Не только Фебовы лучи пересѣкаю ,
Но даже бурный вихрь и громы презираю ; Стою, и слышу вкругЬ спокойно трескѣ и стонѣ} Все для меня Зефирѣ , тебѣжь все Аквилонѣ.

Блаженнабѣ шы была , когдабѣ росла со мною :

Подѣ тѣнію моей густою ТыбЬ не страшилась бурь ! но рокѣ тебѣ судилЬ
Расти , намѣсто злачна дола ,
На топкихѣ берегахѣ владычества Эола.
По чести, и вѣ меня твой жребій грусть вселилѣ. , Ты очень жалостливѣ ѵДфость Дубу отвѣчала: Но , право , о себѣ еще я не вздыхала,
Да не о чемѣ и воздыхать ; МнѢ вѣтры менѣе , чѣмѣ для шебя , опасны.
Хотя порывы ихѣ ужасны
И не могли тебя досель поколебать ,
Но подождемѣ кошда. Сѣ симѣ словомѣ вдругЬ
завыла
Отѣ сѣвера гроза , и небо помрачила ; Ударилѣ грозный вѣтрѣ — все рушитѣ и валитѣ, Лешишѣ, кружится листѣ , Трость гнется —
Дубѣ сшоитѣ.
Вѣтрѣ, пуще воруягась, изѣ всей ударилѣ мочи — И тотѣ , на коего сѣ шрудомѣ взирали очи , Кто ада и небесѣ едва не досягалѣ —
Упалѣ !