ванти уже построил в ней Успенский собор, освященный в 1479 году, и строил другие церкви, работал на пушечном дворе и чеканил монету. Иные мастера - иноземцы (Антон Фрязин, Марко Руффо, Пьетро Соларио, Алевиз) с участием того же Аристотеля строили Кремлевские башни и стены. Начиналась постройка каменных „палат“ Кремлевского дворца.
В Италию посылалось посольство за посольством для набора техников и мастеров всякого „дела“. По приглашению
из Москвы и без всякого приглашения ехали в Москву на службу итальянцы, греки и немцы („Ольберт немчин из Любка“). Для всех для них дорога шла на Русь через ту
самую Германию, где будто бы только от Поппеля узнали о Москве. Лет за двадцать до откровений Поппеля москов
ское правительство вело уже дипломатические сношения
с итальянскими дворами и намечался брачный союз Ивана III с находившейся у папы греческой „деспиной царевной Палеолог. С появлением же в Москве этой царевны Софии Фоминишны и ее свиты (1472 г.) было положено прочное начало московской иноземнЪй колонии, из которой вышло немало
великокняжеских дипломатов. Один из них — Марко Руффо вывез из Персии в Москву венецианского дипломата Контарини, едва не погибшего во время своего посольства. Попав в Москву (за десять лет до Поппеля —в 1476 году), Контарини нашел там много итальянцев и греков и свел со всеми ими тесное знакомство. Для него оказалось возможным снарядить
из Москвы в Венецию посланца за деньгами, и он спокойно ожидал в Москве его возвращения, проведя там всю осень и часть зимы 1476 года. Наблюдая московскую жизнь, Контарини узнал, что „в Москву во время зимы съезжается мно
жество купцов из Германии и Польши для покупки различных мехов . В начале 1477 года, ранее, чем он расчитывал, Контарини был отпущен из Москвы частным порядком, без конвоя, с одним лишь „приставом (un huomo del signore) и направился на родину через Литву, Польшу и Германию
тем самым торным путем, каким ездили в Москву польские и немецкие купцы. На дороге, в Иене, он встретился со своим посланным, который вез ему из Италии деньги, и затем с ним
В Италию посылалось посольство за посольством для набора техников и мастеров всякого „дела“. По приглашению
из Москвы и без всякого приглашения ехали в Москву на службу итальянцы, греки и немцы („Ольберт немчин из Любка“). Для всех для них дорога шла на Русь через ту
самую Германию, где будто бы только от Поппеля узнали о Москве. Лет за двадцать до откровений Поппеля москов
ское правительство вело уже дипломатические сношения
с итальянскими дворами и намечался брачный союз Ивана III с находившейся у папы греческой „деспиной царевной Палеолог. С появлением же в Москве этой царевны Софии Фоминишны и ее свиты (1472 г.) было положено прочное начало московской иноземнЪй колонии, из которой вышло немало
великокняжеских дипломатов. Один из них — Марко Руффо вывез из Персии в Москву венецианского дипломата Контарини, едва не погибшего во время своего посольства. Попав в Москву (за десять лет до Поппеля —в 1476 году), Контарини нашел там много итальянцев и греков и свел со всеми ими тесное знакомство. Для него оказалось возможным снарядить
из Москвы в Венецию посланца за деньгами, и он спокойно ожидал в Москве его возвращения, проведя там всю осень и часть зимы 1476 года. Наблюдая московскую жизнь, Контарини узнал, что „в Москву во время зимы съезжается мно
жество купцов из Германии и Польши для покупки различных мехов . В начале 1477 года, ранее, чем он расчитывал, Контарини был отпущен из Москвы частным порядком, без конвоя, с одним лишь „приставом (un huomo del signore) и направился на родину через Литву, Польшу и Германию
тем самым торным путем, каким ездили в Москву польские и немецкие купцы. На дороге, в Иене, он встретился со своим посланным, который вез ему из Италии деньги, и затем с ним