В рубрике «Электроархив» мы републикуем знаковые статьи и материалы об искусстве, архитектуре, истории и культуре из оцифрованных изданий «Электронекрасовки».

***

В 1924 году две художницы — Л. С. Попова и В. Ф. Степанова пришли на Первую ситценабивную фабрику познакомиться с состоянием «художественных дел».

Недавно назначенный «красный директор» фабрики понимал необходимость притока художественных сил в эту область промышленности. Фабрика только начала выпускать продукцию — ситец, байку и вуаль. Образцы для рисунков, как и прежде, брались из заграничных журналов.

Понимая всю ложность и ошибочность этой «традиции», дирекция фабрики произвела смелый эксперимент — была выпущена материя с черными и белыми полосами. Успех превзошел все ожидания, но затем наступил кризиc — фабрика встала перед фактом «перепроизводства полос», так как в течение девяти месяцев выпускались одни полосы...

Фабрике нужны были новые рисунки. Дирекция обратилась во ВХУТЕМАС, но безрезультатно: там еще не было художников, достаточно подготовленных к работе в текстильной промышленности. Попробовали обратиться к живописцам Кузнецову и Лентулову. Лентулов «заломил» цену, а Кузнецов поставил условие — на каждом метре ткани отпечатать его подпись. Рисунок для ткани он мыслил, как станковую картину. Таким образом, оба «маститых» отпали. Тогда Первая ситценабивная фабрика опубликовала в «Правде» статью с призывом к художникам.

На этот призыв откликнулись трое — Попова, Степанова и Родченко.

Прежде всего художники потребовали ввести их в курс производственных процессов — они не хотели быть оторванными от производства. Производственники пожали плечами:

— Ходите лучше в музеи, нечего вам заниматься не своим делом.

Эскиз ткани. 1924

Геометрические формы, непривычное декоративное решение узоров тканей пугало и настораживало. Но при помощи директора-энтузиаста художникам дали возможность выпустить ткани с некоторыми из предложенных рисунков. Эффект был неожиданным и чрезвычайно показательным. Летом, во время «Съезда народов» в Москве, были раскуплены «до аршина» все ткани по новым рисункам. Представители Татарстана и Узбекистана заказывали вагоны мануфактуры, найдя в расцветках этих тканей отзвук и своих представлений о прекрасном.

С тех пор прошло сорок лет, но и сейчас рисунки Варвары Степановой для тканей выглядят современными.

Строгие и скромные, нарядные и звонкие по цвету, эти работы большого мастера заслуживают «второго рождения».

Приход Варвары Степановой в текстильную промышленность был не случайным. До этого она работала в области конструирования одежды (кто не знает ярких, с продольными широкими полосами маек с шнуровкой у ворота, ставших теперь одной из «примет» 20-х годов).

Интересны ее опыты создания одежды для спортсменов. Вот ее творческое кредо в этой работе: «Особенностью всякой спортивной одежды является обязательное наличие в ней резких отличительных признаков в костюмах одной команды от другой — в виде знаков, эмблем или формы и цвета костюма. Цвет спорткостюма в данном случае один из самых действенных факторов, так как спортивные состязания происходят на большом пространстве, а показательные спортпраздники — при огромном количестве зрителей. Главное требование покроя спортодежды — минимум одежды и несложность ее одевания и ношения». Степанова резко и безоговорочно разделяла понятия «стиль» и «мода», выступая убежденным противником «бытовой моды», безапелляционно заявляя, что «мода будет изживаться, так как она является продуктом не нашего социалистического быта».

Одной из первых она попыталась определить требования к «костюму сегодняшнего дня» и была энтузиасткой создания удобной, красивой и целесообразной рабочей одежды. Именно она разработала принципы создания костюма машиниста и инженера-конструктора, хирурга и пилота, рабочего на кислотной фабрике и пожарного, участника полярной экспедиции и спортсмена. Во всех моделях Степановой, во всех ее предложениях в этой области — предвидение будущего.

