фоническимъ собраніямъ P. М. О. Вѣдь нельзя же, въ самомъ дѣлѣ, отрицать, что жизнь этихъ концертовъ поддерживается искусственно, неукоснительнымъ повтореніемъ однихъ и тѣхъже старыхъ, испытанныхъ сочиненій, давно уже утратившихъ свое боевое, новаторское значеніе и столь-же давно уже вошедшихъ въ обиходъ каждаго порядочнаго : оркестра. Что можетъ быть смѣшнѣе на взглядъ посторонняго посѣ
тителя русскихъ симфоническихъ концертовъ, чѣмъ эта съ каждымъ годомъ рѣдѣющая кучка „истинно вѣрующихъ“, которая подобно штундистамъ, собирающимся на тайное моленіе, стекается въ пустой громадный залъ Дворянскаго Собранія для того, чтобы, какъ запретнымъ плодомъ, наслаждаться посредственнымъ исполненіемъ всю
ду играемыхъ произведеній общепризнанныхъ композиторовъ. Право, можно подумать, что устроители этихъ концертовъ все еще считаютъ себя гонимыми, какъ во времена блаженной па

мяти Ростислава и Сѣрова, забывая, что съ той давней поры обстоятельства на столько измѣ

нились, что иные изъ „гонимыхъ“ даже успѣли превратиться въ „гонителей“.
Что касается до новинокъ, время отъ времени включаемыхъ, съ поощрительной цѣлью, въ программу русскихъ симфоническихъ кон
цертовъ, то большинство изъ нихъ далеко не призвано поднять слабѣющій съ каждымъ годомъ интересъ къ этому учрежденію. Луч
шимъ доказательствомъ того, что творческіе продукты новоиспеченныхъ композиторовъ изъ бывшихъ и сущихъ учениковъ нашей консерва
торіи не способствуютъ поднятію интереса къ
бѣляевскимъ концертамъ можетъ служить 2-ой концертъ, оказавшійся гораздо скучнѣе перваго, въ которомъ не было исполнено ни одного новаго музыкальнаго сочиненія. Въ программу второго концерта вошли цѣлыхъ три новинки: „Лирическая поэма“ г. Акименка, „три пьесы“ г. Амани, оркестрованныя г. Спендіаровымъ, и „Бы
лина“ г. Василенко. Изъ перечисленныхъ вещей серьезнаго вниманія заслуживаетъ лишь произведеніе г. Василенко. Этотъ молодой москвичъ об
ладаетъ настоящимъ композиторскимъ талантомъ, сказавшимся какъ въ написанной имъ онерѣ
кантатѣ „Сказаніе о градѣ Китежѣ“, такъ и въ названной „Былинѣ“. Уже одно его интересное полифоническое письмо, говорящее о серьезномъ, неповерхностномъ музыкальномъ творчествѣ и
всегда интересное мелодическое содержаніе выгодно отличаетъ это сочиненіе отъ трафаре
тныхъ писаній большинства его сверстниковъ.
Нѣкоторая неясность описательныхъ намѣреній и отсутствіе въ пьесѣ, подъ приведеннымъ названіемъ, русскаго былиннаго стиля, предста
вляютъ недостатки условнаго значенія. Въ пользу „Лирической поэмы“ г. Акименки, довольно скучпой и растянутой, говоритъ лишь проби
вающаяся мѣстами поэтическая мечтательность автора. Образчиками самаго отъявленнаго дилетантства, въ наихудшемъ значеніи этого по

нятія, оказались „пьесы“ г. Амани. Судя по большому успѣху, который эти пошло салонныя бездѣлки имѣли у публики „русскихъ симфо

ническихъ концертовъ“ (фактъ немыслимый въ прежніе годы), можно придти къ печальному выводу, что и она, эта вѣрная принципамъ „національныхъ концертовъ“ публика, не избѣгла тяжелаго закона вырожденія.

А. Н.

ПИСЬМА ВЪ РЕДАКЦІЮ.
I.
Быть подъ вліяніемъ большаго мастера едва ли можетъ считаться обиднымъ для кого бы то ни было. Извѣстны примѣры, когда ве
личайшіе мастера, въ самой зрѣлой порѣ своего развитія, находились подъ вліяніемъ другихъ мастеровъ, иногда своихъ современниковъ и однакожъ, это не считалось и не считается постыднымъ или умаляющимъ достоинства под
дающихся вліянію мастеровъ. Возражая мнѣ, г. Грабарь какъ бы упустилъ изъ виду суще
ствованіе фактовъ этого рода. И дѣйствительно, совершенно непонятно, какой вредъ могло причинить художественной репутаціи Виктора Вас
нецова брошенное мной вскользь замѣчаніе о нѣкоторой зависимости росписи Владимірскаго собора отъ работъ Врубеля въ Кирилловской церкви?
Г. Грабарь беретъ на себя совершенно напрасный трудъ указывать на археологическія экскурсіи Васнецова въ Равенну, во Флоренцію въ Римъ, и Палермо, такъ какъ я и не думалъ