приятий»1). Он выдвинул теорию «естественных границ» Франции и, опираясь на нее, потребовал аннексии бельгийских областей, уже занятых французскими войсками, считая, что эта мера укрепит республику, а его программа облегчит за
ключение мира и признание республики со стороны Европы, тогда как жирондистская идея всемирной пропаганды революции ставила неодолимые преграды на пути к этой важнейшей, в его глазах, цели. Свойственный Дантону трезвый реализм побуждал его эволюционировать еще дальше в этом напра
влении. Весной 1793 года он уже совершенно отказался от политики революционной пропаганды, убедившись (он в это время всецело погрузился в вопросы иностранной политики, войдя с апреля в Комитет Общественного Спасения), что при
сложившейся в то время военно-политической обстановке война «на уничтожение» со старой Европой была бы для Франции непосильным и опасным делом. Теперь уже «мир представляется ему необходимым для организации республики и кажется ему возможным только при помощи перего
воров»2). Настало времй «согласовать требования политики с республиканскими принципами» (№ 24), и в результате его предложение, превращенное Конвентом в декларацию, о пол
ном невмешательстве в дела других государств при условии отказа последних, в свою очередь, от попыток воздействовать на внутреннее устройство Франции.
Организация республики, выработка конституции, взаимоотношения народного представительства и других орга
нов власти — все эти вопросы занимают у Дантона почти такое же видное место, как и вопросы национальной обороны (см. № 4, 5, 8, 21, 30 настоящего сборника). В известной часто цитируемой речи, произнесенной 21 сентября 1792 года, в день открытия Конвента, Дантон опровергал жирондистскую легенду о «триумвирате» (Дантон — Робеспьер — Марат), кото
рый, якобы, стоит на пути к установлению республики, и в то же время старался рассеять опасения «добрых граждан», встревоженных агитацией в пользу «аграрного закона». Его предложение «объявить все виды собственности неприкосно
венными на вечные времена» не было принято Конвентом в этой редакции, закрывавшей возможность всякого дальней
1) Сорель, Европа и французская революция, III, стр. 213. 2) Сорель, III, стр. 298.
ключение мира и признание республики со стороны Европы, тогда как жирондистская идея всемирной пропаганды революции ставила неодолимые преграды на пути к этой важнейшей, в его глазах, цели. Свойственный Дантону трезвый реализм побуждал его эволюционировать еще дальше в этом напра
влении. Весной 1793 года он уже совершенно отказался от политики революционной пропаганды, убедившись (он в это время всецело погрузился в вопросы иностранной политики, войдя с апреля в Комитет Общественного Спасения), что при
сложившейся в то время военно-политической обстановке война «на уничтожение» со старой Европой была бы для Франции непосильным и опасным делом. Теперь уже «мир представляется ему необходимым для организации республики и кажется ему возможным только при помощи перего
воров»2). Настало времй «согласовать требования политики с республиканскими принципами» (№ 24), и в результате его предложение, превращенное Конвентом в декларацию, о пол
ном невмешательстве в дела других государств при условии отказа последних, в свою очередь, от попыток воздействовать на внутреннее устройство Франции.
Организация республики, выработка конституции, взаимоотношения народного представительства и других орга
нов власти — все эти вопросы занимают у Дантона почти такое же видное место, как и вопросы национальной обороны (см. № 4, 5, 8, 21, 30 настоящего сборника). В известной часто цитируемой речи, произнесенной 21 сентября 1792 года, в день открытия Конвента, Дантон опровергал жирондистскую легенду о «триумвирате» (Дантон — Робеспьер — Марат), кото
рый, якобы, стоит на пути к установлению республики, и в то же время старался рассеять опасения «добрых граждан», встревоженных агитацией в пользу «аграрного закона». Его предложение «объявить все виды собственности неприкосно
венными на вечные времена» не было принято Конвентом в этой редакции, закрывавшей возможность всякого дальней
1) Сорель, Европа и французская революция, III, стр. 213. 2) Сорель, III, стр. 298.