Эскиз ткани. 1924

Но для создания такой одежды нужны были и ткани не старых заученных и привычных рисунков, взятых главным образом из заграничных журналов, а новые ткани — яркие и сочные по цвету, с конструктивно построенным рисунком, позволяющие создавать модели, прелесть которых будет заключаться не в бантиках и выкрутасах излишеств, а в красоте и строгости покроя, выразительных цветовых решениях, изяществе и благородстве линий, строгих отделках в виде пуговиц, рельефных или цветных швов.

Вполне понятен энтузиазм, с которым Степанова откликнулась на статью в «Правде» с призывом к художникам прийти в текстильную промышленность.

Жизнь потребовала в наше время подготовки художников нового толка, не только живописцев или графиков, а художников-универсалов, мастеров на все руки.

Таким художником и была Варвара Федоровна Степанова — Варст, как подписывала она свои работы, Варвара, как ласково и уважительно звали ее друзья — Маяковский, Асеев, Мейерхольд, Эйзенштейн и многие, многие другие.

Друзей у нее было много, потому что Варвара Степанова была не только талантливым художником, но и человеком большой и щедрой души, чудесным товарищем, одним словом, настоящим человеком.

Степанова — художник многоплановый, разносторонне одаренный. Может быть, эта «многоплановость» объясняется характером художественного образования, которое она получила (после окончания Казанской художественной школы она училась в студии К. Ф. Юона, год в Строгановском училище и, наконец, в мастерской художника Леблана), а скорее всего тем, что по натуре своей Степанова — художник особого склада, художник-универсал, стремящийся к практическому воплощению и практическому использованию своего искусства в жизни.

Варвара Федоровна никогда не замыкалась в рамках какого-нибудь одного искусства: она занималась живописью, гравюрой на дереве, была прекрасным и тонким рисовальщиком, мастером оформления книги, чему посвятила 30 лет своей жизни, художником декоративного искусства (была профессором ВХУТЕМАСа на текстильном факультете и сделала большое число рисунков для тканей), с успехом работала как художник театра.

Степанова стремилась к тому, чтобы труд художника помогал делать жизнь человека нового общества красивой и удобной, чтобы весь мир вещей, окружающих человека — дома, книги, костюмы, мебель, фабрики и заводы, машины и автомобили, улицы городов, — все стало прекрасным, достойным людей, совершивших Великую Октябрьскую социалистическую революцию, строящих новый мир.

Эскизы тканей. 1924–1925

В его создании рядом с инженером и рабочим, ученым и архитектором должен стать художник-производственник, художник-инженер, художник-конструктор.

Всем своим творчеством Степанова стремилась быть практически полезной людям. Не будем сейчас останавливаться на всех сторонах деятельности Варвары Степановой — она слишком многообъемлюща, иногда спорна, но всегда интересна.

Особого разговора заслуживает ее работа в области оформления книги, начавшаяся еще в 20-х годах и продолжавшаяся до конца жизни (Степанова умерла в 1958 году).

Но что бы она ни делала, главным принципом ее работы, ее движущей силой было стремление придать всем вещам, окружающим человека в работе и в быту, те качества, которые в будущем привели бы их к стилевому единству. Эти качества определялись понятиями, очень близкими нам и сейчас: красота и целесообразность, технологичность в производстве, общедоступность, добротность — то, что мы сейчас определяем как «требования технической эстетики».

Степанова была художником, заглянувшим на много лет вперед, и сейчас, через четыре десятилетия после первых ее удачных опытов, она остается для нас художником современным и взволнованным, мечтавшим в те далекие годы, полные революционного романтизма, об искусстве будущего, которое одухотворит труд, украсит быт ни облагородит человека.

Опыт работы первых художников-конструкторов, художников-универсалов, русских «дизайнеров» не должен быть нами забыт и скинут со счета.

***

Автор: Алина Абрамова, искусствовед. Публикуется по журналу «Декоративное искусство СССР», № 9 за 1963 год.

***

Больше про книги и интересные находки вы найдете в telegram-канале «Электронекрасовка» (@electronekrasovka) и в нашем паблике «ВКонтакте». Подписывайтесь!