Аврора.Н. Аронсонъ.Портретъ.Н. Аронсонъ.
ли его устроить въ Петербургѣ. Но юноша: ^слышалъ о Парижѣ, великомъ, невѣдомомъ недосягаемомъ Парижѣ, гдѣ Божій даръ проявляется и освящается окончательно. И всѣ’ его мысли сосредоточены на далекомъ Парижѣ, пока онъ не получилъ заказа на
Мечта осуществлена. Но пить и ѣсть надо! И вотъ начинается вторая глава «красивой біографіи». Юноша таитъ и хранитъ въ себѣ «искру Божію». Онъ ничего ни у кого не проситъ. Онъ никому ничѣмъ не хочетъ быть обязанъ. Онъ идетъ въ рабочіе, чтобы заработать хлѣбъ насущный въ буквальномъ смыслѣ слова: заработавши немного, онъ живетъ впроголодь, но поступаетъ въ школу, чтобы учиться, въ одну, въ другую, но быстро, вездѣ первый,—онъ ихъ проходитъ, отмѣченный даромъ, который замѣчаютъ и учителя, и товарищи и мастера.
Репутація Аропсопа вскорѣ общеустановлена. Онъ общепризнанный художникъ, по безъ средствъ, живущій впроголодь, на 10 рублей въ мѣсяцъ, пока публика его не узнала, пока выставки, салоны не обнаружили во всей красѣ его мечты и исканія правды.
Тогда кончилась его «біографія», и пошла жизпь и дѣятельность художника, влюбленнаго въ природу, ищущаго все болѣе совершенныя и нѣжныя формы для того, чтобы въ нихъ вкладывать, ими выражать свою мечту, свою любовь къ красотѣ и правдѣ, свои идеи, свое постоянное вѣчное стремленіе къ совершенствованію.
Аронсонъ работаетъ и мало говоритъ о себѣ. Его не видно у меценатовъ, онъ не позируетъ въ аристократическихъ и иныхъ салонахъ. Онъ не бѣгаетъ за заказами, не ищетъ ихъ. Его ищутъ.
Изъ Германіи, изъ Англіи, изъ Италіи, изъ Америки, изъ Южной Афики обращаются къ нему, когда хотятъ имѣть воплощенпую въ мраморѣ красивую мечту, или какой-нибудь одухотворенный образъ...
Въ Россіи Аронсонъ извѣстенъ, какъ «отщепенецъ»—въ высшемъ, лучшемъ значеніи этого слова. Оскорбленный громкими высылками, какъ еврей, изъ-за
безправія жительства внѣ черты осѣдлости, онъ по принципу уклоняется отъ всякихъ офиціальныхъ заказовъ Но, когда надо за
печатлѣть образъ «великаго писателя земли русской», Аронсонъ одинъ изъ первыхъ посвящаетъ свой рѣзецъ генію Толстого, и не только рѣзецъ. Аронсонъ прекрасно рисуетъ, и его коллекція рисунковъ и портре
товъ Льва Николаевича одна изъ самыхъ красивыхъ, оригинальныхъ и глубоко-художественныхъ.
Равнымъ образомъ, когда группа молодежи рѣшаетъ, при участіи артистовъ художниковъ, увѣковѣчить образъ милой—какъ выразился Юрій Бѣляевъ—«Бѣлой мечты», мягко и нѣжно пронесшейся передъ мы
слящей и чувствующей Россіею, образъ незабвенной Коммиссаржевской, то за этимъ обращаются къ Аронсону.
И мы въ февралѣ увидимъ въ Петербургѣ одухотворенную, опоэти
зированную аронсоновскою музою нашу безвременно оборванную въ
Старуха.Н. Аронсонъ.
ли его устроить въ Петербургѣ. Но юноша: ^слышалъ о Парижѣ, великомъ, невѣдомомъ недосягаемомъ Парижѣ, гдѣ Божій даръ проявляется и освящается окончательно. И всѣ’ его мысли сосредоточены на далекомъ Парижѣ, пока онъ не получилъ заказа на
бюстъ, зарабатываетъ первьп сто рублей, съ помощью которыхъ^ онъ и отправляется въ Парижъ.
Мечта осуществлена. Но пить и ѣсть надо! И вотъ начинается вторая глава «красивой біографіи». Юноша таитъ и хранитъ въ себѣ «искру Божію». Онъ ничего ни у кого не проситъ. Онъ никому ничѣмъ не хочетъ быть обязанъ. Онъ идетъ въ рабочіе, чтобы заработать хлѣбъ насущный въ буквальномъ смыслѣ слова: заработавши немного, онъ живетъ впроголодь, но поступаетъ въ школу, чтобы учиться, въ одну, въ другую, но быстро, вездѣ первый,—онъ ихъ проходитъ, отмѣченный даромъ, который замѣчаютъ и учителя, и товарищи и мастера.
Репутація Аропсопа вскорѣ общеустановлена. Онъ общепризнанный художникъ, по безъ средствъ, живущій впроголодь, на 10 рублей въ мѣсяцъ, пока публика его не узнала, пока выставки, салоны не обнаружили во всей красѣ его мечты и исканія правды.
Тогда кончилась его «біографія», и пошла жизпь и дѣятельность художника, влюбленнаго въ природу, ищущаго все болѣе совершенныя и нѣжныя формы для того, чтобы въ нихъ вкладывать, ими выражать свою мечту, свою любовь къ красотѣ и правдѣ, свои идеи, свое постоянное вѣчное стремленіе къ совершенствованію.
Аронсонъ работаетъ и мало говоритъ о себѣ. Его не видно у меценатовъ, онъ не позируетъ въ аристократическихъ и иныхъ салонахъ. Онъ не бѣгаетъ за заказами, не ищетъ ихъ. Его ищутъ.
Изъ Германіи, изъ Англіи, изъ Италіи, изъ Америки, изъ Южной Афики обращаются къ нему, когда хотятъ имѣть воплощенпую въ мраморѣ красивую мечту, или какой-нибудь одухотворенный образъ...
Въ Россіи Аронсонъ извѣстенъ, какъ «отщепенецъ»—въ высшемъ, лучшемъ значеніи этого слова. Оскорбленный громкими высылками, какъ еврей, изъ-за
безправія жительства внѣ черты осѣдлости, онъ по принципу уклоняется отъ всякихъ офиціальныхъ заказовъ Но, когда надо за
печатлѣть образъ «великаго писателя земли русской», Аронсонъ одинъ изъ первыхъ посвящаетъ свой рѣзецъ генію Толстого, и не только рѣзецъ. Аронсонъ прекрасно рисуетъ, и его коллекція рисунковъ и портре
товъ Льва Николаевича одна изъ самыхъ красивыхъ, оригинальныхъ и глубоко-художественныхъ.
Равнымъ образомъ, когда группа молодежи рѣшаетъ, при участіи артистовъ художниковъ, увѣковѣчить образъ милой—какъ выразился Юрій Бѣляевъ—«Бѣлой мечты», мягко и нѣжно пронесшейся передъ мы
слящей и чувствующей Россіею, образъ незабвенной Коммиссаржевской, то за этимъ обращаются къ Аронсону.
И мы въ февралѣ увидимъ въ Петербургѣ одухотворенную, опоэти
зированную аронсоновскою музою нашу безвременно оборванную въ
Старуха.Н. Аронсонъ.