новички какъ п мы юноши. Между практикой окружающей жизни и тѣмъ что слагалось въ умахъ изъ книжнаго знакомства съ міромъ европейской цивилизаціи была тогда цѣлая пропасть. Чувствовалось внутреннее раздвоеніе. Съ одной стороны, непрогляд
ная дѣйствительность съ явлепіями невѣжества, грубаго стѣсненія всего что дорого человѣку дорожащему свободой своей мысли; съ другой—Фантастическій идеалъ свободнаго цивилизованнаго госу
дарства осуществляемый на Западѣ, и если не осуществленный еще, то лишь благодаря противодѣйствію именно тѣхъ же темныхъ силъ, которыя такъ давали себя чувствовать вокругъ. Для серіозной оцѣнки явленій жизни требовалась степень зрѣлости, которою не обладали ни мы, ни наши руководители. Нѣкоторые спасались отъ раздвоенія идеаломъ древней Руси...
Пріятель. А какъ тяжело иногда чувствовалось это раздвоеніе! Въ эпоху Крымской войны, и великаго Севастопольскаго сидѣнья не мало было между нами почти радовавшихся нашимъ пораженіямъ. какъ побѣдѣ цивилизаціи надъ зазнавшимся варварствомъ. Въ комъ не заглушены были здоровые инстинкты патріотизма, тѣ чувствовали чудовищность явленія. Въ біограФІи Грановскаго можно видѣть, какъ онъ съ испугомъ отклонился отъ космополитическихъ сужденій этого рода, почувствовавъ въ себѣ русскаго
человѣка. Чрезъ нисколько лѣтъ наступила было минута, когда печальное раздвоеніе, о которомъ мы говорпмъ, источникъ мно
жества явленій—со „скитальчествомъ“ включительно, о которомъ заговорили въ послѣднее время,—готово, казалось, было исчезнуть. Это минута нашего національнаго пробужденія въ 1863 году во время Польскаго возстанія. Вдругъ стало яснымъ, что русскій натріотизмъ не грубость массъ, не чудачество кружка, не притвор
ство желающихъ выслужиться у правительства, а сознаніе себя Русскимъ, не стыдящимся исторіи своего народа, не отрекающимся отъ нея со всею ея нравственною отвѣтственностію и трудными задачами, указываемыми вѣчною справедливостью, по волѣ которой и возвышаются и падаютъ народы. Почувствовалось, что разум
ный иатріотизмъ есть истинный признакъ образованнаго народа, а пошлый космополитизму такой же признакъ варварства какъ и китайщина. Но плохо воспользовались мы этою минутой. Остановились, какъ остановились потомъ предъ стѣнами Константинополя. Медленны шаги исторіи!
Авторъ. Исторія прошедшаго, Фундаменты быта западныхъ на
ная дѣйствительность съ явлепіями невѣжества, грубаго стѣсненія всего что дорого человѣку дорожащему свободой своей мысли; съ другой—Фантастическій идеалъ свободнаго цивилизованнаго госу
дарства осуществляемый на Западѣ, и если не осуществленный еще, то лишь благодаря противодѣйствію именно тѣхъ же темныхъ силъ, которыя такъ давали себя чувствовать вокругъ. Для серіозной оцѣнки явленій жизни требовалась степень зрѣлости, которою не обладали ни мы, ни наши руководители. Нѣкоторые спасались отъ раздвоенія идеаломъ древней Руси...
Пріятель. А какъ тяжело иногда чувствовалось это раздвоеніе! Въ эпоху Крымской войны, и великаго Севастопольскаго сидѣнья не мало было между нами почти радовавшихся нашимъ пораженіямъ. какъ побѣдѣ цивилизаціи надъ зазнавшимся варварствомъ. Въ комъ не заглушены были здоровые инстинкты патріотизма, тѣ чувствовали чудовищность явленія. Въ біограФІи Грановскаго можно видѣть, какъ онъ съ испугомъ отклонился отъ космополитическихъ сужденій этого рода, почувствовавъ въ себѣ русскаго
человѣка. Чрезъ нисколько лѣтъ наступила было минута, когда печальное раздвоеніе, о которомъ мы говорпмъ, источникъ мно
жества явленій—со „скитальчествомъ“ включительно, о которомъ заговорили въ послѣднее время,—готово, казалось, было исчезнуть. Это минута нашего національнаго пробужденія въ 1863 году во время Польскаго возстанія. Вдругъ стало яснымъ, что русскій натріотизмъ не грубость массъ, не чудачество кружка, не притвор
ство желающихъ выслужиться у правительства, а сознаніе себя Русскимъ, не стыдящимся исторіи своего народа, не отрекающимся отъ нея со всею ея нравственною отвѣтственностію и трудными задачами, указываемыми вѣчною справедливостью, по волѣ которой и возвышаются и падаютъ народы. Почувствовалось, что разум
ный иатріотизмъ есть истинный признакъ образованнаго народа, а пошлый космополитизму такой же признакъ варварства какъ и китайщина. Но плохо воспользовались мы этою минутой. Остановились, какъ остановились потомъ предъ стѣнами Константинополя. Медленны шаги исторіи!
Авторъ. Исторія прошедшаго, Фундаменты быта западныхъ на