въ нихъ. Пришла весна, волчья хатка и растаяла. «А, кумушка, говорить волкъ: ты меня опять обманула; надо тебя за это съѣсть».—«Пойдемъ, куманекъ, еще поканаемся, кому-то кого достанется ѣсть». Вотъ ли
сичка-сестричка привела его въ лѣсъ къ глубокой .ямѣ и говорить: «Прыгай! Если ты перепрыгнешь черезъ яму—тебѣ меня ѣсть, а не перепрыгнешь—мнѣ тебя ѣсть». Волкъ прыгнулъ и попалъ въ яму. «Ну, говорить лисичка, сиди же тутъ!» — и сама ушла.
Идетъ она, несетъ скалочку въ лапкахъ и просится къ мужичку въ избу: «Пусти лисичку-сестричку ночевать». — «У насъ и безъ тебя тѣсно».—«Я не потѣсню васъ: сама ляжу на лавочку, хвостикъ подъ лавочку, скалочку подъ печку». Ее пустили. Она легла сама на лавочку, хвостикъ подъ лавочку, скалочку подъ печку. Рано поутру лисичка встала, сожгла свою скалочку, а послѣ спрашиваетъ: «Гдѣ же моя
скалочка? Я за нее и гусочку не возьму!» Мужикь — дѣлать нечего —• отдалъ ей за скалочку гусочку; взяла лисичка гусочку, идетъ п поетъ:
Ишла лисичка-сестричка по дорожкѣ, Несла скалочку;
За скалочку — гусочку!
Стукъ, стукъ, стукъ! — стучится она въ избу къ другому мужику. «Кто тамъ?»— «Я, лисичка-сестричка, пустите переночевать». — «У насъ и безъ тебя тѣсно». — «Я не потѣсню васъ: сама ляжу на лавочку, хвостикъ подъ лавочку, гусочку подъ печку». Ее пустили. Она легла сама на лавочку, хвостикъ подъ лавочку, гусочку подъ печку. Рано утромъ она вскочила, схватила гусочку, ощипала ее, съѣла и говорить:
«Гдѣ же моя гусочка? Я за иее индюшечку не возьму!» Мужикъ — дѣлать нечего — отдалъ ей за гусочку индюшечку; взяла лисичка индюшечку, идетъ и поетъ:
Ишла лисичка-сестричка по дорожкѣ, Несла скалочку;
За скалочку — гусочку,
За гусочку — индюшечку!
Стукъ, стукъ, стукъ! — стучится она въ избу къ третьему мужику. «Кто тамъ?» — «Я, лисичка-сестричка, пустите переночевать». — «У насъ и безъ тебя тѣсно». — «Я не иотѣсню васъ: сама ляэ/су на лавочку,
хвостикъ подъ лавочку, индюшечку подъ печку». Ее пустили. Вотъ она легла на лавочку, хвостикъ подъ лавочку, индюшечку подъ печку. Рано утромъ лисичка вскочила, схватила индюшечку, ощипала ее, съѣла и говорить: «Гдѣ же мог: индюшечка? Я зе нее не возьму и невѣсточку!» Мужикъ — дѣлать нечего — отдалъ ей за индюшечку невѣсгочку; лисичка посадила ее въ мѣшокъ и поетъ:
Ишла лисичка-сестричка по дорожкѣ, Несла скалочку;
За скалочку — гусочку,
За гусочку — индюшечку,
За индюшечку — невѣсточку!
сичка-сестричка привела его въ лѣсъ къ глубокой .ямѣ и говорить: «Прыгай! Если ты перепрыгнешь черезъ яму—тебѣ меня ѣсть, а не перепрыгнешь—мнѣ тебя ѣсть». Волкъ прыгнулъ и попалъ въ яму. «Ну, говорить лисичка, сиди же тутъ!» — и сама ушла.
Идетъ она, несетъ скалочку въ лапкахъ и просится къ мужичку въ избу: «Пусти лисичку-сестричку ночевать». — «У насъ и безъ тебя тѣсно».—«Я не потѣсню васъ: сама ляжу на лавочку, хвостикъ подъ лавочку, скалочку подъ печку». Ее пустили. Она легла сама на лавочку, хвостикъ подъ лавочку, скалочку подъ печку. Рано поутру лисичка встала, сожгла свою скалочку, а послѣ спрашиваетъ: «Гдѣ же моя
скалочка? Я за нее и гусочку не возьму!» Мужикь — дѣлать нечего —• отдалъ ей за скалочку гусочку; взяла лисичка гусочку, идетъ п поетъ:
Ишла лисичка-сестричка по дорожкѣ, Несла скалочку;
За скалочку — гусочку!
Стукъ, стукъ, стукъ! — стучится она въ избу къ другому мужику. «Кто тамъ?»— «Я, лисичка-сестричка, пустите переночевать». — «У насъ и безъ тебя тѣсно». — «Я не потѣсню васъ: сама ляжу на лавочку, хвостикъ подъ лавочку, гусочку подъ печку». Ее пустили. Она легла сама на лавочку, хвостикъ подъ лавочку, гусочку подъ печку. Рано утромъ она вскочила, схватила гусочку, ощипала ее, съѣла и говорить:
«Гдѣ же моя гусочка? Я за иее индюшечку не возьму!» Мужикъ — дѣлать нечего — отдалъ ей за гусочку индюшечку; взяла лисичка индюшечку, идетъ и поетъ:
Ишла лисичка-сестричка по дорожкѣ, Несла скалочку;
За скалочку — гусочку,
За гусочку — индюшечку!
Стукъ, стукъ, стукъ! — стучится она въ избу къ третьему мужику. «Кто тамъ?» — «Я, лисичка-сестричка, пустите переночевать». — «У насъ и безъ тебя тѣсно». — «Я не иотѣсню васъ: сама ляэ/су на лавочку,
хвостикъ подъ лавочку, индюшечку подъ печку». Ее пустили. Вотъ она легла на лавочку, хвостикъ подъ лавочку, индюшечку подъ печку. Рано утромъ лисичка вскочила, схватила индюшечку, ощипала ее, съѣла и говорить: «Гдѣ же мог: индюшечка? Я зе нее не возьму и невѣсточку!» Мужикъ — дѣлать нечего — отдалъ ей за индюшечку невѣсгочку; лисичка посадила ее въ мѣшокъ и поетъ:
Ишла лисичка-сестричка по дорожкѣ, Несла скалочку;
За скалочку — гусочку,
За гусочку — индюшечку,
За индюшечку — невѣсточку!