въ новые друзья не „рыцаря бѣднаго“, съ его безмолвнымъ, холоднымъ, дальнимъ замкомъ, а непремѣнно угадаетъ и призоветъ того, кто лучше „рыцаря бѣднаго“, кто ближе и кровнѣй: какого нибудь полу-больного, полу-святого, полу
земного князя Мышкина, съ его Павловской дачей Лебедева...
Юрій Череда.
МЕТЕРЛИНКЪ и ПЖИБЫШЕВСКӀЙ.
М. Метерлинкъ. Полное собраніе сочиненій.
Драма. Томъ I. Изд. В. Саблина. М. 1904.
Почти одновременно съ гастролями у насъ „Театра Метерлинка“ совпалъ выходъ перваго тома сочиненій бельгійскаго писателя въ русскомъ переводѣ.
Прежде всего — о внѣшности книги: издана она въ „новомъ“, но уже оказармившемся сти
лѣ московскихъ издательствъ; та же бумага, та же печать и форматъ тотъ же, „различествуютъ“ одни только знаки издательствъ. Но г. Саб
лину, очевидно, показалось, что знака еще мало, и онъ снабдилъ свою книжку претенціознѣйшимъ, „д’Анунціевскимъ“, холщевымъ переплетомъ съ двумя парами красныхъ лентъ, вмѣсто застежекъ. И эти ленты, повидимому, пре
дназначены не для практическихъ, а эстетиче
скихъ цѣлей. Переплетъ, какъ обыкновенно, при гуртовыхъ заказахъ, самый небрежный, и чи
татель, мало мальски любящій книгу, съ досадой принужденъ отдать ее расплести и переплести заново.
Первый томъ содержитъ въ себѣ шесть драмъ: Принцесса Маленъ, Вторженіе смерти (L’intruse), Аглавена и Селизетта, Слѣпые, In
térieur, Аріана и Синяя борода, — вещи все въ свое время переведенныя и напечатанныя, кромѣ, калюется, первой. Помѣщено также и пре
дисловіе автора къ драмамъ. Но почему то при размѣщеніи драмъ нарушенъ ихъ хронологическій порядокъ — произвольность ничѣмъ не
оправдываемая и вовсе нежелательная въ „полномъ собраніи сочиненій“.
О Метерлинкѣ еще до недавняго времени какъ то у насъ не рѣшались высказаться опредѣленно... Театръ маріонетокъ, сомнамбулы, никакой „почвы“, но послѣ Жизни пчелъ и Монны
Ванны, наипаче же, вѣроятно, послѣ того, какъ одинъ человѣкъ въ одной газетѣ „довелъ до свѣдѣнія почтеннѣйшей публики“, что „Метерлинкъ не отшельникъ“ и также „любитъ вы
пить и закусить“, сталъ Метерлинкъ чуть не своимъ человѣкомъ на Руси. (У насъ огромное значеніе имѣютъ для оцѣнки автора свѣдѣнія о его частной, интимной жизни: смѣшно по
думать, но недовѣріе къ философіи Ницше до сихъ поръ еще у многихъ и многихъ основывает
ряду современныхъ „талантовъ“, рядомъ со ІПницлеромъ, пошленькимъ вѣнскимъ новелли
стомъ и „драматургомъ“, сочиненія котораго издаются тѣмъ-же г. Саблинымъ. Теперь уже всѣ знаютъ, что у Метерлинка — Предопредѣленіе, Рокъ, Фатумъ, Судьба или что то въ этомъ родѣ.
И хотя у него именно въ этомъ родѣ, тѣмъ не менѣе говорить про это уже какъ то не
ставить Метерлинка съ родственнѣйшимъ ему по духу Ст. Пжибышевскимъ. Разумѣется, мы имѣемъ въ виду лишь сравненіе исходныхъ точекъ и конечныхъ выводовъ обоихъ писателей.
Относительно недавно (въ 1897 г.) обратился къ драмѣ и ІІжибышевскій и тогда же былъ обвиненъ въ метерлинковщинѣ (у насъ, напр., это утверждалъ В. Буренинъ). Обвиненіе это
голословно (можно опровергнуть его ссылками и хронологіей) и объясняется удивительнымъ духовнымъ сродствомъ обоихъ писателей, совпаденіемъ ихъ задачъ и стремленій. Выступили они въ литературѣ одновременно: бель
гіецъ въ 1890 г., полякъ въ 1891, и уже въ ихъ первыхъ шагахъ замѣчается эта близость. Обоими руководила идея послѣдняго синтеза, и оба, повинуясь закону реакціи противъ повсемѣстнаго и повальнаго натурализма, отвра
тили взоры свои отъ видимой, но фиктивной, дѣйствительности къ невидимой, но подлинной—
къ душѣ. Причемъ душу они понимали не какъ наше, ограниченное таки, сознаніе, не какъ личное сознательное я, но гораздо шире. Наше сознаніе это лишь солнечная сторона нашей души, но есть и тѣневая, ночная, за предѣлами сознанія лежащая.
