обычныя декораціи кажутся казенными ресторанными plats-du-jour. И все же я скажу, что эти скучныя plats-du-jour, пожалуй, въ театрѣ болѣе на мѣстѣ, нежели утонченное, но совершенно некстати поданное, блюдо г. Головина.
Мнѣ кажется, что главное требованіе, которое слѣдуетъ предъявлять ко всякой поста
новкѣ—это ея близость къ сюжету, ея совпаденіе съ нимъ. Постановки, отличающающіяся этимъ качествомъ, имѣютъ то же значеніе, что пре
красно вышколенный оркестръ, что вѣрно поющій хоръ, что, вообще, цѣльное и умное исполненіе. Если при этомъ онѣ очень талантливы, то это идеалъ, но онѣ не должны быть непремѣнно талантливы. Я хочу сказать, что не такъ важно, чтобы декораціи были написаны первоклассными мастерами, а важно то, чтобы въ постановкѣ царила одна мысль, одинъ духъ — духъ пьесы.
Вотъ почему слѣдуетъ считать классическими постановки Кронека, И. А. Всеволожскаго и Станиславскаго, не смотря на то, что декораціи въ этихъ постановкахъ написаны очень орди
нарными художниками. Въ нихъ есть стиль, въ нихъ есть смыслъ, въ нѣкоторыхъ изъ нихъ (напр. въ „Пиковой дамѣ“) даже подлинная поэзія.
Головинъ, я бы сказалъ, слишкомъ хорошъ для сцены и уже во всякомъ случаѣ мало мо
жетъ быть полезенъ на такой сценѣ, гдѣ нѣтъ надъ нимъ руководства, общей объединяющей мысли. Головинъ слишкомъ индивидуаленъ и вообще слишкомъ художникъ. Въ немъ есть и какой-то (симпатичный, повсюду, но только не на сценѣ) je m’en Псѣеизмъ, какая то разнуздан
ность богемы, и что-то очаровательно импро
визаторское, что ужасно не подходитъ въ такомъ дѣлѣ, гдѣ на первомъ мѣстѣ должна стоять обдуманность, вниманіе къ чужой волѣ, стро
гость и точность работы. Отсутствіемъ всего этого блещетъ постановка „Волшебнаго зер
кальца“. Постановка Головина такъ же плохо приклеена къ сюжету Петипа, какъ и музыка Корещенки. Точно и художнику, и музыканту,
и балетмейстеру задали на конкурсъ одну тему для разработки и разсадили .при этомъ конкурентовъ по одиночнымъ камерамъ, гдѣ каж
дый изъ нихъ и сдѣлалъ, что съумѣлъ, что пришло въ голову. Въ этомъ вся бѣда.
Головина упрекали за декадентство его декорацій, за то, что онѣ недостаточно рельефны,
что въ нихъ нѣтъ глубины. Кромѣ того указывали и на то, что въ нихъ нѣтъ стиля. Слѣдовало-бы выяснить эти наговоры. Я вообще скеп
тически отношусь къ ѵох populi, однако, въ театрѣ, народномъ зрѣлищѣ по существу, нельзя
игнорировать воли populus’a. Иногда въ своихъ протестахъ или восторгахъ онъ достигаетъ прямо стихійнаго характера и тогда въ немъ говоритъ или объективная негодность того, что представлено ему или субъективная недозрѣлость зрителей къ воспріятію даннаго зрѣлища.
Въ томъ и другомъ случаѣ нужно очень внимательно отнестись къ этому проявленію общественнаго вкуса.
Мнѣ кажется, что въ неуспѣхѣ Головинскихъ декорацій въ одинаковой степени повинны и ихъ собственныя недостатки и низкая степень художественнаго вкуса въ нашей публикѣ. Такъ, для нея незамѣченными прошли высокія красочныя достоинства декорацій и нѣкото
рыхъ костюмовъ Головина. Петербургская сцена, какъ ни какъ, но съ самаго своего основанія не
видала такой утонченной симфоніи сѣро-серебрянныхъ, глухо-желтыхъ и голубовато-зе
леныхъ тоновъ, какою является 1-ая декорація „Зеркальца“. Столь осмѣянный въ первой ре
дакціи гротъ гномовъ — какъ разъ въ первой редакціи (теперь онъ испорченъ и обезцвѣченъ)— былъ необычайно красивъ въ своихъ краснобурыхъ и мрачно-сизыхъ тонахъ. Бѣлый, съ зо
лотомъ и съ просвѣтомъ на лунный пейзажъ, залъ
послѣдняго дѣйствія имѣетъ въ себѣ прелесть сочетаній лучшихъ народныхъ вышивокъ и со
лидную, вкусную простоту старинныхъ аксамитовъ. То же слѣдуетъ сказать и о нѣкото
рыхъ костюмахъ; такъ, напримѣръ, о костюмѣ г-жи Кшесинской въ первомъ дѣйствіи, напоминавшемъ своимъ сочетаніемъ нѣжно коричневаго съ зеленымъ и серебромъ тончайшія комби
націи дамскаго туалета въ XVIII вѣкѣ. Нѣтъ, въ этой сферѣ Головинъ остался на высотѣ своего дарованія и мастерства, и очень жаль, что вся эта прелесть остается совершенно недоступной для публики.
