Затем в штабе находился профессор, полковник Газенкампф, обоих нас хорошо знавший. Великий князь Николай Николаевич Старший почти ежедневно посещал занятия, следя своим опытным глазом за целесообразностью обучения частей. Все замечания, указания и распоряжения, которые он при этом делал, я записывал, и вечером составлялась сводка, которую я передавал Газенкампфу. В форме бюллетеней все это печаталось и рассылалось в войсковые части. К концу лагеря составился сборник руководящих указаний, дававший возможность ознакомиться с требованиями и взглядами главнокомандующего на службу и образование вверенных ему войск.
Этот томик представлял большой интерес для командующих войсками других округов, которым не лишнее было считаться с тем, что и как делается на глазах у верховного вождя русской армии.
Эта точка зрения имела особенно большой вес в виду того, что опыт франксьгерманской войны вызвал партийную рознь, при чем такой крупный воинский вождь, как Драгомиров, был противником в душе всех технических новшеств.
В то же самое время генерал Драгомиров командовал 14-й пехотной дивизией в Бендерах, и своеобразные приемы его обучения создали славу Бендерского лагерного сбора, своего рода суворовской Мекки, куда ездили на поклонение.
Великий князь Николай Николаевич Старший чтил Суворова как великого полководца, но не находил правильным, при совре
менном состоянии оружия и военного искусства, считать, что все приемы суворовского воспитания и обучения войск применимы в настоящее время.
Драгомиров был поклонником рыцарского романтизма в войсках и именно вследствие этого, подобно немногим, дух войск и личные свойства начальника старался соответственно развивать и поддерживать.
Очень много толковали тогда о том, что Михаил Иванович Драгомиров стал у мишени и одному из хороших стрелков приказал обстрелять свою фигуру вокруг, сажая пули на некотором расстоянии одну от другой.
Этот личный показ должен был служить примером для применения способа приучения к пренебрежению опасностью в бою, когда вокруг свистят пули.
Великий князь любил Драгомирова, но считал его «чудаком», одновременно же старался использовать его преимущества в интересах армии; когда он приехал в Петербург, он пригласил Михаила Ивановича сделать сообщение у него во дворце, чтобы ознакомить начальников частей Петербургского округа с приемами Бендерского лагерного сбора.
Был и я на этом сообщении, впервые познакомившись с Драгомировым, его манерой и способом изложения на кафедре. Это была не лекция, а именно сообщение, в форме беседы, — потому
Этот томик представлял большой интерес для командующих войсками других округов, которым не лишнее было считаться с тем, что и как делается на глазах у верховного вождя русской армии.
Эта точка зрения имела особенно большой вес в виду того, что опыт франксьгерманской войны вызвал партийную рознь, при чем такой крупный воинский вождь, как Драгомиров, был противником в душе всех технических новшеств.
В то же самое время генерал Драгомиров командовал 14-й пехотной дивизией в Бендерах, и своеобразные приемы его обучения создали славу Бендерского лагерного сбора, своего рода суворовской Мекки, куда ездили на поклонение.
Великий князь Николай Николаевич Старший чтил Суворова как великого полководца, но не находил правильным, при совре
менном состоянии оружия и военного искусства, считать, что все приемы суворовского воспитания и обучения войск применимы в настоящее время.
Драгомиров был поклонником рыцарского романтизма в войсках и именно вследствие этого, подобно немногим, дух войск и личные свойства начальника старался соответственно развивать и поддерживать.
Очень много толковали тогда о том, что Михаил Иванович Драгомиров стал у мишени и одному из хороших стрелков приказал обстрелять свою фигуру вокруг, сажая пули на некотором расстоянии одну от другой.
Этот личный показ должен был служить примером для применения способа приучения к пренебрежению опасностью в бою, когда вокруг свистят пули.
Великий князь любил Драгомирова, но считал его «чудаком», одновременно же старался использовать его преимущества в интересах армии; когда он приехал в Петербург, он пригласил Михаила Ивановича сделать сообщение у него во дворце, чтобы ознакомить начальников частей Петербургского округа с приемами Бендерского лагерного сбора.
Был и я на этом сообщении, впервые познакомившись с Драгомировым, его манерой и способом изложения на кафедре. Это была не лекция, а именно сообщение, в форме беседы, — потому