Впоследствии проф. Венгеров подсчитал, что в языке Аксакова больше корней, чем у крупнейших творцов русской литературы.
Сам Тургенев не всем понравился в Абрамцеве. Вера Сергеевна Аксакова в своем «Дневнике» не скрывает, что «Тургенев ей решительно не понравился», хотя не отрицает, что «Тургенев говорил очень умно» и за обедом владел общим внима
нием. «Это человек, —• говорит о нем В. С., — который всю жизнь проводил безнравственно». Вера Сергеевна была некра
сивой старой девой, любившей ездить к Троице служить мо
лебны и панихиды, а Тургенев относился к религии совершенно равнодушно, да еще влюблен был в замужнюю женщину — Виардо.
Лучшая книга Сергея Тимофеевича «Семейная хроника» вышла в 1856 году. Аксаков писал ее 9 лет; ее появления давно уже ждали. Московские издатели и редакторы просили «Семей
ную хронику» в свои журналы, но Аксаков решил сам издать ее целой книжкой. Она вышла вполне своевременно, накануне падения крепостного права, когда в обществе и печати шли ожесточенные споры сторонников освобождения с крепостни
ками. Интересно и даже странно, что и те и другие одинаково признали книгу Аксакова выдающимся литературным произве
дением. Даже неподкупный литературный судья того времени — крупнейший критик Н. А. Добролюбов — благосклонно ото
звался о «Семейной хронике», хотя и сделал из нее такие выводы, какие и не снились ее автору. Аксаков был признан первоклассным мастером русского слова.
«Семейная хроника» показала Сергея 1 имофеевнча честным художником И предельно искренним повествователем. Он не
скрывает своей любви к деду и к матери, но это не мешает ему говорить о них всю правду.
Деда своего Степана Михайловича Аксаков изображает патриархом в своем имении. Он — заботливый хозяин. Крестьяне у него живут сыто, в хороших избах. Он справедлив, даже баш
киры обращаются к нему с разбором своих опоров. Но он — самодур чистой воды, «царь и бог» в семье и имении. При нем всегда подожок — палка, которой он немедленно наказывает вся
кого провинившегося. Вот едет старый барин проверять пашню на дрожках поперек нивы. Толчок, —■ остановка, дедушка ставит
палочку: на этом месте должны выпороть бурмистра, а тот уже найдет виновных. Степан Михайлович «омрачался иногда такими вспышками гнева, которые искажали в нем образ челове
ческий и делали его способным к жестоким, отвратительным по
ступкам... Он весь дрожал, лицо дергали судороги, свирепый огонь лился из его глаз, помутневших, потемневших от ярости...; таскал за косы свою тучную, уже старую Арину Васильевну. —
Сам Тургенев не всем понравился в Абрамцеве. Вера Сергеевна Аксакова в своем «Дневнике» не скрывает, что «Тургенев ей решительно не понравился», хотя не отрицает, что «Тургенев говорил очень умно» и за обедом владел общим внима
нием. «Это человек, —• говорит о нем В. С., — который всю жизнь проводил безнравственно». Вера Сергеевна была некра
сивой старой девой, любившей ездить к Троице служить мо
лебны и панихиды, а Тургенев относился к религии совершенно равнодушно, да еще влюблен был в замужнюю женщину — Виардо.
Лучшая книга Сергея Тимофеевича «Семейная хроника» вышла в 1856 году. Аксаков писал ее 9 лет; ее появления давно уже ждали. Московские издатели и редакторы просили «Семей
ную хронику» в свои журналы, но Аксаков решил сам издать ее целой книжкой. Она вышла вполне своевременно, накануне падения крепостного права, когда в обществе и печати шли ожесточенные споры сторонников освобождения с крепостни
ками. Интересно и даже странно, что и те и другие одинаково признали книгу Аксакова выдающимся литературным произве
дением. Даже неподкупный литературный судья того времени — крупнейший критик Н. А. Добролюбов — благосклонно ото
звался о «Семейной хронике», хотя и сделал из нее такие выводы, какие и не снились ее автору. Аксаков был признан первоклассным мастером русского слова.
«Семейная хроника» показала Сергея 1 имофеевнча честным художником И предельно искренним повествователем. Он не
скрывает своей любви к деду и к матери, но это не мешает ему говорить о них всю правду.
Деда своего Степана Михайловича Аксаков изображает патриархом в своем имении. Он — заботливый хозяин. Крестьяне у него живут сыто, в хороших избах. Он справедлив, даже баш
киры обращаются к нему с разбором своих опоров. Но он — самодур чистой воды, «царь и бог» в семье и имении. При нем всегда подожок — палка, которой он немедленно наказывает вся
кого провинившегося. Вот едет старый барин проверять пашню на дрожках поперек нивы. Толчок, —■ остановка, дедушка ставит
палочку: на этом месте должны выпороть бурмистра, а тот уже найдет виновных. Степан Михайлович «омрачался иногда такими вспышками гнева, которые искажали в нем образ челове
ческий и делали его способным к жестоким, отвратительным по
ступкам... Он весь дрожал, лицо дергали судороги, свирепый огонь лился из его глаз, помутневших, потемневших от ярости...; таскал за косы свою тучную, уже старую Арину Васильевну. —