В рубрике «Что это такое?» «Электронекрасовка» рассказывает про интересные артефакты из оцифрованных фондов.

Что это такое?

Постановление Цекрабиса, опубликованное в журнале «Рабис» № 23 за 1927 год, с предложением лишить Федора Шаляпина звания Народного артиста Республики.

Как все начиналось?

После революции, в 1918 году, Федора Шаляпина назначают художественным руководителем Государственного академического театра оперы и балета (Мариинского театра). Тогда же он получает звание «Народный артист Республики».

Работа в бывшей Мариинке проходила с трудностями: правительственные чиновники считали, что искусство дворянства не нужно рабочему классу, и что реквизит бывших императорских театров надо раздать провинциальным. Шаляпину пришлось ехать в Москву на личную встречу с Владимиром Лениным, чтобы обсудить спасение реквизита.

«Работа день ото дня становилась тяжелее и неприятнее. Рука, которая хотела бы бодро подняться и что-то делать, получала удар учительской линейки», — пишет Федор Иванович в мемуарах.

Дом Шаляпина часто обыскивали — он был большим любителем роскоши и богатства. Например, когда он в 1896 году устраивался работать с театр мецената Саввы Мамонтова, то договорился с ним о 7200 рублях оплаты. «Есть богатые люди, почему же я не могу быть богатым человеком?» — говорил он Мамонтову. В шутку Шаляпин даже звал себя «буржуем».

А как выехал за границу?

Впервые Шаляпин уезжает из советской России в 1921 году с разрешения ЦК РКП(б). 15 июля нарком просвещения Анатолий Луначарский присылает Федору Ивановичу телеграмму:

«Я получил от фирмы с занятным названием «Несравненная Павлова» приготовленный для Вас весьма серьезный контракт, который Вы, вероятно, подпишете. Завидный гонорар. По исчислению Наркомфина Вы будете там получать за выступления 57 миллионов на наши деньги. Вот как мы Вас грабим, когда платим Вам по 5 миллионов. Что касается Вашего большего дела, об устройстве Вас в России, то оно все еще переваривается в недрах Совнаркома».

В первую заграничную поездку как советский певец Федор Иванович отправился один.

В начале 1922 года Шаляпин возвращается в Россию, но уже думает о переезде. Об этом он пишет в мемуарах:

«Я убедился, что за границей я могу жить более спокойно, более независимо, не отдавая никому ни в чем никаких отчетов, не спрашивая, как ученик приготовительного класса, можно ли выйти или нельзя... Жить за границей одному, без любимой семьи, мне не мыслилось, а выезд со всей семьей был, конечно, сложнее — разрешат ли? И вот тут — каюсь — я решил покривить душою. Я стал развивать мысль, что мои выступления за границей приносят советской власти пользу, делают ей большую рекламу. «Вот, дескать, какие в «советах» живут и процветают артисты!»

Уже 29 июня 1922 года на пароходе «Oberbürgermeister Hakken» он выехал в Ревель (ныне — Таллин), а позже — в Германию. С этого начинается его пятилетний тур по Америке, Европе и Азии.

В США Шаляпин невероятно популярен, на каждый его приезд в городах устраивают мероприятия — например, в Бостоне студенты исполнили «Дубинушку».

Во время гастролей в Европе и Америке Шаляпин не спешит возвращаться в Советскую Россию. В 1924 году в Париже советский журналист Корнелий Зелинский берет у артиста интервью, которое опубликуют в журнале «Новый зритель»:

« — Тут вот газеты писали, что вы собираетесь осенью к нам, в СССР? [К. З.]

— Нет, вот вы как раз и пишите, что это неверно. Я плыву сейчас в Австралию. А до нее, говорят, плыть целый месяц. Да обратно. Так что и в Европу я раньше осени не попаду. [Ф. Ш.]

— А сейчас?

— Сейчас лечу в Лондон на три концерта.

— А что же не в Москву?

— Да, ведь я, знаете, человек связанный. Американская антреприза. Дело не шуточное, так не выпустят. <...> Раньше 27 года ничего не получится. Но в 27 году поеду в Россию обязательно. Контракт у меня со словесной пролонгацией. <...> Вот осенью вернусь из Австралии, буду опять зиму петь в «Метрополитэн Опере» в Нью-Йорке.

<...>

— Неужели вас не тянет именно теперь к нам, в Советскую Россию? [К. З.]

— Как не тянет? Еще как иногда заскучаешь. Дайте срок американское тягло отработать. [Ф. Ш.]»

В том же году журнал «Зрелища» напишет такую заметку:

«Шаляпин находится в Париже и хлопочет о получении от нового правительства разрешения на продолжительное проживание там».

В конце 1924 года Шаляпин напишет актеру Исаю Дворищину из Нью-Йорка: «Говоря по совести, до боли скучаю по дорогой родине, да и по вас всех. Так хотелось бы повидать всех русаков, всех товарищей, поругаться с ними и порадоваться вместе. Стороною узнаю, что жизнь в СССР налаживается, хорошо — Уррра! Какие мы будем с тобой счастливые, когда все устроит русский народ».

С чего началась травля?

