Частныя бесѣды это одно, а общественное дѣло—совсѣмъ другое. Обмѣниваются мыслями обыкновенно съ тѣми, съ кѣмъ желаютъ об
мѣниваться, „судить“ же о художественныхъ дѣлахъ, критику „хорошо освѣдомленнаго, внимательнаго, безпристрастнаго, осторожнаго“

журнала приходится не по желанію, а по долгу службы, изъ чувства нравственной обязанно

сти передъ читателями. А потому я, будучи почти незнакомъ съ г-дами Кравченко, Собко,
кн. Щербатовымъ и другими многочисленными „художественными“ дѣятелями, тѣмъ не менѣе высказывался и буду о нихъ высказываться,
конечно, отнюдь не касаясь ихъ какъ частныхъ лицъ.
2) Кн. Щербатовъ удивляется, какъ это у меня рука поднялась дать совѣтъ—„лучше не
начинать“, и „это въ Россіи, прибавляетъ онъ съ ужасомъ, гдѣ „не стоитъ“ является лозунгомъ въ жизни“. Въ началѣ же своего возра
женія онъ упрекаетъ меня въ томъ, что я на основаніи одного, единичнаго примѣра, стараюсь доказать „некультурность и безпочвенность русскаго меценатства вообще“.
Здѣсь чувствуется со стороны кн. Щербатова злой умыселъ. Человѣкъ, мало знако
мый съ „Міромъ Искусства“ и не читавшій моей статьи о „Современномъ Искусствѣ“, мо
жетъ вообразить, что я—лѣнтяй, отвергающій всякую частную иниціативу, не признающій благотворной дѣятельности нашихъ подлин
ныхъ меценатовъ вродѣ И. М. Третьякова и М. И. Бѣляева и т. д., и т. д. Но неужели-же кн. Щербатовъ не понимаетъ, что достаточно
лишь перелистать нѣсколько томовъ „Міра Искусства“, чтобы убѣдиться въ совершенной фантастичности такого обвиненія. Я имѣлъ вы
сокую честь быть однимъ изъ учредителей „Міра Искусства“. Вотъ уже шестой годъ, какъ
я завѣдую его литературнымъ отдѣломъ и „Хроникой“, и мнѣ просто смѣшно слышать, что меня упрекаютъ въ проповѣди ничего не дѣланія. Неужели кн. Щербатовъ не сознаетъ всей комичности своего обвиненія? Въ частности, что касается моей статьи, то я въ ней нападалъ не на русскихъ меценатовъ вообще, а на ме
ценатовъ-пустоцвѣтовъ, къ которымъ я при
числилъ и продолжаю причислять кн. С. А. Щербатова. Пусть онъ утѣшится, онъ вовсе не „единичный“ примѣръ. Такихъ,какъ онъ, очень

много. Укажу хотя-бы на кн. С. М. Болконскаго, который совершенно такъ-же, какъ кн. Щерба

товъ, пришелъ въ театръ, понюхалъ и ушелъ,

надолго задержавъ реформу этого живого и интереснаго дѣла.
Вотъ настоящихъ меценатовъ у насъ дѣйствительно мало. Но тѣмъ цѣннѣе-ихъ заслуги и тѣмъ большимъ уваженіемъ должны они пользоваться. Третьяковъ и Бѣляевъ будутъ вѣчнымъ укоромъ нашимъ меценатамъ-пустоцвѣтамъ.
Л. Ф.
ПИСЬМО КНЯЗЯ С. А. ЩЕРБАТОВА.
Въ № ю журнала „Міръ Искусства“ за 1903 г. напечатана была статья г. Философова—краснорѣчивое надгробное слово на могилѣ закрывшагося художественнаго предпріятія „Современ
ное Искусство“. Совершенно непонятно, какой цѣли г. Философовъ хотѣлъ достичь этой статьей? Если онъ пожелалъ прочесть нотацію учреди
телямъ современнаго искусства за ихъ „л е г к о- мысленный шагъ“—закрытіе своего предпріятія,—то со стороны автора было весьма наивно и странно предполагать, что своими произвольными толкованіями, голословными обви
неніями, нравоучительными труизмами и нази
дательными сентенціями, какъ, напримѣръ, о „пользѣ вѣрности и неустрашимости“, о „значеніи энергіи для дости
женія цѣли“, о томъ, „что денежная затрата менѣе важна, чѣмъ упорный трудъ и выдержка“, что „слава—вещь пріятная, но гнаться за славой не слѣдуетъ“ и пр., и пр., онъ могъ открыть
і’лаза „юнымъ, опрометчивымъ меценатамъ“ на преступность содѣяннаго ими зло

дѣянія въ видѣ „жестокаго убійства“ нововозникшаго предпріятія. — Еще болѣе из

лишними и весьма мало убѣдительными для нихъ могутъ показаться изъ устъ почти имъ незнакомаго человѣка, съ которымъ они не имѣли ни одного случая обмѣна мыслей и убѣжденій вообще и по этому поводу въ частности, объясненія ихъ же собственныхъ стимуловъ, побудившихъ ихъ учредить выставку Со