espérances. Maintenant on m’assure qu’il ne faut qu’un mot de la part du comte de Bezborodko pour rappeler à Sa М. I. son intention de me récompenser. Le prince d’Anhalt me vou
lait du bien, et il n’est plus. Je n’ai donc que vous. Devenez mon bienfaiteur, et ma reconnaissance sera aussi éternelle que le souvenir que je garde de vos bontés.
Si la paix se fait, que je réussisse ou non dans mon projet, je vous demanderai un asile contre le malheur qui me poursuit, et je passerai mon teins à mériter votre esti
me et à vous prouver le profond respect avec lequel j’ai l’honneur d’être, monsieur Iç comte, votre très - humble et très-obeissant serviteur
de Rostopsin.
Вскорѣ послѣ этого письма графъ Воронцовъ обратилъ на граФа Ростопчина вниманіе и покровительство своего стариннаго пріятеля и сослуживца (въ Турецкую войну 1769—1774 годовъ), графа Безбородки, который находился тогда на вершинѣ правительственной силы.
Дальнѣйшія отношенія видны изъ самой переписки.
Переписка эта затрогиваетъ важнѣйшія явленія того времени и касается множества лицъ. Цѣлое поколѣніе,
нынѣ все сошедшее въ могилу, находитъ въ графѣ Ростопчинѣ меткаго, но въ тоже время желчнаго и почти всегда пристрастнаго оцѣнщика и судію. Нынѣ живу
щие потомки затронутыхъ граФОмъ Ростопчинымъ людей простятъ ему его отзывы: умышленно клеветать онъ не былъ способенъ, но въ тоже время, по самой природѣ своей, пылкой, поверхностной, артистически-щеголеватой, не могъ онъ быть вполнѣ правдивъ и точенъ. «Красное словцо» слетало съ его устъ почти безсознательно. Къ то
му же, давно замѣчено, что нельзя искать точной правды въ письмахъ. Въ смыслѣ историческихъ показаній пись
ма можно назвать фотографическими снимками извѣстной минуты. Въ этомъ ихъ несомнѣнная цѣнность: они жи
вы, отъ нихъ вѣетъ тепломъ прошедшей эпохи, на нихъ сохранились яркіе отпечатки старины. Но какъ минута переходчива, такъ измѣнчивы и неточны показанія, со
lait du bien, et il n’est plus. Je n’ai donc que vous. Devenez mon bienfaiteur, et ma reconnaissance sera aussi éternelle que le souvenir que je garde de vos bontés.
Si la paix se fait, que je réussisse ou non dans mon projet, je vous demanderai un asile contre le malheur qui me poursuit, et je passerai mon teins à mériter votre esti
me et à vous prouver le profond respect avec lequel j’ai l’honneur d’être, monsieur Iç comte, votre très - humble et très-obeissant serviteur
de Rostopsin.
Вскорѣ послѣ этого письма графъ Воронцовъ обратилъ на граФа Ростопчина вниманіе и покровительство своего стариннаго пріятеля и сослуживца (въ Турецкую войну 1769—1774 годовъ), графа Безбородки, который находился тогда на вершинѣ правительственной силы.
Дальнѣйшія отношенія видны изъ самой переписки.
Переписка эта затрогиваетъ важнѣйшія явленія того времени и касается множества лицъ. Цѣлое поколѣніе,
нынѣ все сошедшее въ могилу, находитъ въ графѣ Ростопчинѣ меткаго, но въ тоже время желчнаго и почти всегда пристрастнаго оцѣнщика и судію. Нынѣ живу
щие потомки затронутыхъ граФОмъ Ростопчинымъ людей простятъ ему его отзывы: умышленно клеветать онъ не былъ способенъ, но въ тоже время, по самой природѣ своей, пылкой, поверхностной, артистически-щеголеватой, не могъ онъ быть вполнѣ правдивъ и точенъ. «Красное словцо» слетало съ его устъ почти безсознательно. Къ то
му же, давно замѣчено, что нельзя искать точной правды въ письмахъ. Въ смыслѣ историческихъ показаній пись
ма можно назвать фотографическими снимками извѣстной минуты. Въ этомъ ихъ несомнѣнная цѣнность: они жи
вы, отъ нихъ вѣетъ тепломъ прошедшей эпохи, на нихъ сохранились яркіе отпечатки старины. Но какъ минута переходчива, такъ измѣнчивы и неточны показанія, со