возникновеніе этихъ коммиссіи знаменовало собою передачу крестьянскаго дѣла въ руки людей, горячо ратовавшихъ за осуществленіе реформы на возможно болѣе широкихъ началахъ
ставивъ его личному усмотрѣнію опредѣленіе ихъ состава, а Ростовцевъ съ своей стороны широко воспользовался при этомъ совѣтами Милютина.
Теплыми словами привѣта и ободренія напутствовалъ Государь членовъ редакціонпыхъ коммиссій, сказавъ имъ между прочимъ на пріемѣ 6 марта 1858 г «...Я увѣренъ, что вы любите Россію, какъ я ее люблю... Я надѣюсь, что съ вами мы приведемъ это дѣло къ благополучному окончанію. Да иоможетъ вамъ Богъ въ этой трудной работѣ, а я васъ не забуду». Государь слѣдилъ за ходомъ занятій въ коммиссіяхъ съ напряженнымъ внимаиіемъ, прочитывая всѣ журналы ихъ засѣданій и наиболѣе важные изъ обсуждавшихся тамъ докладовъ.
Между тѣмъ многозначительпость наступившаго момента и быстрое развитіе событій все чаще вызывали Государя на торжественныя заявленія своихъ личныхъ мнѣній по поводу раз
личныхъ сторопъ крестьянскаго дѣла. Характеръ этихъ заявлепій былъ тотъ же, что и прежде: успокаивающій, примири
тельный, хотя и не оставлявшій никакого сомнѣнія въ твердой
рѣшимости довести до конца предпринятое преобразованіе. Чѣмъ болѣе приближалось къ окончанію дѣло реформы, тѣмъ сильнѣе разгорались общественныя страсти, тѣмъ острѣе, тѣмъ осложненнѣе становилась борьба между представителями противорѣчивыхъ интересовъ. До драматическаго напряженія доходили стол
кновения между редакціонными коммиссіями и вызванными въ Петербурга депутатами отъ дворяпскихъ комитетовъ. Въ словахъ, обращенныхъ къ депутатамъ при ихъ представленіи Государю, въ рѣчахъ, сказанныхъ по разнымъ случаямъ въ Харьковѣ, Псковѣ представителямъ мѣстнаго дворянства, Государь неизмѣнно взывалъ къ взаимному соглашенію всѣхъ прикосновенныхъ къ реформѣ общественныхъ группъ и каждый разъ повторялъ, что дѣло можетъ быть окончено «къ общей взаимной пользѣ обѣихЪ сторонъ».
вали въ средѣ редакціонныхъ коммиссій. Государь сталъ убѣжденнымъ сторонникомъ освобожденія крестьянъ съ землей посредствомъ добровольпаго выкупа земельныхъ надѣловъ. Это какъ нельзя болѣе ясно выразилось во время столкновенія, разыгравшагося въ средѣ самихъ коммиссій, когда Шуваловъ и Паскевичъ возстали противъ надѣленія крестьянъ землей. Государь надписалъ на докладѣ Паскевича, что превращеніе крестьянъ въ земельныхъ собственниковъ «есть существенное условіе, отъ котораго онъ ни подъ какимъ видомъ не отойдетъ».
Сочувствіе Государя проектамъ коммиссій, посредничество Ростовцева, который, неизмѣнно пользуясь довѣріемъ Государя, сливалъ свою личную судьбу съ судьбою крестьянскаго дѣла и дѣлилъ съ членами коммиссій и радость успѣха, п отраву враждебныхъ клеветъ,—все это давало дѣятелямъ редакціон
нымъ коммиссій надежную точку опоры среди сыпавшихся на нихъ нареканій и всякаго рода злобныхъ нападокъ.
И вотъ, какъ разъ въ тотъ моментъ, когда эти нападки достигли, казалось, наивысшаго напряженія, передъ коммиссіямп и передъ Государемъ непредвидѣнно всталъ новый тяжелый вопросъ. 6 февраля 1860 г. скончался Ростовцевъ, прошептавъ передъ своимъ послѣднимъ вздохомъ присутствовавшему при его кончинѣ Государю: «Государь, не бойтесь!».