В марте 1925 года Шаляпин в письме Максиму Горькому напишет: «На доллары купил я для Марии Валентиновны [второй жены] и детей дом в Париже, живу в хорошей квартире, в какой никогда еще в жизни не жил». Федор Иванович покупает пятиэтажный дом в Париже на улице д’Эйло, 22: первые четыре этажа Шаляпины сдавали в аренду, а на последнем жили. Пятый этаж был обставлен антикварной мебелью, а на стенах висели картины русских художников.

В апреле 1927 года Шаляпин решает освятить дом. Для этого он идет в парижский собор Александра Невского к отцу Георгию Спасскому.

Во дворе церкви вокруг Шаляпина столпились русские эмигранты-инвалиды и безработные, которым певец раздал деньги.

Через эмигрантскую газету «Возрождение» Георгий Спасский отблагодарил Федора Ивановича:

«Милостивый Государь
Господин Редактор.
Позвольте при посредстве Вашей уважаемой газеты выразить благодарность Федору Ивановичу Шаляпину, передавшему мне 5.000 (пять тысяч) франков на русских безработных. Три тысячи (3.000) переданы мною в распоряжение Владыки Митрополита Евлогия, тысяча (1.000) — в распоряжение бывшего морского агента капитана 1 ранга В.И. Димитриева и тысяча (1.000) франков розданы мною непосредственно известным мне безработным.

Глубоко уважающий Вас
Прот. Георгий Спасский».

«Новый зритель», № 23, 1927

В Советской России скоро принялись осуждать Федора Шаляпина «за поддержку белой эмиграции».

Так, в журнале «Рабис» выходит статья «Письмо из Берлина», в которой профсоюзный чиновник С. Г. Симон пишет: «Сидит «народный» за границей годы и годы, оброс ею и вот в один прекрасный момент оглянулся и видит — нуждаются русские люди. И какие люди! Князья, графы, бароны, тайные и всяческие советники, митрополиты, протоиереи, флигель-адъютанты, генералы свиты его величества. Ну как не защемить сердцу, не Народного артиста Республики, нет, а заслуженного артиста императорских театров, солиста его величества?!! Ну и посылает солист его величества тысяч этак пять франков для раздачи этим безработным. Почему мы молчим? Почему не положить предел издевательству и наглости над всем СССР этого СВИТЫ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА НАРОДНОГО АРТИСТА РЕСПУБЛИКИ?»

2 июня в «Комсомольской правде» выходит стихотворение Владимира Маяковского «Господин «народный артист»:

С барина
с белого
сорвите, наркомпросцы,
народного артиста
красный венок!

7 июня в журнале «Новый зритель» Шаляпина предлагают называть «солист его императорского величества».

23 июня в эмигрантской газете «Возрождение» выходит оправдание Шаляпина: «Я люблю полевой цветок, птицу, яблоню, речку, лес, музыку, хорошую картину и сам стараюсь как можно лучше петь. Если моей несчастной родине суждено вести политическую борьбу за существование свое, то там, в самой России, есть люди, которые призваны для этого. Я же для этого не гожусь. Между тем, мне во что бы то ни стало хотят навязать, чтобы я занимался этой политикой... Я прошу всех моих соотечественников — монархистов, социалистов, коммунистов и анархистов, раз навсегда оставить меня в покое и дать мне возможность заниматься тем делом, к которому я действительно пригоден. Я пожертвовал деньги в пользу беженских детей. Ведь если это преступление — то я был преступником и тогда, когда при императорском режиме пел в пользу социалистов-революционеров, и при большевиках в Бутырской тюрьме в пользу заключенных там контрреволюционеров».

29 июня Максим Горький, старый друг певца, напишет Федору Ивановичу: «Звание же «народного артиста», данное тебе Совнаркомом, только Совнаркомом и может быть аннулировано, чего он не сделал, да, разумеется, и не сделает».

Однако уже 24 августа Постановлением Совнаркома РСФСР Шаляпин был лишен звания «Народный артист Республики» и права возвращения в Россию. В Париже Шаляпина вызвали в посольство СССР на улице Гренель, где посол Христиан Раковский рассказал певцу о решении Совнаркома. Как вспоминал писатель Лев Разгон, после слов посла Федор Иванович заплакал, и Раковский с трудом его успокоил.

«Рабис», № 45, 1927

Вернули ли звание?

Да, было две попытки: первая — в 1956 году. Тогда ЦК КПСС рассматривал «Предложения о восстановлении Ф. И. Шаляпину посмертно звания Народного артиста Республики», но так и не принял решения. Вторая попытка была предпринята 10 июня 1991 года. В Постановлении № 317 утверждалось, что нужно «отменить постановление Совнаркома РСФСР от 24 августа 1927 года «О лишении Ф. И. Шаляпина звания «Народный артист» как необоснованное».

Источники:

— «Маска и душа: мои сорок лет на театрах», Ф.И. Шаляпин, 1937
— Газета «Возрождение», журнал «Новый зритель», журнал «Рабис»
— «Песни и развлечения эпохи НЭПа», М. Кравчинский, 2018
— «Непридуманное», Л. Разгон, 1989
— «Шаляпин в Петербурге — Петрограде», В. Дмитриевский, Е. Катеринина, 1976

***

Больше про книги и интересные находки вы найдёте в telegram-канале «Электронекрасовка» (@electronekrasovka) и в нашем паблике «ВКонтакте». Подписывайтесь!

Подготовил Николай Канунников