обожествлялись, то и религіозныя вѣрованія тѣсно соединялись съ поэзіей. О божествахъ природы слагались особыя сказанія — миѳы. Послѣдніе и легли въ основу поэтическихъ композицій. Памятники народнаго творчества, несмотря на то, что они сильно искажены позднѣйшими наслоеніями, донесли въ доста
точной степени неприкосновенными слѣды этихъ древнѣйшихъ языческихъ сказаній. Въ пѣсняхъ, эпическихъ и лирическихъ, сказкахъ, въ другихъ мелкихъ формахъ народнаго твор
чества открывалась, по мнѣнію миѳологовъ,
довольно стройная система бывшихъ религіозныхъ вѣрованій народа.
Подъ эту стройную систему Аѳанасьевъ подводилъ и народныя легенды. Однако въ ихъ основѣ лежитъ не языческій миѳъ, а христіанскія представленія. Чтобы согласить эту группу памятниковъ народной поэзіи съ общей теоріей, изслѣдователь предложилъ следующую гипотезу. Признавая, что
христіанскій элементъ долженъ былъ послѣ крещенія Руси въ сильной степени повліять на измѣненіе психологіи народа, Аѳанасьевъ доказывалъ, что заимствованный матеріалъ легендъ не долго удержался въ чистотѣ. Старыя языческія преданья и повѣрья тѣсно сое

динились съ новымъ, христіанскимъ началомъ,

взаимно прониклись, перепутались. Отсюда изслѣдователю представилась та же возмож