Кто замѣннтъ Ростовцева? Вотъ вопросъ, отъ разрѣшенія котораго зависѣло теперь очень многое въ дальнѣйшемъ ходѣ крестьянскаго дѣла. Выборъ, сдѣланный Гоеударемъ, вновь свидѣтельствовалъ о его постоянномъ стремлсніи къ смягченно партійной борьбы, по возможности безъ ущерба для интересовъ реформы. Ввиду сильнаго раздраженія на дѣятельность редакціонныхъ коммиссій, обнаруженнаго сторонниками дворянекпхъ привилегій, Государь считалъ нужнымъ сдѣлать видимую уступку дворянской партіи, нисколько не отступая въ то же время отъ своего сочувствен наго отношенія къ проектамъ редакціонныхъ коммиссій. И вотъ, его выборъ палъ на человѣка, который одинаково былъ извѣстенъ какъ крѣпостнпческими убѣжденіями, такъ и готовностью исполнять какія угодно приказанія свыше вопреки своимъ убѣжденіямъ. То былъ министръ юстиціи гр. ІІанинъ. Одно имя новаго иредсѣдателя всколыхнуло радостиыя
Панину этотъ отвѣтственный постъ, Государь поставилъ ему условіе «вести все такъ, какъ было до него», а одному изъ членовъ коммиссій—Семенову—было сказано Государемъ: «я
прошу тебя успокоить своихъ товарищей... Я не только не допущу никакого измѣненія въ составѣ коммиссій, но и обезпечу вамъ составление проекта согласно мнѣнію большинства безъ всякаго препятствія со стороны предсѣдателя коммиссій. Васъ, сотрудниковъ покойнаго Іакова Ивановича, прошу окрнчить дѣло въ томъ самомъ духѣ, въ которомъ мы его вели доселѣ». Ясно, что назначеніе Панина, имѣвшее цѣлыо успокоить расходившіяся страсти враждебныхъ реформѣ элементовъ, не знаменовало собою никакой перемѣны въ преобразовательныхъ намѣреніяхъ самого Государя. Какъ бы въ противовѣсъ этому
назначенію вскорѣ состоялось другое: предсѣдаТельетво въ главномъ комитетѣ но крестьянскому дѣлу было передано· Вмѣсто заболѣвшаго кн. Орлова вел; кн. Константину Николаевичу, неизмѣнпому стороннику реформы.
10 октября 1860 г. занятія редакціонныхъ коммиссій закончились и составленные ими проекты положеній о крестьянахъ перешли въ главный комитета. Тамъ начались бурныя пренія, занявшія болѣе сорока длинныхъ засѣданій. Государь предоставилъ комитету полную свободу дѣйствій, замкнувшись въ строго нейтральной выжидательной позиціи. «Императоръ—читаемъ въ одномъ частномъ письмѣ хорошо освѣдомленнаго наблюдателя *)— остается безмолвпымъ и безстрастнымъ и не позволяетъ догады
ваться, которому изъ различныхъ мнѣній Его Величество епмпатизируетъ. Вообще нужно сказать, что веденіе Императоромъ всего этого дѣла дѣлаетъ ему величайшую честь».
Когда паконецъ, благодаря искусной и тактичной ; ботливости предсѣдательствовавшаго въ комитетѣ вел. кн. Константина Николаевича, ироектъ редакціонныхъ коммиссій былъ принятъ комитетомъ—впрочемъ не безъ серьезныхъ частныхъ измѣненій—и его оставалось только провести черезъ государ
ственный совѣтъ, Государь снова возвысилъ голосъ. Онъ выстунилъ теперь съ рѣшительнымъ и авторитетнымъ изъявленіемъ, своей воли. Закрывая комитетъ, Государь лестно отозвался о трудахъ редакціонныхъ коммиссій и затѣмъ заявилъ. что предоставивъ полную свободу выраженію разнообразныхъ мнѣній въ комитетѣ, онъ не донуститъ болѣе никакихъ проволочекъ и назначаетъ послѣднимъ срокомъ завершенія всего дѣла 15 февраля 1861 г. «Этого—сказалъ Государь—я желаю, требую, повелѣ
*) Головнина, близкаго къ вел. кн. Константину Николаевичу.
