свѣтъ скользитъ но трону проконсула57, по аркамъ лоджіи, рефлектируясь въ сводахъ и на задней стѣнѣ ея, проникаетъ вглубь улицы и нѣжно лѣпитъ архитектурныя громады городскихъ воротъ, дворцовъ и далекихъ, вырисовающихся на закатѣ, башенъ. Какъ завороженный сонъ дѣйствуетъ эта небольшая, узкая картина, вся полная чарующей поэзіи и поразительнаго знанія видимости.

Эту нескончаемую цѣпь воловъ, понурыя отъ жары позы громадныхъ животныхъ, мы всѣ видѣли на такихъ же несуразныхъ и живописныхъ улицахъ итальянскихъ городовъ; вспоминаются гиканье и чмоканье ихъ погонщиковъ,

вспоминается и чисто-итальянская близость уличнаго труда къ роскошной жизни аристократовъ, дворцы которыхъ высятся по сторонамъ ухабистой мостовой. Но геніальность Лотто выразилась именно въ томъ, что онъ сумѣлъ этому «документу съ натуры» придать ореолъ сказки и чуда. Эти волы тащатъ не глыбу каррарскаго мрамора, не возъ съ желѣзомъ или многосажен

ными стволами, но они напрягаютъ всѣ усилія, чтобы сдвинуть съ мѣста хрупкую дѣвушку, обреченную на смерть и позоръ и, однако, несокрушимо

сильную, благодаря своей пламенной вѣрЪ въ Христа. Не сюжетъ, не тема здѣсь превратила обычную уличную сцену въ мистерію, но именно своеоб

разныя чары искусства и особенно колдовство Лотто тѣмъ элементомъ, въ которомъ онъ является соперникомъ Корредаю — свѣтомъ, мягкими серебристыми красками, въ каждой изъ которыхъ трепещетъ жизнь.

Послѣ длиннаго ряда портретовъ и образовъ, въ которыхъ все вниманіе мастера сосредоточивалось на фигурахъ, Лотто лишь къ концу жизни подходитъ снова къ такимъ л;е «пейзажнымъ исторіямъ» въ картинахъ, сохра

няющихся въ архіепископскомъ дворцѣ въ Лорето и писанныхъ въ 1554 — 1556 годахъ во время пребыванія художника въ «святомъ городѣ» 58. Среди Этихъ картинъ особенно поражаютъ «Жертва Мельхиседека» и «Срѣтеніе», о которомъ Беренсонъ говоритъ, что это «одно изъ величайшихъ достиженій

57 Еще лучше въ смыслѣ живописи и композиціи большой варіантъ той же сцены «Лучія передъ проконсуломъ», являющійся запрестольнымъ образомъ.
58 Таково, по крайней мѣрѣ, мнѣніе Беренсона, который, однако, самъ указываетъ, что подобные же сюжеты помянуты Лотто подъ болѣе ранними годами въ его счетной книгѣ (libro dei conti). От
носитъ же Беренсонъ эти картины къ годамъ въ Лорето на основаніи разбора ихъ живописныхъ особенностей. Сношенія Лотто съ Лорето и во
обще съ городами «Марокъ» начинаются еще до посѣщенія мастеромъ Рима. Очень много создано имъ въ разные годы для Лорето, Іези, Анконы и Реканати. Вообще же для біографіи мастера важны слѣдующіе моменты, подтверждаемые произве
деніями и архивными документами: пребываніе въ Тревизо съ 1503 по 1505 г.; алтарная картина
для Азоло, 1506 г.; картина для Реканати (1508 г.); пребываніе въ Римѣ въ 1509 г. (онъ расписывалъ верхній этажъ Ватикана, за что ему было упла
чено 9 марта и 18 октября т. г.); «Положеніе во гробъ» въ Іези, 1512 г.; алтарныя картины въ бергамскомъ San Bartolommeo, 1513 и 1516 г.г.; пре
красные запрестольные образа тамъ же въ San Bernardino и San Spirito, 1521 г.: картоны дли интарзій 1523 —1530 г.г.; фрески въ Трескорре. 1524 г.; «Св. Христофоръ и св. Севастіанъ» въ Бергамо, 1531 г.; того же года большое «Распятіе» въ Монте С. Джусто близъ Анконы; «Глорификація св. До
миника» въ Чинголи, 1539 r.;«Pietà» въ БрерѢ, 1545 г.; «Слава св. Антонина» въ венеціанской церкви «Santi Giovanni е Раоіо», 1547 г.; вторичное пре
бываніе въ Тревизо съ 1542—1545 г.; «Мадонна съ ангелами» въ анконской Santa Maria délia Piazza, 1549 г.; пребываніе въ Анконѣ до августа 1552 г., когда онъ переселился въ Лорето. 8 сентября 1554 г. онъ уже предоставилъ «себя и все свое имуще
ство въ распоряженіе «Святого Дома». Умеръ Лотто между 18 сентября 1556 г. и 1 іюля 1557 г. въ Лорето.