Однако, все же повторяю, протестъ публики на сей разъ тоже понятенъ для меня и это вотъ почему. Въ декораціяхъ Головина, дѣйствительно, проявилось „декадентское“ начало. При
знаюсь, мнѣ, отъ всей души ненавидящаго кличку „декадентства“, очень непріятно во
Мнѣ кажется, что главное требованіе, которое слѣдуетъ предъявлять ко всякой поста
новкѣ—это ея близость къ сюжету, ея совпаденіе съ нимъ. Постановки, отличающающіяся этимъ качествомъ, имѣютъ то же значеніе, что пре
красно вышколенный оркестръ, что вѣрно поющій хоръ, что, вообще, цѣльное и умное исполненіе. Если при этомъ онѣ очень талантливы, то это идеалъ, но онѣ не должны быть непремѣнно талантливы. Я хочу сказать, что не такъ важно, чтобы декораціи были написаны первоклассными мастерами, а важно то, чтобы въ постановкѣ царила одна мысль, одинъ духъ — духъ пьесы.
Вотъ почему слѣдуетъ считать классическими постановки Кронека, И. А. Всеволожскаго и Станиславскаго, не смотря на то, что декораціи въ этихъ постановкахъ написаны очень орди
нарными художниками. Въ нихъ есть стиль, въ нихъ есть смыслъ, въ нѣкоторыхъ изъ нихъ (напр. въ „Пиковой дамѣ“) даже подлинная поэзія.
Головинъ, я бы сказалъ, слишкомъ хорошъ для сцены и уже во всякомъ случаѣ мало мо
жетъ быть полезенъ на такой сценѣ, гдѣ нѣтъ надъ нимъ руководства, общей объединяющей мысли. Головинъ слишкомъ индивидуаленъ и вообще слишкомъ художникъ. Въ немъ есть и какой-то (симпатичный, повсюду, но только не на сценѣ) je m’en Псѣеизмъ, какая то разнуздан
ность богемы, и что-то очаровательно импро
визаторское, что ужасно не подходитъ въ такомъ дѣлѣ, гдѣ на первомъ мѣстѣ должна стоять обдуманность, вниманіе къ чужой волѣ, стро
гость и точность работы. Отсутствіемъ всего этого блещетъ постановка „Волшебнаго зер
кальца“. Постановка Головина такъ же плохо приклеена къ сюжету Петипа, какъ и музыка Корещенки. Точно и художнику, и музыканту,
и балетмейстеру задали на конкурсъ одну тему для разработки и разсадили .при этомъ конкурентовъ по одиночнымъ камерамъ, гдѣ каж
дый изъ нихъ и сдѣлалъ, что съумѣлъ, что пришло въ голову. Въ этомъ вся бѣда.
Головина упрекали за декадентство его декорацій, за то, что онѣ недостаточно рельефны,
что въ нихъ нѣтъ глубины. Кромѣ того указывали и на то, что въ нихъ нѣтъ стиля. Слѣдовало-бы выяснить эти наговоры. Я вообще скеп
тически отношусь къ ѵох populi, однако, въ театрѣ, народномъ зрѣлищѣ по существу, нельзя
игнорировать воли populus’a. Иногда въ своихъ протестахъ или восторгахъ онъ достигаетъ прямо стихійнаго характера и тогда въ немъ говоритъ или объективная негодность того, что представлено ему или субъективная недозрѣлость зрителей къ воспріятію даннаго зрѣлища.
Въ томъ и другомъ случаѣ нужно очень внимательно отнестись къ этому проявленію общественнаго вкуса.
Мнѣ кажется, что въ неуспѣхѣ Головинскихъ декорацій въ одинаковой степени повинны и ихъ собственныя недостатки и низкая степень художественнаго вкуса въ нашей публикѣ. Такъ, для нея незамѣченными прошли высокія красочныя достоинства декорацій и нѣкото
рыхъ костюмовъ Головина. Петербургская сцена, какъ ни какъ, но съ самаго своего основанія не
видала такой утонченной симфоніи сѣро-серебрянныхъ, глухо-желтыхъ и голубовато-зе
леныхъ тоновъ, какою является 1-ая декорація „Зеркальца“. Столь осмѣянный въ первой ре
дакціи гротъ гномовъ — какъ разъ въ первой редакціи (теперь онъ испорченъ и обезцвѣченъ)— былъ необычайно красивъ въ своихъ краснобурыхъ и мрачно-сизыхъ тонахъ. Бѣлый, съ зо
лотомъ и съ просвѣтомъ на лунный пейзажъ, залъ
послѣдняго дѣйствія имѣетъ въ себѣ прелесть сочетаній лучшихъ народныхъ вышивокъ и со
лидную, вкусную простоту старинныхъ аксамитовъ. То же слѣдуетъ сказать и о нѣкото
рыхъ костюмахъ; такъ, напримѣръ, о костюмѣ г-жи Кшесинской въ первомъ дѣйствіи, напоминавшемъ своимъ сочетаніемъ нѣжно коричневаго съ зеленымъ и серебромъ тончайшія комби
націи дамскаго туалета въ XVIII вѣкѣ. Нѣтъ, въ этой сферѣ Головинъ остался на высотѣ своего дарованія и мастерства, и очень жаль, что вся эта прелесть остается совершенно недоступной для публики.
Однако, все же повторяю, протестъ публики на сей разъ тоже понятенъ для меня и это вотъ почему. Въ декораціяхъ Головина, дѣйствительно, проявилось „декадентское“ начало. При
знаюсь, мнѣ, отъ всей души ненавидящаго кличку „декадентства“, очень непріятно во