Памятуя это, и бытописатель заносит в свои записи то, что видел, пережил и что слышал от достовер
ных людей, и это, как и художественное описание)
живет дольше камня и металла и прочнее их. Жизнь, как бы она ни была незначительна, описанная по
дробно и правдиво, представляет интерес и приносит пользу будущим поколениям при изучении прошлого.
Основываясь на последнем предположении я берусь записывать то, что видел, что запечатлелось в моей памяти с самого начала моей сознательной жизни, а моя жизнь протекла в Москве, — я в ней родился 27 ноября ст. ст. 1863 года, вырос и в ней доживаю, никогда, никуда не отлучаясь.
По общественному положению я принадлежу по деду и отцу к крестьянскому роду, но в деревне, кроме временных побывок, никогда не жил; отец также ушел из деревни и был в Москве мелким ремесленником,—он в год моего рождения имел неболь
шую портновскую мастерскую. Круг его знакомых состоял из ремесленников, мелких торговцев, служа
щих, мещан, купцов—с этой стороны мне и знакома московская жизнь с самого начала 70-х годов, т.-е. почти 60 лет,—с этой стороны я и берусь описывать ее.
Когда я гляжу на Москву последних дней, и сравниваю ее с Москвой до-революционного периода, я вижу как изменилась она в бытовом, торгово-промышленном и производственном отношениях и даже
ных людей, и это, как и художественное описание)
живет дольше камня и металла и прочнее их. Жизнь, как бы она ни была незначительна, описанная по
дробно и правдиво, представляет интерес и приносит пользу будущим поколениям при изучении прошлого.
Основываясь на последнем предположении я берусь записывать то, что видел, что запечатлелось в моей памяти с самого начала моей сознательной жизни, а моя жизнь протекла в Москве, — я в ней родился 27 ноября ст. ст. 1863 года, вырос и в ней доживаю, никогда, никуда не отлучаясь.
По общественному положению я принадлежу по деду и отцу к крестьянскому роду, но в деревне, кроме временных побывок, никогда не жил; отец также ушел из деревни и был в Москве мелким ремесленником,—он в год моего рождения имел неболь
шую портновскую мастерскую. Круг его знакомых состоял из ремесленников, мелких торговцев, служа
щих, мещан, купцов—с этой стороны мне и знакома московская жизнь с самого начала 70-х годов, т.-е. почти 60 лет,—с этой стороны я и берусь описывать ее.
Когда я гляжу на Москву последних дней, и сравниваю ее с Москвой до-революционного периода, я вижу как изменилась она в бытовом, торгово-промышленном и производственном отношениях и даже