Только что изложенный взглядъ царитъ въ учебныхъ пособіяхъ по исторіи литературы, гдѣ чуть не на каждой ечраницѣ на всѣ лады склоняется слово „народъ . Мало того:
онъ является исходнымъ пунктомъ для нсториковъ литературы и изслѣдователей.
Этотъ взглядъ, извѣстный подъ именемъ „ народническаго“, не является результатомъ научнаго историческаго изслѣдованія: онъ сложился въ процессѣ развитія русской демократіи въ XVIII—XIX вв. Безсильная еще для того, чтобы овладѣть политической властью и преобразовать русскую общественнополитическую жизнь на буржуазныхъ началахъ, молодая русская демократ, еще не утратившая сознанія своей связи съ про
стымъ народомъ, создала образъ особаго „народа , коллективнаго однороднаго цѣлаго, искони вѣковъ проникнутаго демо
кратическими тенденціями крестьянскаго пошиба, активнаго творца государственнаго строя, культуры, литературы, поэзіи, міровоззрѣнія. Въ своей публицистикѣ и художественной литературѣ русская демократія окружала этотъ образъ цѣлымъ роемъ миѳовъ и легендъ, изображала его средоточіемъ особыхт, добродѣтелей, необыкновеннаго величія и таинственной грозной
силы, ждущей толчка для своего проявленія. Въ своихъ „научныхъ“ изслѣдованіяхъ эта же демократія, соотвѣтственно созданнымъ ею миѳамъ и легендамъ, возсоздавала историческое прошлое русскаго народа и строила своеобразныя соціологическія теоріи, въ коуорыхъ своему образу „ народа “ противо
поставляла правящій классъ (нерѣдко подъ именемъ, „интеллигендіи“), изображая послѣдній, какъ случайно выдѣлившуюся изъ „ народа“ группу ловкихъ и хитрыхъ проныръ, сумѣвшихъ обойти „народъ* и, до поры до времени,, безнаказанно объ
егоривающихъ его. Въ борьбѣ съ дворянскимъ строемъ русская демократія оперировала образомъ созданнаго ею „народа“, стараясь имъ напугать правящій классъ и добиться отъ него практическихъ уступокъ...
Въ дѣйствительности, подобнаго „ народа “ никогда нигдѣ
онъ является исходнымъ пунктомъ для нсториковъ литературы и изслѣдователей.
Этотъ взглядъ, извѣстный подъ именемъ „ народническаго“, не является результатомъ научнаго историческаго изслѣдованія: онъ сложился въ процессѣ развитія русской демократіи въ XVIII—XIX вв. Безсильная еще для того, чтобы овладѣть политической властью и преобразовать русскую общественнополитическую жизнь на буржуазныхъ началахъ, молодая русская демократ, еще не утратившая сознанія своей связи съ про
стымъ народомъ, создала образъ особаго „народа , коллективнаго однороднаго цѣлаго, искони вѣковъ проникнутаго демо
кратическими тенденціями крестьянскаго пошиба, активнаго творца государственнаго строя, культуры, литературы, поэзіи, міровоззрѣнія. Въ своей публицистикѣ и художественной литературѣ русская демократія окружала этотъ образъ цѣлымъ роемъ миѳовъ и легендъ, изображала его средоточіемъ особыхт, добродѣтелей, необыкновеннаго величія и таинственной грозной
силы, ждущей толчка для своего проявленія. Въ своихъ „научныхъ“ изслѣдованіяхъ эта же демократія, соотвѣтственно созданнымъ ею миѳамъ и легендамъ, возсоздавала историческое прошлое русскаго народа и строила своеобразныя соціологическія теоріи, въ коуорыхъ своему образу „ народа “ противо
поставляла правящій классъ (нерѣдко подъ именемъ, „интеллигендіи“), изображая послѣдній, какъ случайно выдѣлившуюся изъ „ народа“ группу ловкихъ и хитрыхъ проныръ, сумѣвшихъ обойти „народъ* и, до поры до времени,, безнаказанно объ
егоривающихъ его. Въ борьбѣ съ дворянскимъ строемъ русская демократія оперировала образомъ созданнаго ею „народа“, стараясь имъ напугать правящій классъ и добиться отъ него практическихъ уступокъ...
Въ дѣйствительности, подобнаго „ народа “ никогда нигдѣ