Толстой, Хитровка и нищие
В рубрике «Что это такое?» «Электронекрасовка» рассказывает про интересные артефакты из оцифрованных фондов.
Что это такое?
Цитата Льва Толстого о московской переписи населения 1882 года, в которой писатель участвовал как переписчик. В 1908 году выходит биография Толстого, написанная Павлом Бирюковым вместе с писателем, где рассказывается, как Лев Николаевич участвовал в переписи ночлежных домов на Хитровке.
Когда это было?
В сентябре 1881 года семья Толстых переезжает в Москву: старший сын Сергей поступает в университет, а Илья и Лев-младший — в частную гимназию Поливанова. Семейство писателя сняло жильё в доме Волконского в Денежном переулке (Малый Левшинский переулок, 3).
Спустя месяц после переезда, 5 октября, Толстой пишет в дневнике: «Вонь, камни, роскошь, нищета. Разврат. Собрались злодеи, ограбившие народ, набрали солдат, судей, чтобы оберегать их оргию, и пируют».
В начале января 1882 года Лев Николаевич знакомится с профессором финансового права Иваном Янжулом и экономистом Александром Чупровым — руководителями переписи. С их помощью Толстой решает принять участие в переписи, чтобы «воспользоваться переписью, при которой счётчиками и их руководителями будет обнаружена вся московская нищета, и предложить этим людям из московского интеллигентного общества не прерывать завязанного таким образом общения, а продолжать его и увлечь других для братской любовной помощи городской нужде».
Как проходила перепись?
За несколько дней до начала переписи, 20 января, Толстой пишет статью «О переписи в Москве». Её издали в газете «Современные известия», 200 экземпляров которой граф выкупает и раздаёт руководителям переписи.
В статье Толстой пишет, что «цель же науки социологии — счастие людей» и что «нужно быть в состоянии сесть на койку к оборванцу и разговориться с ним по душе так, чтобы он чувствовал, что говорящий с ним уважает и любит его, а не ломается, любуясь на самого себя».
Лев Николаевич прочёл статью в Московской городской думе. «Я прочёл её, краснея до слёз и запинаясь: так мне было неловко. Так же неловко было, я видел, и всем слушателям. На вопрос мой, по окончании чтения, о том, принимают ли руководители переписи моё предложение оставаться на своих местах для того, чтобы быть посредниками между обществом и нуждающимися, произошло неловкое молчание», — писал он в дневнике.
К вечеру того же дня вся Москва знала о статье графа. Издатель «Невы» Павел Гайдебуров писал, что «обращение Толстого... укрепит... силу любви и гуманности». А историк М.П. Драгоманов назвал статью «знаменательной».
Толстой стал одним из 80 распорядителей. За ним были закреплены участки между Смоленским рынком: по Проточному переулку — до берега реки. Здесь же находилась Ржановская крепость, «притон самой страшной нищеты и разврата». За день до переписи, 22 января, Лев Николаевич решил осмотреть свой участок, что он потом опишет в книге «Так что же нам делать?».
«Спускаясь под гору по Никольской улице, я поравнялся с мальчиками от 10 до 14 лет, в кофточках и пальтецах, катавшихся кто на ногах, кто на одном коньке под гору по обледеневшему стоку тротуара подле этого дома. Мальчики были оборванные <...>, бойкие и смелые. Я остановился посмотреть на них. Из-за угла вышла с желтыми обвисшими щеками оборванная старуха. Она шла в гору к Смоленскому и страшно, как запаленная лошадь, хрипела при каждом шаге. Поравнявшись со мной, она остановилась, переводя хрипящее дыхание. <...>
— Вишь, — сказала она, указывая на катавшихся мальчиков, — только баловаться! Такие же ржановцы, как отцы, будут.
Один из мальчиков в пальто и картузе без козырька услыхал те слова и остановился.
— Что ругаешься? — закричал он на старуху. — Сама ржановская козюлиха!
Я спросил у мальчика:
— А вы тут живете?
— Да, и она тут. Она голенищи украла! — крикнул мальчик и, подняв вперед ногу, покатился дальше.
Старуха разразилась неприличным матерным ругательством, прерываемым кашлем».
После обхода Толстой понимает, что «люди эти должны и сердиться, и скучать, и храбриться, и тосковать, и веселиться». «Я <...> в первый раз ясно понял, что дело, которое я затевал, не может состоять в том только, чтобы накормить и одеть тысячу людей, как бы накормить и загнать под крышу 1000 баранов, а должно состоять в том, чтобы сделать доброе людям».
23, 24 и 25 января Лев Николаевич с двумя приписанными к нему студентами-счётчиками (их было около 2000) начинает перепись. Граф приходит на Хитров рынок и к Ляпинской ночлежке.
«...В морозный и ветреный день, я пошёл к этому центру городской нищеты, к Хитрову рынку. <...> Уже идя по Солянке, я стал замечать больше и больше людей в странных не своих одеждах, и в еще более странной обуви и с особенным нездоровым цветом лица... <...> ...cтарые и молодые сидели... ходили и ругались... <...> Дом, у которого дожидались эти люди, был Ляпинский бесплатный ночлежный дом... <...> Ближе всех ко мне стоял мужик с опухшим лицом и рыжей бородой, в прорванном кафтане и в стоптанных калошах на босу ногу. А было 8 градусов мороза. <...> «Работы, — говорит, — нет». Ждёт только обхода полицейского, который, как беспаспортного, заберёт его в острог и отправит по этапу на местожительства. <...> (Острог и этап представляются для него обетованной землёй.)»
При переписи Толстой постоянно расспрашивал людей об их нуждах и делал заметки о возможной им помощи.
По окончании работы граф сделал вывод, что нуждающихся можно разделить на три группы:
— люди из господского и чиновничьего мира, потерявшие своё прежнее выгодное положение;
— распутные женщины;
— дети.
Как выяснил Толстой, людей первой группы было больше всего. Вместе с провожатым Иваном Федотычем он зашёл в одну из комнат Ржановского дома, где было до сорока обнищавших дворян. «Я помню, что мне особенно тяжело было общение с этого рода несчастными. Теперь я понимаю, отчего это было: я в них, как в зеркале, видел самого себя. Если б я вдумался в свою жизнь и в жизнь людей нашего круга, я бы увидел, что между теми и другими нет существенной разницы», — пишет Лев Николаевич.
А что потом?
В конце января 1882 года к Толстым приезжает Василий Кириллович Сютаев, крестьянин и основатель религиозного движения «сютаевцы».
Вместе с Сютаевым граф отправляется к Марии Николаевне Толстой, сестре писателя, по её же приглашению. Лев Николаевич долго рассказывает сестре о переписи, но потом начинает разговор с Василием Кирилловичем. Сютаев говорит, что нищих нужно разбирать по домам. «Простое слово это поразило меня. Я не мог не сознать его правоту, но мне казалось тогда, что, несмотря на справедливость этого, все-таки может быть полезным и то, что я начал. Но чем дальше я вёл это дело и чем больше я сходился с бедными, тем чаще мне вспоминалось это слово и тем больше оно получало для меня значение», — пишет Толстой.
Позже Толстой использует свои наблюдения в книге «Так что же нам делать?» и в повести «Смерть Ивана Ильича».
На «Электронекрасовке»:
— Полка «Про Толстого». Подборка книг Льва Николаевича Толстого, биографических изданий про писателя, открыток и иллюстраций к произведениям.
***
Больше про книги и интересные находки вы найдёте в telegram-канале «Электронекрасовка» (@electronekrasovka) и в нашем паблике «ВКонтакте». Подписывайтесь!
Подготовил Николай Канунников