера, что он скоропостижно умер». Весьма умеренные, весьма буржуазные администраторы департамента Ло выражают сильное беспокойство.
Они пишут Национальному Собранию из Кагора 22-го сентября 1790 года: «Господа, вот уже несколько дней, как наши заседания беспрестанно преры
ваются удручающими известиями, приходящими из деревень нашего департамента. Беспокойство, овладевшее нами при приближении обычного срока взимания рент, оказалось весьма основательным, и мы тщетно старались предотвратить те смуты, которых мы опасались.
«Желая побудить сельское население к выполнению им своих обязанностей, мы старались заставить его внять требованиям разума и закона; такова была цель нашей прокламации от 30 августа. Эта прокламация вызвала признатель
ность хороших граждан, а для злонамеренных людей она послужила поводом к коварнейшим инсинуациям и к движениям, вызывающим сильнейшую тревогу. В одних местностях муниципальные чиновники не осмеливаются прочесть эту прокламацию, в других им не дают дочитать ее, а в некоторых местностях они не могут прочесть ее вторично. В одном муниципалитете приходского священника, прочитавшего эту прокла
мацию, принудили сказать, что прокламация подложна, что она не исходит от директории, в других местностях народ возвращается к насаждению маиса, к этому одно
образному сигналу мятежей, от которых страдала часть королевства в начале года; во многих местностях ставят виселицы для тех, кто станет платить ренты, и для тех, кто станет взимать их. Умереннейшие отказы
ваются платить до тех пор, пока они, как они говорят, не проверят текста первоначальных документов; собствен
ники ленов нигде не осмеливаются требовать причитающихся им земельных оброков. И все эти смуты разразились недалеко от нас, господа, недалеко от
администрации. У ворот того города, где происходят наши заседания, в одной из деревень Кагорского кантона недавно была поставлена виселица, были прибиты зажигательные листки.
«Эта виселица стояла, эти листки оставались прибитыми, эти мятежные движения продолжались целый день, при чем местный муниципа
литет не принимал против всего этого никаких мер. Нас уведомил об этом соседний муниципалитет, потребо
вавший от нас помощи, и листки были удалены, виселица была сломана лишь тогда, когда стали грозить мэру и прокурору коммуны и когда они узнали о приближении национальных гвардейцев и линейных войск, шедших,
по нашему требованию, с величайшим усердием для восстановления общественного спокойствия и охраны собственности и личной безопасности.
«Всего более удручает нас, господа, и особенно усиливает опасность этого зла то обстоятельство, что в некоторых местностях муниципальные чиновники являются или тайными зачинщиками, или соучастниками, или равно
душными свидетелями тех смут, картину которых мы принуждены изобразить вам. И мы осмеливаемся ска
зать: чего же можно было бы ожидать, господа, от столь слабых, столь невежественных корпораций, столь мало склонных подчинять всякие частные интересы интере
Они пишут Национальному Собранию из Кагора 22-го сентября 1790 года: «Господа, вот уже несколько дней, как наши заседания беспрестанно преры
ваются удручающими известиями, приходящими из деревень нашего департамента. Беспокойство, овладевшее нами при приближении обычного срока взимания рент, оказалось весьма основательным, и мы тщетно старались предотвратить те смуты, которых мы опасались.
«Желая побудить сельское население к выполнению им своих обязанностей, мы старались заставить его внять требованиям разума и закона; такова была цель нашей прокламации от 30 августа. Эта прокламация вызвала признатель
ность хороших граждан, а для злонамеренных людей она послужила поводом к коварнейшим инсинуациям и к движениям, вызывающим сильнейшую тревогу. В одних местностях муниципальные чиновники не осмеливаются прочесть эту прокламацию, в других им не дают дочитать ее, а в некоторых местностях они не могут прочесть ее вторично. В одном муниципалитете приходского священника, прочитавшего эту прокла
мацию, принудили сказать, что прокламация подложна, что она не исходит от директории, в других местностях народ возвращается к насаждению маиса, к этому одно
образному сигналу мятежей, от которых страдала часть королевства в начале года; во многих местностях ставят виселицы для тех, кто станет платить ренты, и для тех, кто станет взимать их. Умереннейшие отказы
ваются платить до тех пор, пока они, как они говорят, не проверят текста первоначальных документов; собствен
ники ленов нигде не осмеливаются требовать причитающихся им земельных оброков. И все эти смуты разразились недалеко от нас, господа, недалеко от
администрации. У ворот того города, где происходят наши заседания, в одной из деревень Кагорского кантона недавно была поставлена виселица, были прибиты зажигательные листки.
«Эта виселица стояла, эти листки оставались прибитыми, эти мятежные движения продолжались целый день, при чем местный муниципа
литет не принимал против всего этого никаких мер. Нас уведомил об этом соседний муниципалитет, потребо
вавший от нас помощи, и листки были удалены, виселица была сломана лишь тогда, когда стали грозить мэру и прокурору коммуны и когда они узнали о приближении национальных гвардейцев и линейных войск, шедших,
по нашему требованию, с величайшим усердием для восстановления общественного спокойствия и охраны собственности и личной безопасности.
«Всего более удручает нас, господа, и особенно усиливает опасность этого зла то обстоятельство, что в некоторых местностях муниципальные чиновники являются или тайными зачинщиками, или соучастниками, или равно
душными свидетелями тех смут, картину которых мы принуждены изобразить вам. И мы осмеливаемся ска
зать: чего же можно было бы ожидать, господа, от столь слабых, столь невежественных корпораций, столь мало склонных подчинять всякие частные интересы интере