Этотъ островокъ Енисари стоялъ и стоитъ при раздѣленіи Невы на Большую и Малую Неву. Петръ Великій долженъ былъ пристать къ этому островку, чтобы выяснить, по какому же рукаву идетъ фарватеръ, и оказалось, что Малая Нева не судоходна, а фарватеръ идетъ по Большой Невѣ, близко берега нынѣшняго
Васильевскаго Острова, тогда Хирвисари, что значить Лосиный островъ,—въ изобиліи водились лоси,—а за
тѣмъ отъ конца этого острова, отъ такъ называемой стрѣлки, круто переходить на противоположную сто
рону, къ будущему Адмиралтейскому острову, тогда къ острову „Усадбица“, — фарватеръ на нашемъ планѣ обозначенъ пунктирной линіей.
Такое наиравленіе фарватера показало Петру,—не забудемъ, что Петръ обладалъ замѣчательнымъ глазо
мѣромъ, свойствомъ, необходимымъ каждому хорошему инженеру,—что если на островкѣ Енисари поставить батарею или еще лучше устроить крѣпость, то эта крѣпость закроетъ шведамъ входъ въ Неву, и русскій флотъ на Ладожскомъ озерѣ можно будетъ строить съ большею безопасностью, да и Ніеншанцъ и Нотенбургъ (т. е. Шлиссельбургъ) шведы не смогутъ взять обратно.
И какъ только иалъ Ніеншанцъ, нынѣшняя Охта, Петръ и отдаетъ приказаніе заложить на Енисари Петро
павловскую крѣпость, быть можетъ, первое время и не носящую этого названія. И эта крѣпость закладывается вовсе не какъ основаніе будущей
столицы о
столицѣ здѣсь, на устьѣ Невы, Петръ сталъ думать, какъ увидитъ читатель, гораздо позже. Такимъ образомъ, при
чиною основанія Петербурга было вовсе не стремленіе Петра Великаго „прорубить окно въ Европу ,—прору
бать окно онъ сталъ гораздо позже,—а нахожденіе въ устьѣ Невы незначительнаго островка, который какимъ
Васильевскаго Острова, тогда Хирвисари, что значить Лосиный островъ,—въ изобиліи водились лоси,—а за
тѣмъ отъ конца этого острова, отъ такъ называемой стрѣлки, круто переходить на противоположную сто
рону, къ будущему Адмиралтейскому острову, тогда къ острову „Усадбица“, — фарватеръ на нашемъ планѣ обозначенъ пунктирной линіей.
Такое наиравленіе фарватера показало Петру,—не забудемъ, что Петръ обладалъ замѣчательнымъ глазо
мѣромъ, свойствомъ, необходимымъ каждому хорошему инженеру,—что если на островкѣ Енисари поставить батарею или еще лучше устроить крѣпость, то эта крѣпость закроетъ шведамъ входъ въ Неву, и русскій флотъ на Ладожскомъ озерѣ можно будетъ строить съ большею безопасностью, да и Ніеншанцъ и Нотенбургъ (т. е. Шлиссельбургъ) шведы не смогутъ взять обратно.
И какъ только иалъ Ніеншанцъ, нынѣшняя Охта, Петръ и отдаетъ приказаніе заложить на Енисари Петро
павловскую крѣпость, быть можетъ, первое время и не носящую этого названія. И эта крѣпость закладывается вовсе не какъ основаніе будущей
столицы о
столицѣ здѣсь, на устьѣ Невы, Петръ сталъ думать, какъ увидитъ читатель, гораздо позже. Такимъ образомъ, при
чиною основанія Петербурга было вовсе не стремленіе Петра Великаго „прорубить окно въ Европу ,—прору
бать окно онъ сталъ гораздо позже,—а нахожденіе въ устьѣ Невы незначительнаго островка, который какимъ