Георг Гросс

За то, что он просит работы
Стейнлен
Локаут
(1746—1828 гг.). Можно думать, однако, что и его выступление против войны возникло только из националистических мотивов. В 1808 году в Мадриде произошло восстание испанцев против Иосифа Наполеона, родственника знаменитого Бона
парта, посаженною последним на испанский престол. Восстание перешло в войну испанцев за свою независимость от власти французов.
Гойе было поручено увековечить героические моменты этой борьбы испанцев против, до того еще никем непобежденногч Наполеона.
В результате Гойя дал ряд гравюр, углубивших и обострив. ших «Великие бедствия войны» Жака Калло. В этих гравю
рах высказано явно антимилитаристическое отношение художника к войне. Надписи под кошмарными сценами насилий, кро
вавых расправ и издевательств над мирным населением «так видел», «так было» и т. д. свидетельствуют, что в основе каждой из этих гравюр лежало то или другое действительно происходившее событие, тот или другой факт, который художник видел собственными глазами. «Нет жестокости, которая не была бы совершена» — пишет под одной гравюрой художник, а под другой ставит вопрос: «За что»? (гравюра изображает двѵх солдат, тянущих за ноги повешенного крестьянина). «На деревьях красуются редкие птицы» — с мрачным сарказмом отмечает Гойя другую гравюру, где даны группа повешенных и тут же отрубленные части их тела. «Кто может на это смотреть»—надпись на гравюре, изображающей расстрел испанцев французами ночью при свете фонаря,
Гойя протестует против ужасов войны, но вопрос о том, откуда эти ужасы берутся, что служит их причиной, в чьих, наконец, интересах эти ужасы производится, и, главное, должна ли вообще существовать война, им серьезно и глубоко еще не ставится.
Социальные мотивы не остановили на себе внимания (художника, будучи затемнены национальными.
Позднее некоторые художники XIX века, продолжая творческую линию Калло и Гойи, раскрыли «трагическое лицо войнв отчетливом разрезе наростающих социальных противоречий.
Уже Константин Гюис, французский художник эпохи второй империи, дававший обычно сцены торжествующей и ве
селящейся буржуазии, был захвачен новой характеристикой войны, основанной на анализе социальных ее корней. В своем «Возвращении из Крыма» он дал гнетущую процессию ветеранов и калек («Победителей»), сопровождаемую вороньей стаей.
Художник Домье направил бич своей едкой сатиры против империализма Наполеона III и Бисмарка. Его «Мир» спит на пушке, «Ангел мира» повис на паутине, «Европа» неустойчиво балансирует на дымящейся гранате, Бисмарку снятся по
ля, усеянные трупами. Домье высмеивает национальное собрание, выбираемое под угрозой штыков прусских юнк е р о в, и пригвождает к позорному столбу будущего палача
Ф. Мазареель
И снова корчатся в проволочных заграждениях молодые жизни. . .