«Электронекрасовка», в рамках проекта «Сатира 1905 года», рассматривает бум сатирической журналистики в период революции 1905–1907 годов и рассказывает о ярких и интересных изданиях рубежа веков. В новом выпуске проекта — журнал Николая Шебуева «Пулемёт».

13 ноября 1905 года начинает выходить один из первых политико-сатирических журналов — «Пулемёт». На последней странице первого номера издатель и редактор Николай Шебуев печатает опубликованный месяцем ранее «октябрьский манифест», законодательный акт, который обещал предоставление политических прав и свобод: собраний, союзов, слова, совести и неприкосновенности личности. Поверх манифеста был изображён красный отпечаток руки с подписью «к сему манифесту свиты его величества генерал-майор Трепов руку приложил».

Генерал-губернатор Петербурга Дмитрий Фёдорович Трепов отвечал за подавление революционных событий 1905 года, именно ему принадлежала фраза «патронов не жалеть» при силовом решении конфликтов.

Помимо манифеста с «окровавленной» рукой, в журнале была опубликована «Сказка о весне», в которой в сатирической и аллегорической форме рассказывалось о мнимых переживаниях Николая II, связанных с событиями первой русской революции.

«Солучился у Царя той страны почестенъ миръ. Отъ полудня пированьице шло до полуночи. Отъ полуночи ликованьице шло до полудня. Что не день, не два, — недѣлю цѣлую гости сыченъ медъ, да брагу пьяную заѣдаютъ пряникомъ печатныимъ. А на пряникѣ на томъ «цензурою дозволено».

Смелая и до этих пор маловероятная политическая сатира, когда на страницах печаталась рабочая марсельеза со словами «Вставай, подымайся, крестьянский народ. Иди на господ, люд голодный...», делают журнал мгновенно популярным. Уже после полудня журнал можно было купить только у перекупщиков, цена номера доходила до 50 рублей. Параллельно по распоряжению министра внутренних дел Дурново начались изъятия журнала, обыски у всех причастных и в типографии.

В ту же ночь был арестован издатель Шебуев и закрыта типография, в которой печатался журнал. Вокруг этого события начинаются волнения, возмущены союз периодических изданий, издатели, которые печатались в закрытой типографии, работники типографии и простые читатели. Благодаря этому Шебуев был освобождён через 36 часов. Спустя несколько дней Шебуева вновь арестовывают, с возможностью освобождения под залог трёх тысяч рублей. Когда эта сумма была собрана, в прокуратуре сообщили что залоговая сумма увеличена до 10 000 рублей.

За «окровавленный» след на манифесте и оскорбительные материалы Шебуеву было предъявлено обвинение по 103 и 128 статье — за оскорбление власти.

3 декабря состоялся суд, на котором было озвучено, что «манифестом 17-го октября дарована свобода печати, но не разнузданность», и за «дерзостное порицание и оскорбление монарха» издателя Николая Шебуева приговаривают к заключению в крепости на один год.

«Если, — писала в своём определении Судебная Палата, — развернуть названный журнал («Пулемёт») так, чтобы последняя его страница пришлась рядом с первой, то окажется, что изображённый на первой странице с изумлённым лицом и открытым, как бы кричащим, ртом оратор указывает правой рукой именно на текст манифеста, а то, что оратор кричит, выражается надписью под ним «Долой» . . . Возглас, обращённый к изданному государем акту и возбуждающий к презрительно дерзкому игнорированию этого акта, несомненно заключает в себе явное порицание существующего в России образа правления».

«Всей душой протестую, — отвечал Шебуев, — против изобретённого особым присутствием способа чтения «Пулемёта». «Пулемёт» издаётся для душевно-здоровых читателей, а не для маньяков и больных, которым придёт охота от безделья складывать его чёрт знает как и в таком виде читать».

Сидя в тюрьме, Шебуев продолжал составлять очередные номера своего «Пулемёта», в тюремной камере «Крестов» писал, держал корректуру, заказывал рисунки, а в одном из номеров даже сделал анонс: «Текст арестанта Шебуева и прокурора Камышанского...»

В одном из следующих выпусков Шебуев в иронической форме рассказывает подробности своего задержания:

«Меня не было дома. Мы с женой вернулись около двух часов ночи. Дебош был уже в полном разгаре.

Часть моей квартиры была обеспулемёчена. Оставался кабинет.

Четыре мужчины в полицейской форме вели себя корректно. Они производили дебош в чужой квартире по всем правилам науки, галантно извиняясь за причинённое беспокойство.

— Они нас послали. Мы творим волю пославших.

Я был тоже галантен:

— Очень рад... Это очень любезно с вашей стороны, что вы обратили внимание именно на мою квартиру.

— Не потрудитесь ли раздеться?

— С удовольствием. Это тоже они вам велели?

— Конечно... Вы и брючки потрудитесь снять.

Они раздели меня догола, погладили по животу. Неприкосновенность личности ещё не влечёт за собой неприкосновенность живота. Похлопали по бедрам. Сняли брюки. Потрясли их.

— Хорошенько трясите. Авось пулемёт вывалится.

Двое мужчин, без формы и без языка, предстоявшие в качестве понятых и оказавшиеся, по справкам, дворниками соседнего дома, даже отшарахнулись от моих брюк, испуганные моим замечанием.

Женщина, сидевшая в прихожей и оказавшаяся тоже понятой, богобоязненно перекрестилась.

Они прислали сюда с полицейскими и дворниками эту женщину, чтобы она «раздела и обыскала мою жену».

Всего вышло 6 номеров журнала «Пулемёт». Шебуев был освобождён на несколько месяцев раньше и вернулся к издательской деятельности, но уже по выпуску другого журнала.

Два из шести номеров журнала «Пулемёт» можно почитать на «Электронекрасовке».

Больше про книги и интересные находки вы найдёте в telegram-канале «Электронекрасовка» (@electronekrasovka) и в нашем паблике «ВКонтакте». Подписывайтесь!