1) Паденіе Цареграда подъ власть Турецкую (1453 г.)—великое событіе въ исторіи православнаго образованія, выразившееся въ нашей литературѣ обширнымъ повѣствованіемъ, которое ясно свидѣтельствуетъ, что наши предки были поражены этимъ несчастіемъ, особенно въ Москвѣ, которая уже при первыхъ успѣхахъ своего возвышенія гордилась своею связью съ источникомъ православія, въ лицѣ своихъ митрополитовъ: что имѣло въ глазахъ Москвичей осо
бенную цѣну потому, что самые образованные въ то время на Руси пункты—Новгородъ и Псковъ сильно подчинялись вліянію западному.
Впрочемъ, не смотря на свое уваженіе къ православнымъ преданьямъ Византіи, наши грамотные предки хорошо понимали ея нравствен
ную неурядицу и политическое разложеніе, вслѣдствіе котораго она пала подъ власть Магомета Турецкаго. Русская повѣсть о взятіи Цареграда*), при всей своей симпатіи къ ея православнымъ святы - нямъ безпристрастно осуждаетъ нравы Грековъ и ихъ послѣдняго им
ператора Константина. „Вельможи Константиновы—сказано тамъ — набогатѣли отъ нечистаго своего собранія, отъ слезъ и отъ крови христіянскія.“ Нравы Грековъ были развращены и необузданы: „Какъ конь подъ царемъ безъ узды, такъ царство безъ грозы.11 Какой же отпоръ могли они дать сильному врагу, потому что паде
те нравовъ ведетъ за собою пагубную роскошь и изнѣженность: „увѣтіто было видѣти вельможъ Константиновыхъ полки, да противъ недруга крѣпкаго бою не держалися.“ Итакъ, погибла столица православія, внѣ котораго для нашихъ предковъ не было и самаго христіанства. Но возникала Москва, и опа-то должна замѣнить Византію: въ этомъ состоитъ національный, Московскій интересъ Новѣсти о взятіи Цареграда. Кромѣ Русскаго—по убѣжденію списателя—иного христіанскаго царства вольнаго и закону Греческаго нѣтъ. Если всѣ древнія предсказанія о гибели Цареграда сбылись: то и послѣднія предсказанія не прейдутъ, но такоже совершитися имутъ: „Русскій родъ Измаильтянъ побѣдитъ, и Седмохолмный (т. е. Цареградъ)
пріиметъ и въ немъ воцарится/ Надобно полагать, что идеи эти распространились въ нашей литературѣ уже при Іоаннѣ III, послѣ 1472 г., когда Софья Ѳоминишна съ своею Греческою и Итальян
*) Въ Никоновской Лѣтописи. У, 222—277.
бенную цѣну потому, что самые образованные въ то время на Руси пункты—Новгородъ и Псковъ сильно подчинялись вліянію западному.
Впрочемъ, не смотря на свое уваженіе къ православнымъ преданьямъ Византіи, наши грамотные предки хорошо понимали ея нравствен
ную неурядицу и политическое разложеніе, вслѣдствіе котораго она пала подъ власть Магомета Турецкаго. Русская повѣсть о взятіи Цареграда*), при всей своей симпатіи къ ея православнымъ святы - нямъ безпристрастно осуждаетъ нравы Грековъ и ихъ послѣдняго им
ператора Константина. „Вельможи Константиновы—сказано тамъ — набогатѣли отъ нечистаго своего собранія, отъ слезъ и отъ крови христіянскія.“ Нравы Грековъ были развращены и необузданы: „Какъ конь подъ царемъ безъ узды, такъ царство безъ грозы.11 Какой же отпоръ могли они дать сильному врагу, потому что паде
те нравовъ ведетъ за собою пагубную роскошь и изнѣженность: „увѣтіто было видѣти вельможъ Константиновыхъ полки, да противъ недруга крѣпкаго бою не держалися.“ Итакъ, погибла столица православія, внѣ котораго для нашихъ предковъ не было и самаго христіанства. Но возникала Москва, и опа-то должна замѣнить Византію: въ этомъ состоитъ національный, Московскій интересъ Новѣсти о взятіи Цареграда. Кромѣ Русскаго—по убѣжденію списателя—иного христіанскаго царства вольнаго и закону Греческаго нѣтъ. Если всѣ древнія предсказанія о гибели Цареграда сбылись: то и послѣднія предсказанія не прейдутъ, но такоже совершитися имутъ: „Русскій родъ Измаильтянъ побѣдитъ, и Седмохолмный (т. е. Цареградъ)
пріиметъ и въ немъ воцарится/ Надобно полагать, что идеи эти распространились въ нашей литературѣ уже при Іоаннѣ III, послѣ 1472 г., когда Софья Ѳоминишна съ своею Греческою и Итальян
*) Въ Никоновской Лѣтописи. У, 222—277.