Предсѣдателемъ коммиссій Государь назначилъ Ростовцева, предо
ставивъ его личному усмотрѣнію опредѣленіе ихъ состава, а Ростовцевъ съ своей стороны широко воспользовался при этомъ совѣтами Милютина.
Теплыми словами привѣта и ободренія напутствовалъ Государь членовъ редакціонпыхъ коммиссій, сказавъ имъ между прочимъ на пріемѣ 6 марта 1858 г «...Я увѣренъ, что вы любите Россію, какъ я ее люблю... Я надѣюсь, что съ вами мы приведемъ это дѣло къ благополучному окончанію. Да иоможетъ вамъ Богъ въ этой трудной работѣ, а я васъ не забуду». Государь слѣдилъ за ходомъ занятій въ коммиссіяхъ съ напряженнымъ внимаиіемъ, прочитывая всѣ журналы ихъ засѣданій и наиболѣе важные изъ обсуждавшихся тамъ докладовъ.
Между тѣмъ многозначительпость наступившаго момента и быстрое развитіе событій все чаще вызывали Государя на торжественныя заявленія своихъ личныхъ мнѣній по поводу раз
личныхъ сторопъ крестьянскаго дѣла. Характеръ этихъ заявлепій былъ тотъ же, что и прежде: успокаивающій, примири
тельный, хотя и не оставлявшій никакого сомнѣнія въ твердой
рѣшимости довести до конца предпринятое преобразованіе. Чѣмъ болѣе приближалось къ окончанію дѣло реформы, тѣмъ сильнѣе разгорались общественныя страсти, тѣмъ острѣе, тѣмъ осложненнѣе становилась борьба между представителями противорѣчивыхъ интересовъ. До драматическаго напряженія доходили стол
кновения между редакціонными коммиссіями и вызванными въ Петербурга депутатами отъ дворяпскихъ комитетовъ. Въ словахъ, обращенныхъ къ депутатамъ при ихъ представленіи Государю, въ рѣчахъ, сказанныхъ по разнымъ случаямъ въ Харьковѣ, Псковѣ представителямъ мѣстнаго дворянства, Государь неизмѣнно взывалъ къ взаимному соглашенію всѣхъ прикосновенныхъ къ реформѣ общественныхъ группъ и каждый разъ повторялъ, что дѣло можетъ быть окончено «къ общей взаимной пользѣ обѣихЪ сторонъ».
Личныя воззрѣнія Государя на исходъ реформы вполнѣ совпадали въ это время съ тѣми идеями, которыя господство
вали въ средѣ редакціонныхъ коммиссій. Государь сталъ убѣжденнымъ сторонникомъ освобожденія крестьянъ съ землей посредствомъ добровольпаго выкупа земельныхъ надѣловъ. Это какъ нельзя болѣе ясно выразилось во время столкновенія, разыгравшагося въ средѣ самихъ коммиссій, когда Шуваловъ и Паскевичъ возстали противъ надѣленія крестьянъ землей. Государь надписалъ на докладѣ Паскевича, что превращеніе крестьянъ въ земельныхъ собственниковъ «есть существенное условіе, отъ котораго онъ ни подъ какимъ видомъ не отойдетъ».
Сочувствіе Государя проектамъ коммиссій, посредничество Ростовцева, который, неизмѣнно пользуясь довѣріемъ Государя, сливалъ свою личную судьбу съ судьбою крестьянскаго дѣла и дѣлилъ съ членами коммиссій и радость успѣха, п отраву враждебныхъ клеветъ,—все это давало дѣятелямъ редакціон
нымъ коммиссій надежную точку опоры среди сыпавшихся на нихъ нареканій и всякаго рода злобныхъ нападокъ.
И вотъ, какъ разъ въ тотъ моментъ, когда эти нападки достигли, казалось, наивысшаго напряженія, передъ коммиссіямп и передъ Государемъ непредвидѣнно всталъ новый тяжелый вопросъ. 6 февраля 1860 г. скончался Ростовцевъ, прошептавъ передъ своимъ послѣднимъ вздохомъ присутствовавшему при его кончинѣ Государю: «Государь, не бойтесь!».
