варіантовъ Мурильо на тотъ же сюжетъ особенной пышностью отличается экземпляръ Севильскаго собора — гигантскихъ размѣровъ апоѳеозъ, въ которомъ, въ видѣ исключенія, художникъ уходитъ изъ области интимныхъ пере
живаній и передаетъ настроеніе «небеснаго праздника», залитаго потоками
свѣта и музыки. Но эрмитажная картина лучше рисуетъ самую душу художника. Вживаясь въ эту картину, вѣришь ей вполнѣ и заражаешься
экстазомъ лилейно-чистаго францисканца, удостоеннаго посѣщенія самого Спасителя, который принялъ образъ ребенка для своего явленія передъ свя
тымъ, «всецѣло ушедшимъ въ думы о дѣтствѣ Христовомъ, о любви Христа къ дѣтямъ, о Царствіи Божіемъ, уготованномъ для тѣхъ, кто сохранитъ въ себѣ дѣтство».
Тоѵаг или Tobar (1678 —1758), не заставшій въ живыхъ Мурильо, но сумѣвшій выработать на копіяхъ съ любимаго мастера и на реставраціи
его произведеній необычайно близкую къ нему манеру; Тобару было поручено королевой Изабел
лой въ 1729 г. пріобрѣсти въ Севильѣ возможно большее количество произведеній Мурильо, ко
торый былъ вполнѣ оцѣненъ (наравнѣ съ двумя другими «предвѣстниками рококо»—Корреджо и ванъ-Дейкомъ) лишь въ XVIII в. Произведенія Товара находятся въ соборѣ Севильи, въ Академіи San Fernando; въ Эрмитажѣ мастеру приписывается портретъ ребенка въ образѣ Бахуса и, безъ основанія, — «Младенецъ-Спаситель».