Мы можемъ наблюдать только звѣзды, раз
земного князя Мышкина, съ его Павловской дачей Лебедева...
Юрій Череда.
МЕТЕРЛИНКЪ и ПЖИБЫШЕВСКӀЙ.
М. Метерлинкъ. Полное собраніе сочиненій.
Драма. Томъ I. Изд. В. Саблина. М. 1904.
Почти одновременно съ гастролями у насъ „Театра Метерлинка“ совпалъ выходъ перваго тома сочиненій бельгійскаго писателя въ русскомъ переводѣ.
Прежде всего — о внѣшности книги: издана она въ „новомъ“, но уже оказармившемся сти
лѣ московскихъ издательствъ; та же бумага, та же печать и форматъ тотъ же, „различествуютъ“ одни только знаки издательствъ. Но г. Саб
лину, очевидно, показалось, что знака еще мало, и онъ снабдилъ свою книжку претенціознѣйшимъ, „д’Анунціевскимъ“, холщевымъ переплетомъ съ двумя парами красныхъ лентъ, вмѣсто застежекъ. И эти ленты, повидимому, пре
дназначены не для практическихъ, а эстетиче
скихъ цѣлей. Переплетъ, какъ обыкновенно, при гуртовыхъ заказахъ, самый небрежный, и чи
татель, мало мальски любящій книгу, съ досадой принужденъ отдать ее расплести и переплести заново.
Первый томъ содержитъ въ себѣ шесть драмъ: Принцесса Маленъ, Вторженіе смерти (L’intruse), Аглавена и Селизетта, Слѣпые, In
térieur, Аріана и Синяя борода, — вещи все въ свое время переведенныя и напечатанныя, кромѣ, калюется, первой. Помѣщено также и пре
дисловіе автора къ драмамъ. Но почему то при размѣщеніи драмъ нарушенъ ихъ хронологическій порядокъ — произвольность ничѣмъ не
оправдываемая и вовсе нежелательная въ „полномъ собраніи сочиненій“.
О Метерлинкѣ еще до недавняго времени какъ то у насъ не рѣшались высказаться опредѣленно... Театръ маріонетокъ, сомнамбулы, никакой „почвы“, но послѣ Жизни пчелъ и Монны
Ванны, наипаче же, вѣроятно, послѣ того, какъ одинъ человѣкъ въ одной газетѣ „довелъ до свѣдѣнія почтеннѣйшей публики“, что „Метерлинкъ не отшельникъ“ и также „любитъ вы
пить и закусить“, сталъ Метерлинкъ чуть не своимъ человѣкомъ на Руси. (У насъ огромное значеніе имѣютъ для оцѣнки автора свѣдѣнія о его частной, интимной жизни: смѣшно по
думать, но недовѣріе къ философіи Ницше до сихъ поръ еще у многихъ и многихъ основывает
ся на фактѣ психической болѣзни ея автора!). Метерлинку даже нашли подобающее мѣсто въ
ряду современныхъ „талантовъ“, рядомъ со ІПницлеромъ, пошленькимъ вѣнскимъ новелли
стомъ и „драматургомъ“, сочиненія котораго издаются тѣмъ-же г. Саблинымъ. Теперь уже всѣ знаютъ, что у Метерлинка — Предопредѣленіе, Рокъ, Фатумъ, Судьба или что то въ этомъ родѣ.
И хотя у него именно въ этомъ родѣ, тѣмъ не менѣе говорить про это уже какъ то не
пріятно. Поэтому, въ настоящей замѣткѣ, въ предѣлахъ ея размѣра, мы постараемся сопо
ставить Метерлинка съ родственнѣйшимъ ему по духу Ст. Пжибышевскимъ. Разумѣется, мы имѣемъ въ виду лишь сравненіе исходныхъ точекъ и конечныхъ выводовъ обоихъ писателей.
Относительно недавно (въ 1897 г.) обратился къ драмѣ и ІІжибышевскій и тогда же былъ обвиненъ въ метерлинковщинѣ (у насъ, напр., это утверждалъ В. Буренинъ). Обвиненіе это
голословно (можно опровергнуть его ссылками и хронологіей) и объясняется удивительнымъ духовнымъ сродствомъ обоихъ писателей, совпаденіемъ ихъ задачъ и стремленій. Выступили они въ литературѣ одновременно: бель
гіецъ въ 1890 г., полякъ въ 1891, и уже въ ихъ первыхъ шагахъ замѣчается эта близость. Обоими руководила идея послѣдняго синтеза, и оба, повинуясь закону реакціи противъ повсемѣстнаго и повальнаго натурализма, отвра
тили взоры свои отъ видимой, но фиктивной, дѣйствительности къ невидимой, но подлинной—
къ душѣ. Причемъ душу они понимали не какъ наше, ограниченное таки, сознаніе, не какъ личное сознательное я, но гораздо шире. Наше сознаніе это лишь солнечная сторона нашей души, но есть и тѣневая, ночная, за предѣлами сознанія лежащая.
Мы можемъ наблюдать только звѣзды, раз