Кто замѣннтъ Ростовцева? Вотъ вопросъ, отъ разрѣшенія котораго зависѣло теперь очень многое въ дальнѣйшемъ ходѣ крестьянскаго дѣла. Выборъ, сдѣланный Гоеударемъ, вновь свидѣтельствовалъ о его постоянномъ стремлсніи къ смягченно партійной борьбы, по возможности безъ ущерба для интересовъ реформы. Ввиду сильнаго раздраженія на дѣятельность редакціонныхъ коммиссій, обнаруженнаго сторонниками дворянекпхъ привилегій, Государь считалъ нужнымъ сдѣлать видимую уступку дворянской партіи, нисколько не отступая въ то же время отъ своего сочувствен наго отношенія къ проектамъ редакціонныхъ коммиссій. И вотъ, его выборъ палъ на человѣка, который одинаково былъ извѣстенъ какъ крѣпостнпческими убѣжденіями, такъ и готовностью исполнять какія угодно приказанія свыше вопреки своимъ убѣжденіямъ. То былъ министръ юстиціи гр. ІІанинъ. Одно имя новаго иредсѣдателя всколыхнуло радостиыя
надежды крѣпостниковъ и возбудило удручающую тревогу среди передовыхъ дѣятелей редакціонныхъ коммиссій. Но, ввѣряя
Панину этотъ отвѣтственный постъ, Государь поставилъ ему условіе «вести все такъ, какъ было до него», а одному изъ членовъ коммиссій—Семенову—было сказано Государемъ: «я
прошу тебя успокоить своихъ товарищей... Я не только не допущу никакого измѣненія въ составѣ коммиссій, но и обезпечу вамъ составление проекта согласно мнѣнію большинства безъ всякаго препятствія со стороны предсѣдателя коммиссій. Васъ, сотрудниковъ покойнаго Іакова Ивановича, прошу окрнчить дѣло въ томъ самомъ духѣ, въ которомъ мы его вели доселѣ». Ясно, что назначеніе Панина, имѣвшее цѣлыо успокоить расходившіяся страсти враждебныхъ реформѣ элементовъ, не знаменовало собою никакой перемѣны въ преобразовательныхъ намѣреніяхъ самого Государя. Какъ бы въ противовѣсъ этому
назначенію вскорѣ состоялось другое: предсѣдаТельетво въ главномъ комитетѣ но крестьянскому дѣлу было передано· Вмѣсто заболѣвшаго кн. Орлова вел; кн. Константину Николаевичу, неизмѣнпому стороннику реформы.
10 октября 1860 г. занятія редакціонныхъ коммиссій закончились и составленные ими проекты положеній о крестьянахъ перешли въ главный комитета. Тамъ начались бурныя пренія, занявшія болѣе сорока длинныхъ засѣданій. Государь предоставилъ комитету полную свободу дѣйствій, замкнувшись въ строго нейтральной выжидательной позиціи. «Императоръ—читаемъ въ одномъ частномъ письмѣ хорошо освѣдомленнаго наблюдателя *)— остается безмолвпымъ и безстрастнымъ и не позволяетъ догады
ваться, которому изъ различныхъ мнѣній Его Величество епмпатизируетъ. Вообще нужно сказать, что веденіе Императоромъ всего этого дѣла дѣлаетъ ему величайшую честь».
Когда паконецъ, благодаря искусной и тактичной ; ботливости предсѣдательствовавшаго въ комитетѣ вел. кн. Константина Николаевича, ироектъ редакціонныхъ коммиссій былъ принятъ комитетомъ—впрочемъ не безъ серьезныхъ частныхъ измѣненій—и его оставалось только провести черезъ государ
ственный совѣтъ, Государь снова возвысилъ голосъ. Онъ выстунилъ теперь съ рѣшительнымъ и авторитетнымъ изъявленіемъ, своей воли. Закрывая комитетъ, Государь лестно отозвался о трудахъ редакціонныхъ коммиссій и затѣмъ заявилъ. что предоставивъ полную свободу выраженію разнообразныхъ мнѣній въ комитетѣ, онъ не донуститъ болѣе никакихъ проволочекъ и назначаетъ послѣднимъ срокомъ завершенія всего дѣла 15 февраля 1861 г. «Этого—сказалъ Государь—я желаю, требую, повелѣ
*) Головнина, близкаго къ вел. кн. Константину Николаевичу.