Фузія его была велика: не опомнился, ни сѣсть ноиотчивалъ, ниже что малѣйшее во оправданіе свое прпнесть;
стоялъ потупя носъ и во все время сопѣлъ, жалуяся немалымъ кашлемъ, которымъ и подлинно неможетъ. По
всему видно, что онъ никогда не чаялъ, дабы столько противу его доказательствъ было собрано, и когда оныя услышалъ, то еще больше нрисмирѣлъ, а оригиналы когда по
казаны, то своею рукою закрылъ и отвернулся, глядѣть не хотѣлъ.
Впрочемъ съ нимъ во всемъ точно но Ея Им. В-ва указу поступлено: ни малѣйшаго огорченія, ни суровости не пока
зано, ниже голосъ поднятъ или какое огорчительное слово выговорено, именуя его всегда господиномъ, и такъ что какъ онъ Шетарди самъ жаловаться, такъ никто критиковать
ничего не можетъ. Завтра поутру, уповаю всеконечно, онъ отправится. Офицеръ совсѣмъ наставленъ, и учтивая ласко
вость довольно рекомандована, яко же въ себѣ кажется мнѣ добръ.
Я сіе къ вашему прев-у нарочно посылаю, дабы вы при иодачѣ оригинальнаго при семь репорта о всемъ извѣстны быть могли; а князь Петръ Михайловичь Голицынъ говоритъ, что и онъ тотчасъ отправится и уповательно депешъ посланныхъ не ускорить, но развѣ часа съ два послѣ поспѣетъ.
Министрамъ иностраннымъ деклараціи учинить посланы. МардеФельтъ, закуся губы, записку прочелъ, и коль можно больше контенансъ держать крѣпился. Нейгаузъ задрожалъ и нѣсколько минутъ что отвѣтствовать не умѣлъ, сказавъ, что онъ благодаренъ и не сумнѣвается, дабы по справедливости сущей Ея Ими. В. въ семъ дѣлѣ посту
пить не изволила. Шварцъ отвѣтствовалъ, что Ея Ими. Велич, такимъ правосуднымъ поступкомъ наивяше любовь и почитаніе всего свѣта пріобрѣтетъ. Гогенгольцеръ, яко живущій обо дворъ съ нимъ Шетардіемъ, видѣлъ, какъ къ нему г. Ушаковъ пріѣхалъ и потому не столько удивился. Голстейнъ еще спитъ, а другіе, живучи далеко, от